Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк. - Роберт Хайнлайн

Данные старого доктора убедили Уолдо, что за всем этим действительно стоит серьезная проблема — невероятно серьезная. Расчеты были не полными, но несмотря на это — убедительными. Кривая стадии затухания болезни была экстраполирована не слишком корректно, но по ней можно было сделать вывод, что через двадцать лет не останется ни одного человека, у которого хватит сил работать в тяжелой промышленности или выполнять другую физическую работу. Человек будет способен только нажимать кнопки — не более.

Ему не пришло в голову связать свое собственное состояние с проблемами безволосых обезьян. Он рассматривал их слабости точно так же, как фермер рассматривает слабость животного при отборе скота для племенного разведения. Ведь фермер не собирается — да от него это и не требуется — тянуть плуг. Это работа лошади.

Медики — коллеги Гримса — должны быть полными идиотами.

Тем не менее, он пригласил, дав им задания, лучших психосоциологов, невропатологов, нейрохирургов и анатомов, которых он только мог найти, — так бы он отбирал товары по каталогу. Ему необходимо было полностью вникнуть в проблему.

Но, выяснив, что ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах нельзя договориться о вивисекции человека, он заметно расстроился. К этому времени он убедился, что прежде всего от ультракоротковолновой радиации страдает нервная система и что к самой проблеме и к лечению ее последствий нужно подходить с точки зрения электромагнитной теории. Он хотел провести некоторые исследования, при которых человека прикрепляли бы непосредственно к аппарату его собственной конструкции, и выяснить, чем нервные импульсы отличаются от электрического тока. Он чувствовал, что, если нервную систему человека разделить на участки, заменить некоторые ее части электрической цепью и изучить полученную систему in situ[9], можно совершить выдающееся открытие — и не одно. Правда, вряд ли такой человек был бы полезен даже самому себе после этих манипуляций. Поэтому власти остались непреклонны. Его вынудили удовлетвориться трупами и животными.

Тем не менее он продвинулся вперед. Сильная ультракоротковолновая радиация определенным образом воздействовала на нервную систему и давала двойной эффект. Во-первых, вызывала «фантомную» пульсацию в нейронах, недостаточную для совершения мышечного моторного ответа. Но, как он и предполагал, достаточно сильную, чтобы поддерживать тело в постоянном состоянии заторможенного нервного возбуждения. А во-вторых, живой организм, подвергающийся этому воздействию любой длительности, показывал определенное, хоть и незначительное, но все-таки измеряемое снижение эффективности нейронных импульсов. Если бы это была электрическая цепь, он бы описал второй эффект как снижение изоляционной эффективности.

Воздействие таких факторов на конкретного человека вызывало состояние усталости, до некоторой степени похожее на раннюю стадию туберкулеза легких. Жертва не чувствует себя больной, ей просто не хватает бодрости. Повышенная физическая активность просто невозможна, она вызывает отвращение, так как требует слишком больших затрат, слишком большого напряжения воли.

Но ортодоксальный паталогоанатом вполне мог бы написать в медицинском заключении, что больной находился в прекрасном состоянии. Некоторая усталость — ничего более — из-за сидячего, малоподвижного образа жизни. Все, что нужно, — побольше свежего воздуха, солнца и физических упражнений — но увы!

Единственный, кто угадал, что сидячий образ жизни — не причина, а результат, был док Гримс. Изменения происходили медленно, как и увеличение уровня радиации в воздухе. Люди просто не замечали этого или считали следствием того, что они становятся старше, не такими активными, не такими молодыми, как раньше. И их вполне устраивало снижение жизненного тонуса. Это было гораздо удобнее, чем напрягаться.

Гримса впервые это заинтересовало, когда он стал замечать, что все его молодые пациенты — книгочеи. Очень хорошо, если ребенок читает книги, размышлял он. Однако мальчишка должен еще и всюду носиться, создавать массу шума и беспорядка вокруг. Куда подевались игры в футбол на пыльных площадках, игры мальчишеских дворовых команд? Та невероятно активная деятельность, из-за которой одежда висела клочьями. А ведь это было так характерно для его юных лет?

Черт побери, ребенок не должен все время зарываться в коллекции марок!

Уолдо медленно приближался к ответу.

