Дневник. Том IV. 1862. Душеполезные наставления. Познай самого себя - Иоанн Кронштадтский

Или вот человек читает священную книгу или читает вслух молитвы, но вот отчего–то он читает как бы невольно, неохотно, у него язык запинается, не от избытка сердца, а от тесноты, пустоты, уста его едва говорят (Мф. 12, 34). Отчего? — От внутреннего, посеянного в сердце диаволом пренебрежения к духовному чтению или к молитве и ложного стыда. О бедные! О слепые мы человеки! В чем следовало бы поставлять величайшую честь, того мы стыдимся. — О твари неблагодарные и злонравные [237]! Каких мы мук не заслуживаем таким образом поведения!

† Враг, не могши запять христианина на пути спасения скорбями и теснотами, бедностию и разными другими лишениями, болезнями и разными напастями, бросается в другую крайность: он борет его самым здоровьем, покоем, негою, расслаблением сердечным, душевным нечувствием благ духовных или богатством и пространством жизни внешней и внутренней. О! Как опасно это последнее состояние! Оно опаснее первого состояния, состояния скорби и тесноты, состояния болезни и прочего. Тут легко мы забываем Бога, перестаем чувствовать Его милости, дремлем и спим духовно. Коснящу же жениху, воздремашася вся и спаху. По лунощи же вопль бысть: Се, жених грядет, исходите в сретение его (Мф. 25, 5–6). А скорби держат нас, так сказать, на привязи у Бога: постоянно к Нему невольно обращаемся за спасением и чувствуем постоянно, что Бог есть Бог спасении наших, Бог спасати (Пс. 67, 20–21). Хорошо христианину жить в каких–либо скорбях: тогда чаще к Богу обращаешься всем сердцем и чаще опытно познаешь в Христе Спасителе [238], что Он — наш живот, наше дыхание, наш свет, наша крепость.

† Спит сердце мое по причине довольства внешнего: по причине здоровья, приятного кушанья, весьма хорошего, просторного и чистого жилища, хорошей одежды, доброй славы, благоприятных обстоятельств по службе. Надо крепко будить его — скорбями, трудами до утомления, разными напастями и внешними теснотами.

† Христос воскресе из мертвых! Радуйся, душа моя! Радуйся, плоть моя! Радуйся, весь человек! Христос воскресе! Это значит, что ты, человек, воскрес из мертвых в лице Богочеловека и, подпавший за грех вечной смерти, освобожден от ней Богочеловеком Христом чрез Его страдания, смерть и воскресение. Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав [239].

† Чудо Христа моего. Зашедши вчера в Успенскую церковь [240] ко всенощной, я увидел очень небрежно вошедшего в церковь юнкера и, потрепав его легонько по плечу, заметил ему, что надо поскромнее входить в церковь и стоять в ней, и — прошел с этими словами, сказанными только в слух его. Как же па меня напустился за это диавол, вероятно, в нем и с ним бывший! Как он меня возмутил, запалил, стеснил! Настоящая буря вражия поднялась у меня внутри! Сам я не свой сделался. Но вот прихожу в алтарь — а пред входом ставил свечку местному образу Спасителя в состоянии смущения и томления сердца, — молюсь престолу, снимаю верхнюю рясу, благословляю стихари диакона и дьячка в смутном своем состоянии, потом прихожу целовать плащаницу и Крест на престоле. Прилепился я губами ко Христу распятому и говорю: Спасе! Ты — мир наш, даруй мир сердцу моему, возмущенному врагом, и исцели смущение души моей! — И что же? О чудесе Владыки моего! Тотчас я успокоился; всякое волнение и смущение исчезло, и я в мире начал всенощную, мирно кадил и премирно и пресладостно совершил всю всенощную службу, в духе молитвенном, с умилением Духа Святого.

† Молитва — дыхание духовное; молясь, мы дышим Духом Святым. Духом Святым молящеся (Ср.: Еф. 6, 18). Итак, все церковные молитвы — дыхание Духа Святого или как бы духовный воздух и вместе свет, духовный огонь, духовная пища и питие и духовное одеяние.

