Личные границы. Установить, поддерживать, защищать - Ольга Владимировна Сульчинская

Обобщения: «Вы все делаете плохо», «Ты ничего не умеешь», «С тобой невозможно ни о чем договориться» и т. д.

Приписывание групповой ответственности: «Такие, как ты…», «Вы, молодежь…».

Ярлыки: «Лентяй», «Дурочка».

Оскорбления: «Руки не к тому месту приделаны».

Обвинения: «Ты это делаешь нарочно, чтобы меня позлить».

Брань: цензурная или нецензурная.

В зависимости от нашего состояния, мы можем выбрать подходящий ответ (или придумать свой вариант):

«Жаль это слышать».

«Спасибо за ваше мнение».

«Я подумаю над тем, что вы сказали.»

Если мы готовы продолжать разговор, то можем попросить разъяснений по существу:

«Не могли бы вы уточнить, что имеется в виду».

Мы также можем использовать эмпатию и описать чувства собеседника (помогая ему их осознавать):

«Я вижу, что вы рассержены/недовольны».

Можем описать собственные чувства и намерения:

«Я сожалею о допущенных ошибках. Хочу понять, что можно сделать лучше. Пожалуйста, объясните, каких изменений (в работе, в поведении и т. д.) вы бы от меня хотели».

На этом этапе мы не даем обещаний, что непременно эти изменения внесем – пока только выражаем готовность разобраться, в чем дело. Если же мы действительно готовы что-то менять, то можем об этом сообщить.

Рассказывает Виктория П., 35 лет:

«Всю жизнь старшая сестра говорила мне: „Ты всегда была неряхой“.. И вспоминала, как в детстве я пролила чай, который мне принесла мама, прямо на одеяло. Я смущалась и чувствовала себя виноватой, хотя этого случая не помню, и, кажется, мусорю не больше других.

Не так давно мы собрались семьей, сестра увидела фантик, который я уронила на пол, и произнесла свою коронную фразу. Я не вытерпела и спросила, что она, собственно, имеет в виду – как вообще я оказалась с чаем в постели? С мамой вдвоем они рассказали, что в три года у меня был грипп, высокая температура. Мама тогда поила меня чаем с малиной, а у меня была сильная слабость, и вот я опрокинула чашку. При чем тут, спрашивается „неряха“? Я впервые не обиделась, а рассердилась и сказала, что это несправедливо! Сестра была недовольна, но спорить не стала».

В критике нас чаще всего задевает ощущение, что другой человек ставит себя выше нас – вообще или по какому-то конкретному параметру. Возможно, у него действительно есть такое намерение, а может быть, и нет (при желании мы можем уточнить это, задав соответствующий вопрос). Но, когда мы чувствуем, что на нас нападают, трудно не отвечать враждебностью. Если же эту враждебность мы не можем выразить, то она остается внутри, превращаясь в обиду или выплескиваясь при первой же возможности на того, кто, в свою очередь, будет вынужден ее выносить.

Уменьшить враждебность (и ее оборотную сторону – ранимость) и выражать ее социально приемлемым способом можно, разделяя смысл и эмоции, отделяя зерна от плевел. Однако для того, чтобы проводить сознательную работу по обработке критики, нужны время и энергия. Гораздо проще быть спокойными и разумными, когда у нас много сил. По этой причине часто не работают рекомендации по разрешению каких-то конкретных, локальных проблем. Дело не в том, что плохи рекомендации, а в том, что для их выполнения требуется энергия, которой порой не хватает. А приносит ее знакомство с собой, понимание своих потребностей и забота о себе, психологическая гигиена, так сказать. Это – действие, совершаемое ежедневно и постоянно, и начать его можно любой момент (см. главу «Искусство говорить „Да“» и «Вместо заключения: три ошибки»).

Конфликты

Так же как и критика, конфликты не обязательно связаны с посягательством на личные границы, хотя мы и воспринимаем их часто как зло. Конфликт – это точка обнаружения различий в потребностях участников. (А попытка избежать конфликтов, как правило, выливается в игнорирование различий и со временем приводит к накоплению напряжения и заканчивается взрывом, расставанием или угасанием интереса друг к другу. То есть отношения, ради сохранения которых все и делалось, рискуют прекратить существование).

Многое зависит от того, как мы реагируем на различия. Если мы считаем, что их быть не должно и в паре, например, все всегда должны хотеть одного и того же (см. раздел «Слияние»), то можем обнаружить, что в реальности все не так, и это открытие весьма болезненно. В таком случае придется справляться не только с конкретным расхождением, но и пересматривать свои убеждения (а мы этого, как правило, стараемся избежать). Нам бывает проще обвинить партнера в том, что он делает что-то не так или не обладает желательными для нас качествами. Мы производим неконструктивную критику в его адрес, он защищается (возможно, в свою очередь нападая на нас), конфликт переходит в неразрешимое противоречие. Разумеется, «начать» может и партнер. Вопрос в другом: кто сможет остановиться, обозначив свои границы и вместе с тем не посягая на границы партнера?

Если мы готовы осознать свои потребности и предъявить их, а также узнать о потребностях оппонента, то события могут начать развиваться по одному из двух сценариев:

1) мы проведем переговоры и найдем способ удовлетворить потребности всех участников (например, не одновременно, а последовательно);

2) мы обнаружим, что чьи-то потребности не могут быть удовлетворены внутри существующих отношений; тогда, возможно, кто-то откажется от их удовлетворения (если потребности не жизненно важные) ради сохранения отношений.

Рассказывает Галина О., 36 лет:

«Я работала в издательстве, хороший коллектив и рядом с домом. А потом поменялся владелец, прежняя заведующая ушла со своего поста, пришла другая и придумала должность ассистента, на которую взяла одну коллегу из нашего отдела. С ушедшей заведующей у меня были очень дружественные отношения, а с новой так уже не получалось. Уважения стало меньше, придирок больше, но не критично. Я работала как прежде.

Потом заболела, взяла больничный. Когда температура упала, я пошла на рынок за фруктами, там кафе рядом, и я зашла выпить чаю, посидеть, потому что была еще слаба и быстро устала.

Выхожу на работу, сдаю больничный, а заведующая говорит мне, что больничный липовый, меня видели прохлаждающейся в кафе, показывает докладную, которую на меня написала ее ассистентка. Оказывается, она была там же в обеденный перерыв! Начальница объясняет, что я либо уйду по собственному желанию, либо буду уволена за прогул. Я отказалась уходить, написала объяснительную на имя гендира, посоветовалась с юристом… и через месяц ушла.

Поняла, что каждый день иду на работу через „не могу“ и работаю с отвращением. Для меня отношения в коллективе не менее важны, чем сам рабочий процесс. И эту работу, которая мне по-прежнему нравится, я лучше буду делать