Институт моих кошмаров. Здесь водятся драконы - Алиса Дорн

— Не спать, — прошептала я.

Демон кивнул и поднял свой стакан, в повисшей между нами тишине лед громко звякнул о стекло.

— Сколько ты продержался?

— Дольше, чем ты, — признал он, отпивая чужой виски. — Но это было в Аду, а я не так привязан к человеческому телу. И все равно к концу той истории меня с трудом откачали. А мораль, раз уж ты ее так любишь, такова, что никогда нельзя недооценивать женщин, даже если в них полтора метра роста и комплекцией они больше напоминают комнатных собачек, чем человекоподобную особь.

— Я начинаю понимать, за что она на тебя обиделась, — проворчала я.

Но не удержалась от усталой улыбки. Шутливое замечание вернуло нас в повседневность, будто бы мы не говорили о худших из страхов. У меня снова сдавило горло.

— Как ты в итоге справился? Поборол свои страхи, так, что мара больше не могла их использовать?

— Вообще-то признал свою ошибку и пошел извиняться, — улыбнулся в ответ Диз. — Но твой способ тоже неплох.

Только невозможен. Я забралась на стул с ногами и снова устроила голову на коленях. Как я проживу оставшееся до конца сделки время?

— Охотники жестоки, — неожиданно заметил Диз. — Они защищают слабых, но не признают права на слабость за сильными.

Я слабая. Защитите меня, пожалуйста, дяди-Охотники. Но вообще к чему это он? Прежде чем я успела спросить, демон допил содержимое своего стакана и расплылся в широкой ухмылке.

— А теперь заключи со мной договор, — протянул он через стол руку. Вот я же подозревала, что этот неожиданный сеанс откровенности не без подвоха! — Если ты согласишься забыть всё, о чем мы говорили, я в ответ признаю, что этой ночи никогда не было.

Я с подозрением посмотрела на него. И зачем ему это было надо? Как по мне, о подобном должна была просить я — не он же устроил истерику на публике. На первый взгляд, мне это соглашение было гораздо выгоднее.

— Ты либо самый хреновый демон во всех мирах, либо самый коварный, — пришла я в итоге к выводу.

— Определенно второе, — рассмеялся он.

Но руку я все же пожала.

— Наташа!

Главная по этажу поймала меня, как обычно, у лифта.

— Ты в комцентр? Можешь передать Дизу? — Нора протянула запечатанный конверт. — Мне до вечера из общежития никак не вырваться, а это не те новости, которые могут подождать.

Я взглянула на тисненную черным печать. Над надписью «Hunters Inc.» были нарисованы две пересекавшиеся стрелы. Крест или перекресток?

— Ладно.

— Замечательно! — просияла блондинка. — И поздравь его от меня с окончанием сессии: сегодня наконец вывесили результаты по праву.

Этого оказалось достаточно, чтобы возникшее вчера между нами хрупкое доверие треснуло, как первый осенний лед под ногами.

— Разве у него нет больше экзаменов? Вроде тридцать первого…

Главная по этажу отвлеклась на пейджер (ими еще кто-то пользовался?).

— Нет, у него до декабря больше ничего, право с педагогикой были последними, — рассеянно ответила она. — Ну и ваш реферат. Кстати, ты помнишь, что тебе к первому ноября нужно сдать задание по алхимии? — Заметив мое кислое выражение лица, Леонор улыбнулась. — Прости, служебные обязанности. Мне положено знать расписание всех, кто живет на этом этаже, раз вы сами запомнить не можете. Так как, занесешь конверт?

Чмокнув меня в щеку, она умчалась по своим делам, а я направилась на работу. Значит, сессия? Значит, экзамены до конца месяца? О чем еще он лгал, интересно? И главный вопрос, как во всем, что касалось Диза, — зачем?

Сегодня из-за двери с пингвином не доносилась музыка. Сначала я решила, что Каталина на месте, но нет, Диз был в комнате один. Спал прямо на рабочем месте, подложив под щеку стопку журналов. Когда хлопнула дверь, он быстро поднял голову и заморгал спросонья.

— Нора просила передать, — я положила конверт на стойку.

— Спасибо.

Между нами повисла пауза. Не неловкая — сердитая. Наконец айтишник вздохнул.

— Что теперь ты хочешь спросить? Честное слово, я начинаю чувствовать себя живой «Википедией».

— Сколько из сказанного тобой было правдой?

Кажется, он ожидал не такого вопроса. На секунду брови взметнулись вверх, а потом с его лица разом схлынули все эмоции, будто их и не было никогда, а то, что я видела, было всего лишь игрой воображения.

— Тебе в процентах посчитать или как? — невозмутимо спросил демон.

