Сакура-ян (огрызок 18 глав) - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[*.*] — У Солли самые худшие друзья. Если бы они были настоящими, то они остановили её и не позволили вести себя таким образом на глазах у публики.
[*.*] — Её лучшая подруга — АйЮ!
АйЮ?! Лучшая подруга Солли — АйЮ?? — искренне изумляюсь я и тут же вспоминаю парное фото, в котором коленки «похожи на лица младенцев».
Вот это да! У главной звезды кей-попа и «гордости нации», внезапно, — странная знакомая! Интересно, с чего так? Неужели АйЮ не может как-то повлиять на неё? Чтобы не пила, и не курила, и лифон всегда носила? Пф…
В этот момент на экран, закрывая его почти целиком, вылетает информационное сообщение об окончании времени сеанса работы в Сети.
Ну вот! Только хотел узнать, в чём тут дело, как всё закончилось!
Время действия: двадцать четвёртое января, четыре часа утра
Место действия: исправительное учреждение Анян, блок карцеров
По коридору с серыми бетонными стенами, освещаемому белым светом светодиодных ламп, разносится грохот. Две охранницы с дубинками в руках, молча смотрят на содрогающуюся железную дверь, которая является источником шума.
— Минут десять уже колотит, — не поворачивая головы, наконец произносит одна из них.
— Угу, — отвечает ей напарница и, вздохнув, предлагает: — Ну что, давай…
Первая охранница кивает и, подняв дубинку, стучит ею в преграду.
— Заключённая Пак ЮнМи! — строгим голосом произносит она. — Прекратите нарушение порядка! Немедленно отойдите от входа и встаньте напротив него, у стены!
Шум смолкает.
— Мне только спросить! — раздаётся приглушённый голос.
— Повторяю. Отойдите от двери и встаньте у стены, чтобы вас было видно! — требует караульщица. — Мы откроем окошко для переговоров!
В камере воцаряется тишина. Решив, что приказание выполнено, охранница отодвигает засов и открывает небольшое оконце, в котором тут же появляется голова ЮнМи.
— Скажите, как зовут друга АйЮ?! — громко восклицает она.
Вторая охранница, вздрогнув от неожиданности, вскидывает руку с приготовленным заранее газовым баллончиком и выпускает струю аэрозоли прямо в лицо сиделицы.
— Ай! — хватаясь руками за глаза, вскрикивает та, отскакивая прочь. — ЗА ЧТО?! Я же просто спросить хотела! У-у-у! Больно! Печёт! Суки…
Прижимая ладони к лицу, ЮнМи сгибается пополам, силясь перетерпеть боль.
— Не нужно было это делать, — неодобрительно произносит охранница. — Теперь у нас будут проблемы из-за необоснованного применения спецсредств.
— Зато она не успела наложить на нас проклятие! — бодро отвечает ей напарница.
— Что ей помешает сделать это позже?
— Проклятия самые сильные, когда ведьма в ярости!
— Какая разница, — две пули или одна, если они все попали в сердце?
— С одной пулей шансов выжить всё равно больше!
— Не верю, что я это слышу. Пожалуй, мне следует сменить напарницу.
Время действия: двадцать четвёртое января, десять часов утра
Место действия: исправительное учреждение Анян
— Руки вперёд! — требуют от меня.
Не сопротивляясь, выполняю команду и на моих запястьях защёлкиваются наручники.
Совсем ку-ку… На мне уже и так — красный комбинезон для опасных заключённых, висящий мешком на моей фигуре, поскольку он размера «оверсайз». Лицо красное, с налитыми кровью глазами, от полученного ночью заряда из газового баллончика. На одной щеке, из-под красноты, пробивается рассасывающийся синяк жёлто-сине-фиолетового оттенков. Если всё сложить, то общая видуха такая, что можно смело претендовать на роль вурдалака в фильме ужаса. Причём грим для съёмок не нужен. Теперь ко всей этой «красоте», ещё и «браслеты» добавились. Зачем? Стараются, чтобы я стопроцентно выглядел педофилом-маньяком-расчленителем? Может, думают, — стану просить, умолять не снимать меня в таком виде? Буду взамен клясться и обещать «сделать что угодно»? Три раза — «ха»!! В путь, так в путь! Или, в корейском варианте перевода, — в езду, так в езду!
