Божественные соперники - Ребекка Росс

33

Снегопад из сумки Китта

В Авалон-Блафф они приехали среди ночи. Когда Айрис на подгибающихся ногах вылезла из грузовика, было темно и холодно, а в небе мерцали звезды.

Внезапно ее окружили медсестры, врачи и горожане. Ее сразу подхватили и повели в освещенный госпиталь. Она была так измучена, что с трудом вымолвила: «Я в порядке, не тратьте на меня силы». Однако не успела она запротестовать, как медсестра увела ее в помещение, где промыла порезы и царапины обеззараживающим средством.

– Есть еще раны? – спросила медсестра.

Айрис заморгала. На мгновение ей показалось, что у нее двоится в глазах. Она не помнила, когда в последний раз пила или ела, когда в последний раз спала.

– Нет, – ответила она. Язык будто прилипал к зубам.

Медсестра взяла стакан воды и что-то в нем растворила.

– Вот, выпей. Марисоль сейчас в зале. Я знаю, что она захочет тебя увидеть.

– Айрис! – сквозь суматоху прорвался голос Этти.

Айрис подскочила, отчаянно озираясь. Этти пробиралась к ней сквозь толпу. Айрис поставила стакан и бросилась в объятия подруги. Вдохнув побольше воздуха, девушка велела себе успокоиться, но уже в следующее мгновение рыдала на плече Этти.

– Все хорошо, все хорошо, – шептала Этти, крепко обнимая ее. – Дай же посмотреть на тебя.

Она чуть отстранилась, и Айрис смахнула слезы с глаз, шмыгнула носом.

– Прости.

– Не извиняйся, – твердо сказала Этти. – Я так о тебе волновалась, еще с тех пор, как несколько часов назад приехал первый грузовик. Я буквально рассматривала каждого прибывшего, надеясь найти тебя.

Сердце Айрис застыло, кровь отхлынула от лица.

– Китт. Он здесь? Ты его видела? С ним все в порядке?

Этти ухмыльнулась.

– Да, он здесь. Не волнуйся. Наверное, его уже вывели из хирургической наверху. Идем, отведу тебя к нему, только сначала выпей воды.

Айрис взяла стакан. Она не понимала, как сильно дрожит, пока не попыталась выпить глоток и пролила половину себе на грудь. Этти заметила, но ничего не сказала и повела ее к лифту. Вместе они поднялись на второй этаж. Здесь было тише, чем внизу; пахло йодом и мылом. У Айрис сжалось горло, пока Этти вела ее по коридору. Они завернули за угол, в тускло освещенную палату.

Здесь стояло множество коек, разделенных тканевыми перегородками, чтобы дать хоть какое-то уединение. Айрис сразу нашла его взглядом.

Роман лежал на узкой койке в первом же закутке. Он спал: рот приоткрыт, грудь равномерно поднимается и опадает, словно он во власти глубокого сна. Он выглядел таким худым в больничном халате. Таким бледным в свете лампы. Выглядел так, будто его может сломать любая мелочь.

Айрис шагнула ближе, не зная, можно ли ей здесь находиться. Но медсестра кивнула, и она нерешительно подошла к Роману. Раненая нога, перебинтованная, лежала на подушке, а к правой руке была подключена капельница.

Она остановилась, глядя на него. Ради нее он принял множество ран. Подверг себя опасности, чтобы уберечь ее. Если бы не он, стояла бы она сейчас здесь с легкими царапинами или ее разорвало бы шрапнелью и она умерла бы в окопе? Если бы он не поехал с ней… если бы не проявил столько упрямства, не настоял, чтобы его тоже взяли…

Не дыша, она осмелилась погладить его руку, порезы на костяшках пальцев.

«Почему ты сюда приехал, Китт?»

Она снова перевела взгляд на его лицо, почти ожидая, что его глаза откроются, а губы изогнутся в нахальной усмешке, как будто он ощутил ту же опасную искру, что и она, стоило им только соприкоснуться кожей. Но Роман все так же спал, недосягаемый.

Айрис сглотнула.

«Почему ты принял раны, которые должны были быть моими?»

Она провела кончиками пальцев вверх по его руке, по воротнику, вдоль подбородка и к густым волосам. Убрала со лба прядь, рискуя разбудить его этой лаской.

Разумеется, он не проснулся.

Айрис отчасти была рада, отчасти разочарована. Она все еще беспокоилась о нем и чувствовала, что лед внутри не растает полностью, пока он не заговорит с ней. Пока она не услышит снова его голос, не почувствует на себе его внимательный взгляд.

– Мы вынули из его ноги двенадцать осколков шрапнели, – тихо сказала медсестра. – Ему очень повезло, что пострадала только нога и что не задело артерии.

Девушка убрала руку с темных волос Романа и оглянулась. Медсестра стояла в изножье кровати.

– Да, я была с ним, когда это случилось, – прошептала Айрис, отходя назад.

Краем глаза она увидела Этти, ждущую в дверном проеме.

– Значит, он здесь благодаря тебе, – сказала медсестра, подходя, чтобы пощупать его пульс. – Уверена, завтра он захочет увидеть тебя и лично поблагодарить.

– Нет, – возразила Айрис, – это я здесь благодаря ему.

Из-за комка в горле она больше ничего не смогла вымолвить и, развернувшись, вышла из палаты. Дыхание стало учащенным и поверхностным, и Айрис казалось, что она может упасть в обморок прямо в коридоре, пока не увидела, что к ней кто-то настойчиво рвется. Длинные черные волосы выбились из косы, юбка была забрызгана кровью, а в карих глазах горел огонь.

Марисоль.

– Вот ты где! – воскликнула та, и Айрис забеспокоилась, что у Марисоль какая-то беда, пока не поняла, что та плачет. Слезы блестели на ее щеках. – Боги, я каждый день молилась за тебя!

Только что Айрис стояла, дрожа, посреди коридора, но в следующее мгновение Марисоль уже обнимала ее, рыдая в ее спутанные волосы.

Айрис вздохнула. Она в безопасности, она в безопасности, можно ослабить бдительность и спокойно дышать. Она обняла Марисоль в ответ, стараясь спрятать нахлынувшие слезы.

Она думала, что больше не сможет плакать, но когда Марисоль отстранилась и обхватила ее лицо ладонями, Айрис дала волю слезам.

– Айрис, когда ты в последний раз ела? – спросила Марисоль, нежно вытирая ее слезы. – Идем, я отведу тебя домой и накормлю. А потом примешь душ и отдохнешь.

Марисоль взяла за руку Этти, стараясь держать обеих девушек поближе, и повела их домой.

* * *

Айрис захотела сначала принять душ.

Пока Марисоль с Этти готовили на кухне какао и поздний ужин, девушка побрела наверх, в ванную. Адреналин, поддерживавший ее почти с полудня, после которого словно бы прошли годы – когда небо было голубым, сгущались тучи, в окопах царила тяжелая тишина, а Платановый взвод был жив, – этот адреналин полностью иссяк. Айрис вдруг ощутила полное изнеможение.

Она вошла со свечой в свою комнату, сняла с плеч сумки и уронила на пол, где они так и остались лежать на коврике двумя грудами. Разделась, с