Время химер - Бернард Вербер

Гермес собирается что-то сказать, но она перебивает:

– Помолчи, лучше полетай со мной.

Ариэлю непонятна эта резкая перемена в настроении Офелии, но он говорит себе, что это часть брачных игр Сапиенсов: сначала уловки, потом выпивка, чтобы победить робость, и, наконец, перехват инициативы.

Он зажимает ногами девушку с сиреневыми волосами и уносит ее высоко в небо, озаренное полной серебряной луной.

– Тебя нелегко понять, но я уже сталкивался с похожим поведением, – смущенно сообщает он.

– Как это?

– Видела голубей? Самец воркует, самка делает вид, что заинтересована, но при его приближении вспархивает. Он ее преследует, она притворяется, что удирает, а сама позволяет ему продолжать преследование.

Офелия хохочет.

– Сравниваешь меня с голубкой? Небывалый способ ухаживания…

Она смеется, и Гермес не знает, что подумать: это насмешка или ей вправду смешно? От выпитого у него мутится в голове, ответа он не находит.

Внезапно она серьезнеет.

– У меня к тебе странная просьба.

– Я слушаю.

– Можно опуститься немного ниже, чтобы все увидели нас вместе?

Гермес удивлен, но не спорит. Он снижается, планирует над толпой, вертится вокруг собственной оси, крепко сжимая Офелию в объятиях. Потом замирает на месте и бьет крыльями, зависнув на одном месте.

Офелия вдруг хватает человека – летучую мышь за затылок, притягивает к себе его голову и нежно целует в губы.

Уголком глаза она видит, что за ними ошеломленно наблюдает Алиса. Появление в небе дочери в обнимку с Гермесом заставило ее прервать беседу с Бенджамином Уэллсом.

Офелия решилась, думает Алиса.

Ее захлестывает волна чувств, наконец-то вырвавшихся наружу.

У меня тоже должна появиться пара.

Хватит быть вдовой. Надо найти себе нового спутника жизни.

Вряд ли это стало бы предательством памяти Симона. Он всегда желал мне счастья. Он бы не хотел, чтобы я жила одна и только лишь памятью о нем.

Спасибо, дочка, что подала мне пример.

И тогда Алиса делает нечто такое, на что раньше, по собственному убеждению, не была способна. Она стискивает руку Бенджамина и, словно желая войти в резонанс с поцелуем дочери и Гермеса, целует друга. Тот, оправившись от неожиданности, с наслаждением отвечает ей тем же самым.

Он сжимает Алису в объятиях, а она шепчет ему на ухо:

– Иногда не думаешь о том, что слишком очевидно…

58

Теперь у Алисы и Бенджамина идеальный роман. Они – счастливая пара: здоровые, спортивные, активные участники жизни Валь Торанса.

Алиса открыла в себе нечто, о чем прежде не подозревала: вкус к еде. И немудрено, ведь Бенджамин – прирожденный кулинар. Он заботится и о вкусовых качествах, и о внешнем виде своих блюд. Чем больше Алиса ценит блюда своего возлюбленного, тем сильнее ее желание делиться с ним наслаждением, которое он ей дарит.

С Бенджамином она познает новую для себя сексуальность. Насколько пассивен был Симон, настолько Бенджамин изобретателен.

Алиса любит в нем именно его авантюризм. В нем живет неутолимое любопытство, он постоянно в поиске новых областей для экспериментов, как духовных, так и телесных.

Именно любопытство превратило его в отличного министра науки, а теперь – в непревзойденного кулинара: он любит изучать и пробовать новые сочетания. Овладев каким-то приемом, он не перестает в нем совершенствоваться.

Как-то раз их завтрак на кухне нарушается стуком в дверь.

Бенджамин открывает дверь. На пороге стоят Офелия и Гермес, очень оживленные, несмотря на холод, превращающий их дыхание в пар.

– Мы хотим, чтобы вы первыми узнали новость, – заявляет Офелия, забыв поздороваться.

– Что за новость? – спрашивает вставшая из-за стола Алиса.

– Это случилось, мама! Я беременна.

Наконец-то! Теперь мы узнаем, возможно ли соединение двух нашим видов.

Алиса крепко обнимает сначала дочь, потом Гермеса.

– Давно ты узнала?

– Сегодня утром. И первым делом – к вам! У меня задержка месячных, а в аптечке большой запас тестов на беременность. Я сделала два, для верности.

– Сколько уже длится задержка?

– Девять недель.

– Уже должно прослушиваться сердцебиение.

– В больнице Валь Торанса есть стетоскопы, – подсказывает Бенджамин. – Я мигом!

Он быстро возвращается со стетоскопом. Алиса прикладывает прибор к животу дочери.

Гермес и Офелия переглядываются и улыбаются до ушей. Но Алиса все еще слушает, хмуря лоб.

– Если быть точной, их целых два. Два сердечка! Милая, у тебя будет двойня.

Улыбаются все, кроме Алисы.

– Все логично, – говорит она. – В помете летучих мышей в среднем четыре мышонка, Ариэли часто рожают троих, Сапиенсы – одного. Значит, в данном случае двойня в порядке вещей.

Офелия сильно сжимает «руку» Гермеса. Через минуту радостные будущие родители убегают.

– Все чудесно, – говорит Бенджамин, закрыв за ними дверь. – Некоторые переломные события сначала удивляют, но они предвещают важные исторические этапы. Сначала апокалипсис, потом твое изобретение – гибриды. Результат – это мгновение чистой гармонии.

Он кривит душой. На самом деле он расстроен. Он предпочел бы другую пару – Офелию и своего сына. Тот после нашего появления здесь порвал со своей подружкой из местных. Не иначе, собирался сделать признание, но Гермес его опередил. Теперь Джонатан тоже встречается с девушкой-Ариэлем.

Новый стук в дверь. К ним пожаловал запыхавшийся офицер.

– У нас визитер! – выпаливает он.

– Ариэль? Человек?

– Не то и не другое. Странное существо. Видели бы вы его голову! Кажется, он ранен. Говорит, у него срочное сообщение для Алисы Каммерер. Можно привести его к вам?

Через несколько минут гость уже стоит перед дверью шале Бенджамина.

Это Диггер. Он весь изранен и совершенно обессилен.

Как этот Диггер попал сюда, его кротовый городок так далеко…

– Умолю, Матушка, срочно вернись в Кукуфас! – хрипит, отдышавшись, Диггер. – Сжалься, не бросай нас в трудный час, иначе все твое дело будет погублено.

– Что произошло? – едва не срывается на крик Алиса.

Бенджамин дает Диггеру воды, тот с фырканьем выпивает залпом весь стакан.

– Война.

– Как это?!

– Вот так, война.

– Кто воюет?

– Мы, Диггеры, с Наутилусами.

Алиса не верит своим ушам.

– Наш правитель считает, что остановить это под силу одной тебе. Набралось уже много погибших с обеих сторон. Все попытки провести демаркационную линию проваливаются.

Первая мировая война в воде и под землей?

– С каждым днем растет число жертв! – напирает Диггер. – «Только Матушка может спасти своих детей», – сказал Гадес.

Алиса горестно вздыхает.

– Прямо как дети: стоит матери отлучиться, как вспыхивает драка.

– Нет, Матушка, все гораздо хуже, уверяю тебя…

Почему все рушится? Неужели моя наука не пошла им впрок?

– Пожалуйста, дорога каждая минута! – молит посланец.

Как раз когда мне показалось, что я обрела покой и создала гармоничное общество, полное согласия людей и химер, вспыхивает война, как будто циклам кровопролития