Тайна дважды убитой. Следак Её Величества 1 (Следопыт Империи) - Григорий Грошев

— Благодарю за совет, — сказал Святослав, не убирая руку от внутреннего кармана.

Липов только сейчас это заметил и хлопнул своего детектива по плечу. Приближался рассвет, а с ним — и закат всей нашей истории.

Глава 49. Утро

Алиса осталась под надёжной охраною слуг, Фёдор же прибыл на работу с самого утра — в девять часов. У него было много дел. В управлении не оказалось ни Цискаридзе, ни Георгия-Григория. Зато у двери дожидался высокий, худощавый мужчина. Тот самый детектив, которого ему рекомендовали некоторое время назад.

— Разрешите представиться, — произнёс он. — Марек. Марек Мичман.

— Мичман — это фамилия? — поинтересовался Иванов. Он осмотрел нового детектива, как коня, разве что в рот не заглянул, чтобы убедиться в качестве зубов.

— Так точно, — кивнул Марек. — Переведён на службу в Москву из Петербурга. Честь имею.

— Ну заходи, — ответил Фёдор с лёгкой улыбкой.

В кабинете было чисто — как и всегда. Прислуга, должно быть, убиралась по ночам. Иванов ни разу не задумался над этим. Он воспринимал полированные полы, зеркальную поверхность стола и обновлённое содержимое кофейного аппарата как нечто само собой разумеющееся. Как солнце или ветер. Пахло ароматизатором, и немного — зелёным чаем. Отвратительный запах.

— Чай, кофе? — спросил Фёдор.

— Кофе, — ответил Марек. — И покрепче. Без кофе ни одно расследование не идёт.

«Правильный ответ», — отметил про себя Иванов. Новый детектив принял первую чашечку кофе и сделал глоток, не присаживаясь. У него была безупречная выправка. Но рост… Он, конечно, мог сыграть с сыщиком злую шутку. Если нужно следовать за объектом незаметно.

— Расскажите о себе, — предложил Фёдор. — Чьих будете. Откуда родом.

— Из мещан, — коротко ответил Марек. — Закончил Её Величества юридическое училище Петербурга. Пять лет изобличал карманников и прочую мелкую рыбёшку. А сейчас… Сейчас есть интерес принимать участие в расследовании убийств.

— Похвально, — кивнул Иванов. — Что интерес есть. Как с письмом?

— Окончил курсы орального мастерства, — ответил детектив.

— Ораторского, — сморщился Фёдор.

Марек хохотнул и смутился. В смущении он закрыл рот рукой.

— Точно. Простите.

— Ничего, — махнул рукой следователь. — По ходу научишься. Мы тут любим лаконичность. Как у Чехова: краткость — сестра таланта. Или — пришёл, увидел, выявил. Понимаешь?

— Не вполне, — признался Марек. — Но я готов показать себя в деле.

— Замечательно, — кивнул Фёдор. — Запоминай поручение. По правилам секретного производства, усёк? Есть некто Виктор Горелов. Брат Дмитрия, слышал? Обвиняемый по нашему делу.

— Разумеется, — ответил детектив. — Вся Империя слышала.

— Вооружён. Опасен, — буркнул Иванов. — При обнаружении — задержать.

— Но ведь он — дворянин…

— Есть основания полагать, что он тоже замешан в нашем деле. Ежели он начнёт брыкаться или применять насилие — действовать решительно. Усёк?

— Не уверен… — стушевался Марек. — Он ведь дворянин…

— Я всё беру на себя, — напирал Фёдор. — Всякие последствия. Один раз мы уже позволили ему избежать ответственности. И больше это не повторится. Как кофе?

— Шедевр, — похвалил детектив. — Я готов работать с вами исключительно ради этого напитка. Разрешите идти?

День выдался невероятно напряжённым. Первым делом совершил звонок Анатолию Борисовичу Чудодею. Тот посетовал, что Кеша — чрезвычайно трудный пациент. Предлагал приехать и убедиться в этом лично.

— На мой страх и риск… — прошептал главврач, будто их могли слушать.

После — потребовал доставить на допрос Важенова. Тому не полагался особый изолятор для дворян, а вдыхать амбре тюрьмы для разночинцев Фёдор не захотел. Для следственного действия ему пришлось перейти в Портал: так называли кабинет на границе отделения для аристократов и… всех прочих. Кирилла привезли только к часу дня. Цискаридзе так и не появился. Иванов нервничал: начальник не предупреждал о причинах столь долгого отсутствия.

— Мой подзащитный отказывается с вами беседовать, — с порога объявил адвокат, некто Новиков. — Он полагает, что вы — заинтересованное в деле лицо.

— Вздор, — бросил Фёдор. — Передайте ему, что если он откажет в беседе мне, с ним поговорят иные органы. На языке, который едва ли ему понравится.

— Так сами и передайте, — удивился Новиков. — Вот же он сидит.

Кирилл Важенов созерцал их беседу с олимпийским спокойствием. Крепкий, дородный мужчина. Он облачился в свитер и шерстяные штаны, носил удобные кроссовки на липучках. Ни дать, ни взять — готовился к своему задержанию. Не было ни шнурков, ни брюк на ремне.

— Я — пострадавшая сторона, — произнёс купец. — Эта паскуда лишила меня дочери. А я — гуманист. Всего лишь удерживал негодяя у себя, пока на него не выйдет полиция. Передал сам, вы это видели. Правда, совсем не помню как.

— Как вы узнали, что он имеет отношение к гибели Ксении? — спросил Фёдор.

— Это мой секрет, — бросил Важенов. — Как и всё остальное. Не спрашивайте. Я дважды потерял свою дочь! Она дважды убита!

— Не пытайтесь прикидываться умалишённым, — сказал Фёдор. — Мы с вами прекрасно знаем, что… Впрочем, неважно. Я готов предложить сделку со следствием. Вы расскажете всё, включая… Тех помощников, что доставляли тело. А я обеспечу вам десять лет каторги. Не больше.

Важенов, услышав слово «сделка», оживился. Купец! Но тут же взял себя в руки, тут же натянул на лицо маску равнодушия.

— Никаких сделок, — произнёс он. — Никакого признания. Меня оправдают присяжные, слышите? Я имел полное право на собственный суд. Вы ведь не нашли негодяя. А я — нашёл. Он признался мне. Признался! Ползал на коленях, умолял простить. О, месть — это такое сладкое чувство…

Фёдор с трудом удержал себя в руках. Ему хотелось избить этого человека, что попытался взять на себя функции правосудия. Но как мужчина он его понимал — и понимал хорошо. Фёдор набрал протокол допроса на мудрёной японской машинке, нажал на кнопку «печать». Внимательно прочитал выведенный текст и передал его Новикову. Тот поставил подпись, но тут же сказал, будто оправдываясь:

— Я связан позицией со своим подзащитным. Он не пойдёт на сделку. И виновным себя не признает.

— Делайте, что хотите, — ответил Иванов. — Я по горло сыт.

Важенов протокол не подписал.

Без обеда