† Душе Святый! Все мы, христиане, — Твое дыхание, Твое рождение после Крещения да и по первому Зиждительному дуновению в лицо первого человека (См.: Быт. 2, 7) мы все — все племена земные (Быт. 12, 3) — Твое дыхание, Твое рождение! Помилуй убо и созижди всех нас, Душе Святый, Отец Ты наш и Мати наша! Дыпти в нас и дыханием Своим прогоняй смрад грехов и страстей наших, искорени смрад всех греховных наклонностей!

† На молитве твердо всегда верь и помни, что каждая мысль твоя и каждое слово твое могут, несомненно могут быть вещию, делом. Не изнеможет у Бога всяк глагол (Лк. 1, 37). А прилепляяйся Господеви един дух есть с Господем (1 Кор. 6, 17). Значит, и твое слово не изнеможет. Вся возможна верующему (Мк. 9, 23). — Береги слово: драгоценно слово. — За всяко слово праздное люди дадут ответ в день судный (Мф. 12, 36).

† Слово есть выражение истины, самая истина, бытие, дело. — Слово предшествует каждому существу, каждой вещи, как вина их бытия — прошедшего, настоящего или будущего. — Аз есмь Альфа и Омега, начало и конец, Сыи, и Иже бе и грядый, Вседержитель (Откр. 1, 8). Так говорит Зиждительное Слово Отчее. — В Нем, Слове — вина всех тварей, настоящих, прошедших и грядущих.

Отчего мы чествуем Крест таким великим благоговением, что в молитвах упоминаем о силе его после заступления Пресвятой Богородицы и небесных Сил, прежде всех святых, а иногда даже после Божией Матери, прежде Сил небесных? Потому что после страданий Спасителя Крест сделался знамением Сына Человеческого, то есть Крест знаменует Самого воплотившегося и пострадавшего нашего ради спасения Сына Божия [241], — так что как бы в Кресте был Сам Христос и Крест во Христе. Да притом человек, распятый на кресте, представляет сам собою крест. В Своих страданиях Господь, так сказать, обручился с Крестом и сделал его вечным, неотъемлемым Своим достоянием. Итак, Крест и Христос, то есть плоть Христова, составляют как бы одно между собою; и на Кресте Он принес Себя в жертву Богу Отцу за наши грехи, на нем и им Он спас нас от работы вражия [242], а потому мы и почитаем его таким великим благоговением! Потому–то он всегда для верующих есть великая сила, избавляющая от всяких зол, особенно же от злодейства невидимых врагов, потому то есть, что в Кресте Христос, вся исполняяй, и Крест во Христе.

Как свет, воздух и вода находятся вместе и взаимно проникают друг друга и притом не сливаются, но каждое остается тем, что они есть — свет светом, воздух воздухом, вода водою, сохраняя вполне свои единичные свойства, а существо составляя одно — вещество, так некоторым образом и Лица Пребожественной Троицы находятся всегда вместе и не разделяются друг от друга, Отец в Сыне и Сын в Отце и Дух Святы и, от Отца исходя, в Сыне почивает [243], но в то же время Каждое Лице остается с личными Своими свойствами: Бог Отец нерожден, несотворен, неисходящ; Сын рожден; Дух Святой исходен от Отца, а существо у Трех Лиц одно — Божественное, Простое существо. Это подобие основывается на словах Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который Себя называет Светом мира (Ин. 8, 12), а о Духе Святом говорит, уподобляя Его в действиях водяной стихии: веруяи в Мя, якоже рече Писание, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его (Ии. 7, 38–39); уподобляет также воздуху или ветру: Дух, идеже хощепг, дышет, и глас Его слы шиши, но не веси, откуду приходит и камо идет (Ин. 3, 8). Святая Церковь поет о Духе Святом: аще коему Святыи Дух дхнет, скоро вземлет от земных… [244]