Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории - Михаил Юрьевич Харитонов

– Слушай, а Бритни спидозную, – Тёмка решил сменить тему, – ты куда пристроил?

– К Винни-Пуху. Ты ж там был? С Матильдой?

– С ней, – не стал отрицать Тёмка. – Там белка работает.

– Это сеть, – объяснил водила. – Английская, кстати. Этот, как его… Кристофер Робин основной акционер. Был, – добавил он. – Теперь весь бизнес муми-тролли выкупили.

– А Винни-Пух? – полушутя поинтересовался Костыльков.

– Спился. – Водитель круто развернул машину посреди огромного газона с ярко-зеленой травой. – Кристофер его чучело на «Сотбисе» за четверть лимона толкнул какому-то фанату…

Внезапно в кармане у Малыша заиграло что-то вроде бравурного марша. Тот моментально схватился за трубку, не отпуская руля. Лицо у него сделалось дисциплинированным и ответственным.

– Да, слушаю… Да… Еду… – Он покосился на Тёмку, пожевал губами, потом произнес деревянным голосом: – Я тут застрял на десятой линии, движение по континууму большое, пробка. Да, понимаю, сейчас буду.

Он положил трубку и виновато посмотрел на Костылькова.

– Начальство звонит, срочно-срочно. Я соврал, что на десятой линии, там всегда пробки. В общем, отъездились мы на сегодня. Расплачивайся, а я тебя сейчас домой подкину. Извини, на Тверскую не могу, на Новом Арбате высажу.

– Ну… Жаль, – сказал Тёмка.

– Да не грусти, – подбодрил Малыш. – Телефончик-то мой у тебя остался, да? Если чего надумаешь или куда подбросить надо – созвонимся, угу?

Тёмка подумал, что он прав, и приободрился. Интересности не кончились, а просто отложились на время.

– С тебя шестьсот, – напомнил водитель. – По двести за глобус договаривались, помнишь?

Тёмка хотел поспорить насчет мира с электроникой. Потом решил, что не стоит портить отношения, покопался, отсчитал бумажки и отдал их Малышу.

Машина пронеслась через заснеженную дорогу, потом – мимо небоскреба, освещенного изнутри каким-то радужным светом. В радио засвистела восточная мелодия, потом пропала, а потом радостно взревело радио «Шансон», и Тёмка понял, что он дома.

– Слушай, мы сколько уже катаемся, а все вечер? – не понял он.

– А где-то ночь, а где-то утро, – философски заметил Малыш. – Ты, главное, сам не засни. Алкоголь с адреналином – смесь опасная… Черт, – озабоченно хлопнул он себя по лбу, – не спросил я у начальства про сектор. Седьмой глобус пятой осевой, а вот пятьсот сорок четвертый или пятьсот сорок пятый? Хотя это у тебя пятьсот сорок четвертый… Что-то я путаюсь, совсем замотался…

Машина тормознула на светофоре.

– Все, выходи, – скомандовал водила.

Костыльков отстегнул ремень, бросил «до встречи», хлопнул дверью, быстренько проскочил мимо джипа со страшным кенгурятником и выбрался на тротуар.

Первое, что он увидел, был рекламный щит. Девушка с большой грудью влюбленно смотрела на «моторолу». Тёмка усмехнулся и пошел вверх.

Сверху мусорило снежными паутинами. Было светло от фонарей и рекламы. Новый Арбат, несмотря на позднее время, был запружен машинами. Движение тормозила оранжевая мусорка, рядом с которой неспешно ехал белый свадебный лимузин необычайной длины. За его спиной, изнывая, бибикал целый выводок малолитражек с черным «лексусом» во главе. Все вокруг было знакомо, привычно и ненавистно, как изжога после порошкового кофе.

Он перешел на другую сторону через переход, поменял пятьсот долларов в обменнике возле казино (курс был грабительский, но искать получше не было ни сил, ни желания) и побрел к «Ангаре».

