Фауст - Иоганн Вольфганг Гёте

на этого летят,

К тем пристают, с других скользят,

Лишь изредка над кем на миг

Пылает огненный язык,

У многих огонек сейчас

Как долетел, так и погас.

Бабья болтовня

Вся колесница-то обман,

На ней, наверно, шарлатан.

Там сзади тощий шут присел,

Должно быть, он ни пил, ни ел;

Таких и видеть не пришлось,

Щипнуть, так не проймешь, небось.

Исхудалый

Прочь бабы, нечего зудить!

На вас мне век не угодить.

Как дом-то был одна семья

Звался я avaritia[151],

Но всем жилось отлично в нем:

Несли не из дому, а в дом;

Всего тащил я в склад да впрок,

Нашли и в этом, вишь, порок!

Но как в новейшие-то годы

У женщин завелись расходы,

И у хозяев бестолковых

Желаний больше, чем целковых,

Тут мужу дни плохие стали:

Куда ни глянет — задолжали.

Она, хоть что успел собрать я,

То на дружка, а то на платье,

И лучше ест она и пьет,

Когда поклонников сзовет.

Тут я уж алчен стал вконец.

Мужского рода я — скупец.

Главная баба

С драконом пусть дракон скупится;

Ведь это призрак, знает всяк!

Дразнить мужей он лишь годится —

Они несносны нам и так.

Бабы толпой

Вот чучело-то! Да трезвону

Ему проклятому задать!

Он рожей хочет запугать?

Драконы эти из картону.

Скорей, и станем напирать!

Герольд

Сейчас жезлом! Чтоб отходили!

Да тут и жезл не нужен мой.

Они страшилищ разозлили.

А те с обычной быстротой

Двойные крылья распустили;

И вот, полны огня и гнева,

Раскрылись два огромных зева —

Толпа рассеялась кругом.

(Плутос сходит с колесницы.)

Герольд

Вот он сошел. Как царствен он!

Кивнул — покорствует дракон;

Вот с колесницы ящик сняли,

В котором злато охраняли,

Уж он у ног его стоит:

Как скоро дело-то кипит.

Плутос

(к вознице)

Ты ношу сбыл, теперь, по крайней мере,

Ты волен стал; спеши к своей ты сфере!

Она не здесь; здесь только сброд один

Уродливо пестреющих личин.

Туда! Где ясность видит ясный взор,

Где сам ты свой, где для тебя простор,

Где красота и благо, ты ступай

В уединенье — там свой мир создай!

Мальчик-возница

Твоим послом я верным пребываю;

Тебя ж родным ближайшим почитаю.

Где ты, там полнота, где я,

Там всех поит чистейшая струя;

Иному в жизни трудно так решаться:

Тебе ль ему, иль мне вполне отдаться?

Твоих, конечно, отдых ждет везде,

Но кто со мной, тот навсегда в труде.

Мои труды под спудом не бывают,

Я чуть вздохну — уж все про это знают.

Итак, прощай, — ты пестун благ моих;

Но лишь шепни, я возвращуся вмиг.

(Улетает, как появился.)

Плутос

Теперь пора, чтоб клад был обнаружен.

Замка коснусь герольдовой лозою;

Раскрылось все! Глядите! Как запружен

Котел чугунный кровью золотою.

Короны, кольца, цепи тут сверкают,

Того гляди расплавятся, растают.

Крик толпы

Смотри, о, глянь! Как разлилось,

В край сундука уж поднялось!

Златые кубки тают вмиг,

Катятся свертки золотых,

Червонцы скачут — погляди,

Что за восторг в моей груди!

Все, что лишь грезилось в пылу,

Вот раскатилось на полу.

Ведь вам дарят, — чего стоят?

Нагнись и станешь ты богат!

А мы как молния — сейчас

Захватим весь сундук зараз.

Герольд

Куда, глупцы! Чего хотят?

Ведь это шутка, маскарад,

Желать богатств не место тут;

Иль деньги впрямь вам раздают?

В такой игре, чтоб вас занять,

Жетонов было б жалко дать.

Вот дурни! Милый призрак, вмиг

Стань грубой правдою для них!

На что вам правда? Бред и вздор

Ловить вы рады за вихор!

Ты, Плутос, маскарадный бог,

Гони всю сволочь за порог.

Плутос

Твой жезл к тому готов вполне,

Дай ты его на время мне.

Его я в пыл-то окуну, —

Ну, маски, вас теперь пугну!

Как затрещало, так кипит!

И жезл-то сам уже горит,

Начну, кто станет налезать,

Немилосердно припекать!

Вот начинаю я как раз.

Крик и давка

Увы, настал последний час!

Бегите, сколько хватит сил!

Ты что дорогу заслонил!

— В лицо мне брызнуло огнем,

Меня он опалил жезлом.

— Пропали все мы, всех спалят.

Назад, назад, весь маскарад!

Назад, назад! Вы, толкотня!

О, будь-ка крылья у меня!

Плутос

Отброшен круг со всех сторон.

Никто, я чай, не опален.

Толпа бежит,

Как страх велит.

Но чтоб порядок был иной,

Незримой обведусь чертой.

Герольд

Ты чудо совершил, ей-ей.

Спасибо мудрости твоей!

Плутос

Терпенье, друг мой, — погоди,

Довольно шуму впереди.

Скупец

Так можно, значит, дух отвесть,

На всех покойно озираться.

Ведь женщины всегда вперед теснятся,

Где что смотреть, чем лакомиться есть.

Заржавел я пока наполовину:

Что ж краше женщин кто нашел?

И нынче я на даровщину

Пущусь пленять прекрасный пол.

Но где толпа и суматоха,

До уха речь доходит плохо,

Так я потщусь получше ухитриться

И мимикой понятной объясниться.

Руки, ноги, ухватки мало мне,

А надо штуку ясную вполне.

Я золото лепить как глину буду;

Такой металл на все пригоден всюду.