Шахнаме: Иранская летопись Великой империи XII-XVII веков - Г. Носовский

Далее на многих страницах (а именно, стр. 272-288) иранский Эпос описывает многочисленные сражения. Мы не анализировали их подробно ввиду большого количества запутанных деталей. Нам важна лишь общая характеристика этого бурного периода – яростные столкновения Ирана и Турана. То есть, как мы теперь понимаем, Руси-Орды (здесь – Турана), то есть метрополии Империи, – с Западной Европой (здесь – Ираном). В частности, с Ливонией.

Затем на страницах Эпоса возникает новый и очень интересный сюжет. Туранский царь Афрасьяб (Борис Годунов?) начинает опасаться юного царевича Кей-Хосрова (Дмитрия?), сына Сиавуша. Царевич находится в Туране, целиком во власти Афрасьяба. Однако, поскольку вокруг кипит война мести за Сиавуша, туранский шах, ясное дело, боится, что Кей-Хосров окажется в стане врагов. По мнению шаха, выход один – умертвить царевича. Царь вызывает к себе полководца и царедворца Пирана, опекавшего Кей-Хосрова.

«Пирану промолвил туранцев глава: "Спрошу о постылом питомце твоем: что делать нам с ним? Поразмыслим вдвоем. Коль будет он найден Ростемом, и тот похитит его и в Иран увезет – то станет от дива рожденный юнец владыкой, присвоит кеянский венец. СЮДА ПРИВЕЗИ, УМЕРТВИ ТЫ ЕГО – веления не отвергай моего!"», с. 288.

Вероятно, здесь звучит хорошо известная из русской истории романовская версия, согласно которой, Борис Годунов якобы отдал приказ умертвить царевича Дмитрия, поскольку тот был прямым наследником Ивана Грозного и мог претендовать на престол. Историки пишут так: «Со времен Н.М. Карамзина обвинение Годунова в убийстве Дмитрия стало своего рода традицией.

"Злодейское убийство" незримо присутствует в главных сценах пушкинской трагедии о Борисе Годунове. Именно Карамзин натолкнул Пушкина на мысль изобразить в характере царя Бориса "дикую смесь: набожности и преступных страстей"» [777], с. 67.

Романовская версия гибели Дмитрия темна и противоречива. Тем более запутаны детали возможной интриги при дворе Годунова против Дмитрия. Обратимся поэтому к персидскому источнику, который в этом месте более подробен.

Итак, царедворец Пиран предстает перед лицом Афрасьяба и выслушивает приказ: умертвить ничего не подозревающего царевича. Но Пиран упирается, и хочет сохранить тому жизнь. Он увещевает Афрасьяба: «Хосрова убить замышляешь ты зря. Слугой твоим выход иной измышлен, и, верно, одобрен тобой будет он. Суровый юнцу уготовим мы плен, его отвезем в отдаленный Хотен. Дозволить нельзя, чтоб злоречье врагов царя заклеймило навеки веков», с. 288-289.

Афрасьяб (Годунов?) соглашается с предложением Пирана, и добавляет: «"Но то, что задумал, исполни сейчас: опасен и миг промедленья для нас!" Пиран умудренного выбрал посла… Стремительней дыма посланец летел… И вот он в жилище Хосрова вошел, дивится прекрасному лику посол, почтительно юношу славя, пред ним склонился… Что вверено было ему – произнес, словам в подкрепление клятву принес.

Но речи внимая, в сплетении слов ни складу, ни ладу не видел Хосров. Тут к матери он устремился своей, не скрыл от родимой тревожных вестей… Но сколько вдвоем ни держали совет, все тщетно: пути к избавлению нет… Царю Афрасьябу проклятия шлют», с. 288-289.

Пиран встречается с встревоженными Хосровом и его матерью Ференгис. Царедворец уговаривает обоих подчиниться приказу Афрасьяба. Поскольку выбора нет, они смиряются с судьбой. «Походных ковчегов и быстрых коней собрать он велел для юнца поскорей. Все эти дела доведя до конца… пришел (Пиран – Авт.) к Афрасьябу и молвил ему: "… РЕБЕНКА ТОГО ПРИВЕЗ Я, веления жду твоего".

Пирану тогда приказал властелин: "Его ты, не мешкая, за море Чин отправь, чтоб воители вражьей земли вовеки следов отыскать не смогли». И за море тут же Хосрова Пиран послал, подчинясь повелителю стран", с. 290.

Итак, по приказу туранского шаха Афрасьяба, юного Хосрова вместе с его матерью Ференгис, отправляют в ссылку, в некий город Хотен.

Сравнивая с русской романовской версией, мы сразу приходим к мысли, что персидский Эпос сообщил нам о ссылке царевича Дмитрия с его матерью Марией Нагой в город Углич (Хотен?). Напомним, как было дело. «Сразу после кончины царя (Грозного – Авт.) Богдан Бельский с согласия думы арестовал Афанасия Нагова и выслал его из столицы. Вскоре в Москве произошли волнения, приведшие к отставке Бельского. Власть перешла в руки бояр Никиты Романова и Бориса Годунова. Еще до коронации Федора Ивановича БОЯРЕ-ПРАВИТЕЛИ ОТПРАВИЛИ ВДОВУ ГРОЗНОГО ВМЕСТЕ С СЫНОМ В СТОЛИЦУ ИХ УДЕЛЬНОГО КНЯЖЕСТВА ГОРОД УГЛИЧ» [780:1], с. 9.

