Осколок Нави - Дарья Старцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но не успела я предаться сладким грезам, как резкий щелчок замка прорезал чуткий полусон. Я тотчас распахнула глаза. Рассвет еще не окрасил своими лучами стены в яркие теплые цвета. Тьму рассеивал холодный свет звезд и месяца. Под рукой оказался лишь ларец с изумрудами, которым я могла бы отбиться от непрошенного гостя. Однако я выпустила его из пальцев, как только узнала темный образ, прокравшийся в дверь. Худощавая старушка поднесла палец к губам, и радостный вздох застыл на моем языке, так и не вырвавшись наружу.
Светана порывисто обняла меня, и в ночной тиши я услышала, как громко колотится ее любящее сердце. Она села рядом, неуютно поежилась от того, что приходится мять и без того скомканные наряды. Нянюшка долго молчала, а я не нарушала тишину, ждала, что она станет ругать меня за побег и легкомыслие.
– Зачем же ты вернулась, глупая? – вздохнула она наконец с укоризной.
Я застыла в изумлении. Светана ласково провела рукой по моей макушке, и волосок зацепился за иссохшую кожу, больно натянув его. Я рассказала нянюшке обо всем, что случилось со мной в Мреже, правду о Младе и Святомире, да коварных происках Мстислава. Она слушала меня, задавая все больше вопросов, и, казалось, не сильно удивлялась моим словам.
– Когда девки поутру тревогу забили, что ты пропала вместе с Зарянкой этой негодной, я своим ушам не поверила, – возмутилась Светана, когда я рассказала ей о своем путешествии все, что могла. – Хотела князю обо всем доложить, да только заметила, что другим он сделался, хмурым очень. Мстислав этот от него ни на шаг не отходил, все ему на ухо нашептывал что-то. Тогда-то я беду почуяла и решила, что буду рот на замке держать. А потом лагатаи доложили, будто в Мрежу ты с их князем подалась. Бояре шум подняли, требовали дружину за тобой отправить. Но Мстислав – хитер, поскудник, как-то сумел их убедить.
– Как это вместе с Заряной? – удивилась я. – Не было ее со мной.
Светана с размаху хлопнула себя по коленке, позабыв о том, что нас могут услышать.
– Вот бесстыжая девка! Я-то думала, у нее ума хватило одну тебя не отпустить.
– Так ведь здесь она.
– Где?
– В тереме, она с Толмачом меня будить приходила.
Я поежилась, вспоминая поток холодной воды.
– К бабке небось своей подалась, – заключила Светана. – Она же у нас птица вольная, горделивая.
Она тяжело вздохнула, отклоняясь назад для удобства.
– Стражу князь на границу с Мрежей отослал с Лучаном во главе, – махнула она рукой вдаль, туда где простирался лес.
– А куда все дворовые подевались?
– Мстислав запретил им покидать княжеский двор. Люди поначалу взбунтовались, а как слухи про лиховское око пошли, так и притихли. Сидят по избам, словно мыши. Он и меня к ним прогнал.
Главный вопрос вертелся на языке, не смея сорваться. Страшно было услышать дурную весть. Мстислав ясно дал понять, что батюшка жив, однако повидаться с ним не позволил. Светана рассказывала о жизни под надзором Брезгородского князя, а я всякий раз порывалась перебить ее, но не решалась.
– Когда ты в последний раз видела батюшку? – наконец выпалила я, собравшись с духом.
– Денька три назад, – безрадостно, с ноткой горести в голосе отозвалась она. – Ты не думай, он точно жив. Но назовешь ли это жизнью? Волюшки у него теперь нет. Лежит, да в потолок глядит. Не шевелится, только грудь тихонько вздымается. Ни народ, ни дружина с ратью не ведают, что у власти Брезгородский князь стоит, а наш – давно уж дел не ведет.
– Где его заперли?
Светана развела руками.
– Я его в палах для Совета видела, но тайком, когда к нему лекарь приходил.
– Лекарь?
Мстислав явно преследовал какую-то свою выгоду, поддерживая жизнь в теле Воронецкого князя. Верно, намеревался использовать его в качестве рычага давление на меня и воеводу в случае, ежели тот неожиданно нагрянет в стольный град. Светана знала не больше моего: там, где она видела батюшку в последний раз, его больше не было.
Лицо ее вдруг осветилось оранжевым. В испуге, что пришел рассвет, я повернулась к окну: небо оставалось таким же темным, как прежде. Свет исходил от горящей изнутри избы дворовых. Люди внизу засуетились. Поднялся шум. Дворовые высыпали на улицу, торопливо одеваясь на ходу. Растрепанные женщины хватали ведра, а Юшка уже крутил колесо, поднимая первую порцию воды из колодца. Стражники насторожились, но не покинули свои посты, каждый глядел на пожарище со своего места. Люди выливали в избу все больше воды, однако огонь не унимался. Еще немного – и точно перекинется на соседнюю избу.
Я вскочила на ноги, ослепленная страхом за терем. Пусть его захватил Мстислав, но не могла я позволить сгореть родному дому. Светана ловко ухватила меня за подол сарафана, останавливая. Она поджала губы, как всегда делала, когда была недовольна моим поведением.
– Нужно срочно потушить огонь, иначе здесь все сгорит! – возмутилась я, выдернув ткань из ее руки.
– Не мешай, справятся.
Слова нянюшки прозвучали туманно: слишком беззаботно и лукаво. Я вновь взглянула на двор с высоты своего окна. Дворовые не справлялись с пламенем. Они неустанно таскали воду, но все время спотыкались, будто их кто-то толкал, проливали ее, а когда все же доносили до избы – выворачивали ведра совсем не туда, где горел огонь. Стражники, заметив, что пожар не утихает, побросали свои посты и засучили рукава.
– Вы сами подожгли избу…
Нянюшка кивнула.
– Не могли ж мы тебя за нелюдя этого замуж выдать.
– Она развязала на груди узелок, который держал ее накидку на плечах, и укрыла меня темной, колючей тканью. Перед тем, как выйти за дверь, я бросила прощальный взгляд на светлицу. В цвете огненного зарева, окутанная запахом гари, она казалась обреченной на погибель, как и моя беззаботная жизнь. Мы тихонько проскользнули в ночную темноту терема. Светана шла впереди, проверяя путь. На лестнице я помедлила. Нянюшка обернулась, возмущенно зыркнув на меня, и махнула рукой, поторапливая. Я шустро преодолела пару ступенек, разделяющих нас.
– Где ключи от твоей светлицы? – прошептала я ей на ухо.
Нянюшка недоверчиво нахмурилась. Рука ее неуверенно потянулась к поясу и вытащила маленький, но