Отдав куртку портье и слегка задержавшись возле пивбара, он поднялся на второй этаж. Там было жарко, людно и грохотала музыка: как обычно, старая советская эстрада. Звук был такой, будто псих крушит кувалдой буфет с хрусталем, подбадривая себя идиотской песенкой. Но это как-то очень соответствовало Тёмкиному настроению.

Через пару минут выяснилось, что мест нет. Тёмка рыпнулся было к пустующему столику у окна, но был остановлен бдительной администраторшей, которая заявила, что стол зарезервирован на семь. Костыльков посмотрел на часы – было семь часов двадцать одна минута – и попросил его все-таки посадить. Администраторша пожевала губами и с сомнением сказала, что гости могут задержаться, но потом махнула рукой, пообещав, однако, выселить его за стойку, если гости все-таки явятся.

Тёмка с удобством устроился у окна, положил на стол полупустую пачку «Парламента» и принялся изучать меню. Решил взять местное темное и строганину из нельмы, а потом подумать насчет хреновухи и горячего.

Запиликал телефон. Тёмка посмотрел на определитель номера. Звонил Тительбаум. Костыльков немного подождал, потом все-таки нажал зеленую кнопку.

– Тёмкочка, – начал Олежек с места в карьер, – ты меня убил сегодня. Ты вообще понимаешь, как ты меня сегодня подставил? Ты…

Тёмка сбросил звонок. Потом подумал и отключил аппаратик совсем.

Думать о Тителе не хотелось. Думать о событиях сегодняшней ночи – тоже. Хотелось сидеть, смотреть на мерцание зеленовато-желтых огней на противоположном конце улицы, на машины, время от времени бросая взгляд на луну, повисшую напротив и похожую на белую луковицу с подгнившим бочком.

– Извините, – голос администраторши отвлек его от неторопливого созерцания, – гости пришли.

Тёмка в недоумении обернулся. Администраторша нервно жевала губами, а рядом стояли двое: широколицая крашеная блондинка в узких очках и высокий брюнет южного вида с густейшими бровями и смоляной бородкой клинышком. Дама стояла чуть позади, но было видно, что она тут главная. Ее прямо-таки распирало от самоуверенности и готовности покомандовать.

– Ми столик заказали, да, – на повышенных тонах начал брюнет, – нэ понимаю, в чем праблэма…

– Вы опоздали, мы не можем держать места, когда непонятно, придете вы или нет… – попробовала было объясниться администраторша, но восточный брюнет ее прервал:

– Я би звонил и убрал заказ! Нам нужен столик, вы русский язык панимаэте, нэт? Кто тут старший? Пазавите старшего, будэм разбираться!

– Подожди, – голос у дамы оказался до того властный, что администраторша инстинктивно втянула голову в плечи, а горячий брюнет подавился своей тирадой. На шее дамы сверкнуло странное украшение: восьмиконечная звезда с разными лучами, в ней – синий трехгранник в оранжевом круге.

– Мы здесь ненадолго, – сообщила она тоном английской королевы, заглянувшей в придорожный трактир. – Молодой человек не помешает? – вопрос был задан как бы в пространство, но адресовался Тёмке. Во всяком случае, Тёмка почувствовал именно это.

– Не помешает молодой человек, – обреченно сказал он. Ссориться с этими невесть откуда взявшимися, но явно непростыми людьми ему не хотелось, выселяться за стойку тоже.

– Присядем, – дама неожиданно ловко, как большая хищная рыба, вплыла в узкое пространство между столом и лавкой и устроилась у окна напротив Костылькова. Брюнету ничего не оставалось, как сесть рядом. – Меню принесите, – бросила она администраторше два слова, как два гроша.

Администраторша пискнула «сейчас» и быстренько смылась.

– Мне кофе и сигареты, – распорядилась дама, не глядя на брюнета, но обращаясь явно к нему. – Есть тут нельзя. Подбираем нашего мальчика, ты даешь им что-нибудь,