Выходит, что «древне»-персидские летописцы или поздние редакторы назвали здесь боярина Никиту Романова – «древним» туранским царедворцем ПИРАНОМ (Пиран – Боярин?), царя Бориса Годунова – «древним» туранским царем АФРАСЬЯБОМ, юного царевича Дмитрия – ХОСРОВОМ, а его мать Марию Нагую – туранской царицей ФЕРЕНГИС. Русский город Углич описали как «древний» туранский город ХОТЕН. Причем, в обеих версиях судьбу опального царевича и его матери вершат ДВОЕ, а именно, выдающийся царедворец и царь. В обоих повествованиях абсолютно четко звучит мотив неправедной ссылки: царь опасается конкуренции со стороны юного царевича, имеющего все права на престол, и отсылает его в дальний город.

2. СОСЛАННЫЙ ЮНЫЙ ЦАРЕВИЧ СТАНОВИТСЯ ОПАСЕН ДЛЯ ЗЛОБНОГО ПРАВИТЕЛЯ. ЦАРЕВИЧА ХОТЯТ ПРИВЕСТИ К ВЛАСТИ

Согласно Фирдоуси, в это время смута в Туране ком царстве нарастает. Иранский воитель Ростем (повторим, что это прозвище на протяжении поэмы Шахнаме прикладывается к самым разным историческим персонажам) нападает на Туран. Скорее всего, речь идет о начале Великой Смуты на Руси и о мятежах в провинциях Империи в правление Грозного. Федора Иоанновича и Годунова (Афрасьяба). «Возглавив ряды меченосных дружин, громя, убивая, летит он (Ростем – Авт.) вперед. В смятеньи, в отчаяньи всюду народ. Весь край от Соклаба и Рума в пустырь набегом одним обратил богатырь… Вся, в тысячу с лишним фарсангов, страна лежала истерзана, разорена. Турана знатнейшие люди пришли, Ростему сказали, склонясь до земли: «Нам царь Афрасьяб ненавистен, поверь! И в снах бы не видеть злодея теперь! Здесь не был с убийцей никто заодно, клянем преступленье, что им свершено», с. 294.

Перед нами встает картина надвигающейся смуты на Руси, когда некоторые царедворцы Годунова начинают тайные переговоры с врагами, в том числе с поляками и ливонцами. Стоит отметить, что иранские летописцы здесь постоянно пугают Иран и Туран. Неудивительно. Оба царства связаны старинными узами, временами враждовали, временами дружили и были союзниками. Как мы понимаем, тут речь идет о Руси-Орде и Польше с Литвой (более общо – Ливония, Западная Европа).

Ростем возвращается в Иран, рассказывает о своих набегах. И тут одному из ведущих иранских полководцев привиделся сон, в котором предсказано, что из Турана (Руси?) в Иран (в Польшу-Литву?) скоро придет новый молодой правитель по имени Кей-Хосров (царевич Дмитрий?). Он осчастливит Иран, после чего наведет порядок и в Туране. Однако этому надо помочь. Иранцам следует самим разыскать юного Хосрова, томящегося в ссылке в Туране, и привести его в Иран, с. 297 – 299. За дело берется иранский рыцарь Гив. Иранцы направляют Гива в Туран с заданием – отыскать и привести царевича Хосрова, дабы венчать его на царство в Иране.

Следующий раздел в Шахнаме так и называется: «Гив отправляется в Туран на поиски Кей-Хосрова». Эта его поездка окутана глубокой тайной. Никто не должен знать о том, что Гив ищет юного царевича. В частности, когда Гив бродит по Турану, он время от времени спрашивает у встречных – не знают ли они, где томится царевич Хосров? Спрошенные ничего не знают. Тогда Гив тут же убивает их, чтобы слух о поисках царевича не распространился по Турану. В конце концов Гиву удается отыскать Кей-Хосрова.

Итак, костяк персидского сюжета таков. Плохой царь Афрасьяб боится за свой престол. Он ссылает юного хорошего царевича вместе с матерью в отдаленный город, откуда царевичу выезд запрещен. Молодой Хосров вполне осознает свое опасное положение, ненавидит Афрасьяба, но пока ничего не может сделать. В это время противники царя решают вызволить царевича из плена и возвести его на престол. К царевичу тайно отправляют специального посланца. Фактически это – заговор против правящего шаха Афрасьяба.

Обратимся теперь к русской версии. Сейчас мы увидим, что в ней рассказывается практически то же самое про Бориса Годунова (Афрасьяба) и царевича Дмитрия (Хосрова). Напомним, что при слабоумном царе Федоре Иоанновиче (как считает романовская версия) фактически правил Годунов.

«Царь Иван завещал престол сыну Федору. Младший сын царя, Дмитрий, имел бесспорное преимущество перед слабоумным братом. Он был умственно полноценным ребенком. Афанасий Нагой (сосватавший Грозному Марию Нагую, мать Дмитрия – Авт.) готов был употребить все средства, чтобы посадить на трон Дмитрия… В 1586 г. Годунов рассказал английскому агенту Джерому Горсею о заговоре Шуйских и Нагих…