За темнотой моих век - Евгений Сергеевич Никитин

— Котов.. — Еще стуча зубами, Макс вынул ладонь из-под фольгированного одеяла.

— Ты герой, парень, — уважение блеснуло в голубых глазах брюнета на мгновение, но потом что-то сконфузило его лицо, и он, совершенно не желая того, неустойчиво произнес. — Но даже убийца дьявола все равно носит клише взыскателя жизни..

— Значит, вы здесь, чтобы арестовать меня? — Макс апатично вынул две свои дрожащие от холода руки, едва сложив их запястья вместе.

— Нет, — Корский ловким движением впихнул кисти замерзшего обратно греться и, заботливо поправив одеяло на его шее, продолжил. — За умерщвление демона тебе отвечать не перед земными законами… Я здесь совсем за другим… Меня смели просить о твоей выручке наши общие британские знакомые..

Он вынул несколько паспортов из внутреннего кармана пиджака и, проверив их содержимое, быстро сунул один выбранный вариант собеседнику под одеяло. После этого, уже несомненно как у заядлого фокусника, из другого кармана в его руках преобразовался набор разных банковских карт, изучив которые, он выборочно отобрал одну и также дарственно засунул пластиковый презент под фольгу.

— Паспорт с визой и карта с деньгами, — прокомментировал свои подарки Корский, строго декларируя наставления. — Беги из Европы, как только обсохнешь… Люди организации, самых разных рангов, уже спустили собак… В штатах же тебя будет ждать защита, какая-никакая..

— Постойте, — рука Макса схватилась за край пиджака уже убегающего Корского. — Мой друг Ник… Его вы тоже выручите?

— Как только после бойни пыль уляжется, так сразу же я направлю его в твои края.. — Благонадежно заверил Корский.

— Не стоит впутывать его ещё глубже в эту бездну борьбы, отправьте Ника подальше от меня и мне подобных, — рекомендательно просил Макс, стараясь не выказывать свою печаль и грусть из-за возможного самоотрешения от лучшего друга. — Он хороший человек, который достоин прожить лучшую жизнь..

— Пусть будет так. — Корский учтиво и с пониманием кивнул головой, начиная снова удаляться и уже готов был исчезнуть за бортом машины скорой помощи, как, резко одумавшись, Макс окликнул его.

— А, о какой битве шла речь? — Котов вытянул шею вперед после вопроса, выставляя локаторы ушей к вниманию, будто боясь не услышать ответа.

— Та, что грядет, после рассвета.. — Таинственно прошептал Корский, а после, с толикой печали сжав губы, снова почтительно кивнул уцелевшему парашютисту и, наконец, скрылся в потоке людских масс, растворившись в ночи, как последний луч на закате..

* * *

Неспокойный рассвет надвигался на осеннее, зябкое утро, в котором солнце бодро тянуло вверх свои лучи, окрашенные багровым оттенком, покрывая весь город темно-красным платочком, мерно возрастающим над улицами и людьми, будто предвкушая огонь смертей, уготованных для дня их расплаты.

Но не ему был посвящён акт восхождения света, а тем, кто вставал под его до безобразия отчужденный к милосердию взор. То был каменный Рудов, чей римский профиль орлана в то утро монументально возвышался за обширным столом совсем недавно почившего полковника Звонарева, и глазами ястреба был устремлен к рамам оконным, сквозь прозрачность которых ему открывался вид того пласта света с востока, что крови цветом был облачен, пока к соколиному слуху услужливыми языками прельщали подчинённые лизоблюды и меркантильные подхалимы..

— Буров так и не вышел на связь, — доложил Ломакин не без нотки удовлетворения в голосе. — Нужно предпринять меры ответного удара..

— Самолет рухнул посреди финского залива, — злобно выставился Корольчук всем телом на сидевшего напротив Ломакина. — Как, по твоему, Костя должен был оповестить нас о своем состоянии? С того света?! Идиот! Какие меры ты способен предпринять, кроме как не подтереть задницу рукой!

— Захлопнись, прихвостень! — Ломакин воспарил на ноги, парируя в ярости атаку. — Я хотя бы что-то предлагаю и могу самостоятельно думать, в отличие от тебя, куска дерьма, отвалившегося со штанины садиста и маньяка Бурова!

— Ах ты, мразь! — Корольчук в гневе и оскорблениях полез драться с визави прямо через стол, но старший по званию, сидевший рядом с ним, вовремя включился и оттянул соседа за шиворот пиджака обратно.

— Умом тронулись?! — Точно воспел майор Кромольков своим по-девичьи не басистым тоном. — Здесь сидят офицеры старше вас по званию! Что вы себе позволяете, старлеи?!

В меру остыв, два молодца все же продолжали ненавидеть друг друга изо всех сил, и когда их глаза неохотно встречались, блеск презрения озарял весь кабинет, предостерегая всех остальных участников собрания быть начеку, чтобы вновь остановить взмах кулаков в нужный момент.

— Значит, Буров мёртв, как и треть груза, ещё часть груза уничтожена группой в Питере, часть взята в Краснодаре.. — Пробубнил едва живым голосом самый младший офицер Резнов, но тишина, создавшаяся после потасовки, позволила невнятной речи дойти до всех в полной мере.

— Верно, треть груза у нас.. — Оптимистично настроенный офицер с угла стола быстро подтвердил информацию.

— Чему ты радуешься? — Прорезал пространство воздуха зловещий бас Рудова, и голова его вскоре впервые за долгие минуты отреклась от видов рассвета. — Майер соорудил бракованный детонатор и не смог дистанционно уничтожить самолет… Лишь его оплошность является итогом нашего маленького успеха, который слишком недостаточен перед двумя неоправданными промахами..

— Что прикажете делать, товарищ полковник? — Маленькие глазки Кромолькова, сидевшие слишком близко друг к другу на округленном овале головы, покорно врезались в неприступную стену лица старшего офицера, безустанно ограждающую от эмоций весь его внутренний мир.

— Безутешны дни скорби от потери близкого человека, но по Бурову, который бесспорно почил, скорбеть нужды нет… У безумцев и смерти не подвластны никакой логики.. — Тяжелый, мясистый голос Рудова равномерно развивался в атмосфере, лаская слух, но иногда он не забывал хлесткими ударами бить по барабанным перепонкам каждого внимательно слушающего, делая в ударениях слов приоритет на повышение тона в разы. — Ни к чему и чествовать погибшего распутного ублюдка… Но он был одним из нас, поэтому мы обязаны ответить на выпад противника… Майор, условные полномочия Бурова теперь на ваших плечах. Отправьте весточки всем, начиная с Бакинского, что они вправе сию же минуту начать конфликт… Старший лейтенант Ломакин, ваша задача заключается в контроле реагирования полиции, пусть не вмешиваются… Корольчук, вы же будете брать загнанных врагов в угол, когда силы их будут на исходе… Резнов, с вас я требую полной отдачи по вопросу шефства над СМИ..

— Товарищ полковник.. — Замялся молодой Резнов, испуганно прерывая строгое истолкование плана действий от Рудова. — Что касается телевидения, здесь все прозрачно и понятно… Они беспрекословно выполняют наши требования… А как же нам прервать работу блогеров и подачу информации от независимых новостных площадок?

— Перекройте им кислород, лейтенант.. — Не задумываясь ответил полковник, в голове которого уже все было учтено до самой мелочной детали. — Отключите