Он опять ничего не отрицал.

Диз вскрыл конверт — я даже не увидела, когда он достал нож для бумаг и куда успел его убрать, — и развернул письмо. Пробежался взглядом по строкам: лицо его ничего не выражало.

Я ждала.

— Пятьдесят. Пятьдесят процентов лжи. Пятьдесят процентов правды, — по его глазам, снова серым, ничего нельзя было прочитать. — Или пятьдесят процентов вероятности, что все было правдой. Пятьдесят процентов вероятности, что все было ложью. Кто знает?

Он не собирался упрощать мне задачу.

— То, что ты рассказывал сегодня ночью, было правдой?

— Мне казалось, мы договорились считать, что этой ночи не было.

— А чего именно этой ночью не было? — раздался от двери полный любопытства женский голос.

Каталина вернулась. Странно посмотрела на наверняка знакомую ей серую толстовку, которая все еще была на мне (в свое оправдание я могла сказать, что она была теплой. Теплее всех свитеров, привезенных мною в ГООУ. А Диз и правда не обеднел, сегодня у него на спинке стула висела такая же, только черная), и поставила пакет из столовой на стойку.

— Я принесла ланч. Вегетарианский — тебе, съедобный — мне. Так что у вас произошло? Рассказывайте, мне интересно.

— «Хантере» прислали ответ, — сменил тему Диз.

Его коллега чуть не выронила из рук бенто от такой новости.

— Не может быть! Так быстро? Что там?

— Посмотри, — протянул он ей письмо.

Каталина бегло просмотрела текст и ахнула от удивления.

— Они согласны?

— Ну да.

— Не может быть, — недоверчиво повторила она. — Нам дадут доступ к личным делам студентов?

— Не полный. Только запрошенную информацию, ничего лишнего.

— Все равно. Ты представляешь, что это значит?

— Что мы сможем начать тестирование.

— Да нет же, дурак! Что у нас получилось! Ты мог поверить, что они когда-нибудь согласятся выдать демону восемьдесят с лишним тысяч истинных имен?

— Если бы я не верил, я бы не стал этим заниматься.

Айтишница наконец обратила внимание на настроение — отсутствие настроения — своего напарника и нахмурилась.

— Ты не мог бы сделать вид, что хоть немного рад?

— Зачем? — по его губам скользнула недобрая усмешка — первое проявление жизни на окаменевшем лице. — Охотников рядом нет, устраивать представления больше не нужно. Ты меня знаешь уже два года, не думаю, чтобы я смог тебя обмануть, а она… — Диз ткнул в мою сторону палочками; настроение настроением, но обеду оно не мешало. — Думаю, сейчас она лишается последних иллюзий на мой счет.

Неожиданно я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Страх, абсурдный, иррациональный, накатил в одно мгновение, и боялась я Диза. Как в тот раз, когда он вернулся в редакцию после турнира по фехтованию… Как в тот раз, когда я его призвала. Опять он испытывал на мне свои демонические фокусы. Вместе со страхом от этого осознания прорезалась и злость.

— Это ты про то, что у тебя характер вздорного пятилетки? — закатила глаза Лина, не разделявшая моих ощущений. — Не обращай на него внимания, — посоветовала она мне, — он всегда такой, когда ему что-то не нравится.

Как можно не обращать внимания на панический ужас? Я сделала шаг назад, но айтишница цепко перехватила меня за локоть.

— Подожди!.. Так, а деньги? Сколько нам дадут?

— На второй странице написано. Сто.

— Жмоты. Это же чуть больше евро за человека! — решительно высказалась латина, переворачивая письмо обратной стороной. — Слушай, тут еще и твоя психологическая оценка приложена. Ну-ка… «Подозрительная готовность к адаптации»? Как думаешь, это они похвалили или отругали?

— Если бы отругали, не дали бы доступ, — резонно заметил демон.

Каталина хмыкнула.

— Кто их знает… Я все-таки считаю, что доступ они тебе дали из-за опоздания. Чуть не пропустить самую важную встречу в своей жизни, потому что отвлекся на девушку… Поверь, в любом другом случае я бы тебя убила за то, что оставил меня одну тебя перед ними отмазывать, а то вытащила бы с кухни еще за полчаса до начала собеседования, а так получилось очень человечно. Чего мы и хотели добиться.

На миг я почувствовала на себе его взгляд, страх немного отступил. Точно, тот вечер, когда он страдал (репетировал страдание для Охотников?) над анкетой…

— Я тут ни при чем, — отказалась я от сомнительной чести. — Я туда пришла за пять минут до его ухода, и опоздал он из-за резюме, а не из-за меня.