— Это согласно правилам безопасности, — неожиданно начинают объяснять про «украшения на запястьях», хотя я ничего не спрашивал. — Наручники — способ заставить передумать, если в чью-то голову вдруг придёт идея устроить драку.
— Есть вещи похуже драки, — не удержавшись, отвечаю я.
— Какие же?
— В мире есть много ужасного.
— ЮнМи! В твоих интересах быть на встрече предельно вежливой и уважительной.
В этот раз у меня получается промолчать.
— Ты поняла? Не хочешь что-нибудь сказать?
— Абсолютно нет, — отвечаю я на последний вопрос. — Спать хочу.
— «Спать»?
— Да.
Я полночи провёл, не смыкая глаз. Сначала кошмар приснился, затем была схватка с охранницами, затем меня лечили в медпункте. Там долго ждали, пока придёт дежурная сестра. В результате, — вернули в камеру только в начале шестого, незадолго до подъёма. Считай, всего три с небольшим часа сна, вместо положенных восьми. А впереди ещё целый день, причём в его первой половине — встреча, которую пропустил бы с огромным удовольствием.
— Запомни. Если с «первой любовью нации» что-нибудь случится, твои проблемы будут просто невероятными!
— Что же может случится с «лапочкой нации»? — хмыкаю в ответ и, показывая, поднимаю скованные руки. — Разве я не в наручниках?
(некоторое время спустя. Учебный класс в «Анян», назначенный быть местом встречи АйЮ с малолетними преступницами.)
Дверь открывается и, первой из коридора, заходит съёмочная группа, «работая» сразу двумя камерами. Одна, — по идущими вслед за ней чинам в полицейской форме и руководством исправительного учреждения. Другая — снимает класс. Последней из делегации входит АйЮ, в сопровождении своего секьюрити.
— Встать! — командует старшая группы несовершеннолетних, с которыми запланировано знакомство и разговор.
Девушки дружно поднимаются из-за парт, с шумом отодвигая стулья. АйЮ, скромно остановившись за спинами настоящих полицейских, осматривается по сторонам.
Секунда, и её взгляд натыкается на знакомое лицо. Глаза звезды эстрады распахиваются от удивления.
— ЮнМи! — наклонившись вбок и выглядывая из-за впереди стоящего мужчины, восклицает она. — Что с тобой случилось?
ЮнМи молча смотрит на неё. Возникает пауза.
— Заключённая Пак ЮнМи, вы можете отвечать на вопросы, — приходит на помощь начальница исправительного учреждения.
— Спасибо, — с лёгким сарказмом благодарит та.
— Что с тобой случилось? — в это время, подойдя к ЮнМи, повторяет вопрос АйЮ.
— В смысле, — «что случилось»? — удивляется та и приподнимает скованные руки. — Я в тюрьме.
— А твоё лицо? Почему оно такое красное?
— А, об этом… — поняв, кивает ЮнМи и, секунду подумав, выдаёт объяснение. — Спала плохо. Охрана мне в него из баллончика набрызгала. Чтобы сон быстрей пришёл.
После прозвучавших слов в классе наступает напряжённая тишина. Начальница «Анян» откровенно морщится, а съёмочная группа снимает первой камерой двух главных героинь рядом, второй камерой — даёт общим планом присутствующих.
— Очень больно? — помолчав, сочувственно спрашивает АйЮ.
— Удар дубинкой по лицу произвёл гораздо большее впечатление. — признаётся ЮнМи.
«Младшая сестрёнка нации» несколько секунд