Нервная система не очень-то отличается от антенны. Как и антенна, она может улавливать электромагнитные волны. Но восприятие этих волн проявляется не в возникновении электрического тока, а в виде пульсации нервов — импульсы, невероятно похожие, но все же несколько отличающиеся от электрического тока. Электромоторная сила может использоваться вместо нервных импульсов для активизации мышечной ткани, но электромоторная сила не является нервным импульсом. Скорость их прохождения различна. Электрический ток проходит со скоростью, приближающейся к скорости света. Скорость же нейронного импульса выражается в нескольких десятках сантиметров за секунду.

Уолдо чувствовал, что где-то здесь лежит ключ к решению проблемы.

Нельзя было больше игнорировать и совершенно фантастическое происшествие с кораблем Маклеода.

Когда доктор Рамбо позвонил Уолдо, тот ответил, поскольку звонили из лаборатории САЭК.

— Кто вы и что вам надо? — требовательно спросил Уолдо у человека, появившегося на экране.

Рамбо осторожно огляделся.

— Тс-с, не так громко, — прошептал он. — Они могут подслушивать.

— Кто может подслушивать? И кто вы такой?

— Те, кто это делает… Запирайте двери по ночам. Я — доктор Рамбо.

— Доктор Рамбо? Ух ты!.. Хорошо, доктор, что означает ваше вторжение ко мне?

Доктор наклонился так низко, что едва не исчез из поля зрения.

— Я узнал, как это сделать, — нервно сказал он.

— Сделать что?

— Заставить декальбы работать. Дорогие, драгоценные наши декальбы. — Он внезапно выбросил вперед руки с резко шевелящимися пальцами. — Они делают вот так: шевелятся, шевелятся, шевелятся!

У Уолдо возникло естественное желание отключить связь, однако любопытство пересилило.

— Вы знаете, почему? — продолжал Рамбо. — Знаете? А ну-ка спросите меня?

— Почему?

Рамбо прижал палец к носу и жуликовато улыбнулся.

— Вы хотите знать? Вы бы дорого дали, чтобы узнать! Но я и так скажу.

— Тогда говорите.

Внезапно Рамбо испугался.

— Наверное, я не должен… Возможно, они подслушивают нас. Нет, но я все равно скажу, скажу! Слушайте внимательно: нет ничего определенного.

— И это все? — спросил Уолдо, невероятно изумленный гримасами своего собеседника.

— Все ли это? Вы еще спрашиваете! Разве этого недостаточно? Куры закаркают, а петухи начнут нести яйца! Вы здесь, а я там. А, может, и нет. Ничего не ясно, все — неопределенно. Понимаете? Маленький шарик бегает и бегает по кругу, и где он остановится — никто не знает. Только я узнал, как это сделать.

— Как сделать — что?

— Как заставить остановиться маленький шарик там, где я хочу. Смотрите.

Он вытащил перочинный ножик.

— Если вы порежетесь, у вас идет кровь, правда? Так ведь? — Рамбо изо всей силы полоснул по указательному пальцу левой руки. — Видите?

Он совсем близко поднес палец к экрану. Порез, хоть и очень глубокий, был едва различим и абсолютно не кровоточил. «Потрясающе!» — подумал Уолдо. — «Васкулярный контроль в результате истерии — классический клинический случай».

— Это может сделать любой, — вслух произнес он. — Покажите что-нибудь получше.

— Любой? Да, конечно, сможет, если будет знать, как. А ну-ка, попробуйте вот так.

Воткнув кончик ножа прямо в середину левой ладони так, что он вышел с другой стороны, он повернул лезвие в руке, затем вытащил его и продемонстрировал ладонь. Крови не было. Рана затягивалась на глазах.

— Знаете, почему это так? Нож здесь только вероятен. А я нашел невероятность!

Несмотря на то, что это было достаточно забавно, Уолдо начинал утомляться.

— Все? — спросил он.

— Здесь нет и не может быть конца, — произнес Рамбо, — поскольку больше нет ничего определенного. Смотрите внимательно, — положил нож на ладонь, а потом повернул руку.

Нож не упал, а как будто прилип к ладони.

Внезапно Уолдо напрягся. Хоть увиденное им сейчас вполне могло быть и трюком, и, вероятнее всего, так оно и было, но это произвело на него гораздо большее впечатление, чем отсутствие крови в ране. Неизмеримо большее. То, что Рамбо показывал вначале, можно соотнести с определенным типом психики. Последнее же — нет. Такое не должно происходить. Уолдо включил другой канал видеосвязи.

— Соедините меня с главным инженером Стивенсом из САЭК, — резко сказал он. — Немедленно!