Рожденные в пламени (ЛП) - Кайм Ник

Воины Занду быстро перестреляли их, чтобы расчистить поле обзора и заняться скитариями в красных одеяниях и рад-масках, уцелевших после огненного смерча. Сержант Ашакс, вернувшийся от второй вышки, уже превращенной в горящие обломки, привел на подмогу своих воинов, и два отделения построились в фалангу. Под массированным болтерным обстрелом скитариям оставалось только отступить или погибнуть.

Технотрэллы и более массивные боевые сервиторы попытались зайти с фланга, но отделение Варра окатило их струями пылающего прометия. Одни изжарились в своих металлических доспехах, у других расплавились гусеницы. Огненные Змии, не останавливаясь, разрушали стены, сжигали сопротивлявшихся и рассеивали ряды механикусов.

«Такова судьба всех изменников», — подумал Занду, радуясь возвращению боевого духа воинов. Он так давно не видел битвы, так долго оставался стражем Прометея. Это, безусловно, почетный пост, но ведь все космодесантники жаждут испытать силы в битве. Тридцать воинов, болтеры и огнеметы — не сравнить с крестовым походом, изменявшим очертания континентов. И все же сержант не мог отрицать, что испытывает удовлетворение. Братья разделяли его чувства — Занду знал это, хоть боевые шлемы и скрывали выражения их лиц.

Ашакс даже триумфально поднял меч, видя, как тают остатки сил сопротивления. Занду ответил, вскинув кулак. Они вместе сражались на Антеуме, где сдерживали нашествие орков. Ашакс, будучи на десять лет старше Занду, наставлял того, как подобает себя вести Огненному Змию, и его пример вдохновлял сержанта на безупречную службу примарху и легиону. Саламандрам только и осталось, что братская привязанность сынов кузни и общая боевая история. Здесь же удалось насладиться кратким моментом славы и одержать редкую победу после множества поражений. Ашакс обернулся, заражая своим победным настроением остальных, и уже был готов испустить боевой клич, как вдруг дернулся от удара болтерного снаряда, пробившего горжет и снесшего ему голову.

Тело Занду отреагировало быстрее, чем разум, — еще до того, как он с ужасом увидел фонтан крови, брызнувший из разорванной шеи. Остальные воины тоже поворачивались, но их болтеры двигались медленнее, чем его оружие, как будто их задержал какой-то временной якорь.

Труп Ашакса упал на колени, а потом опрокинулся на землю, но Занду задвинул эту мрачную сцену в дальний уголок сознания и сконцентрировался на непосредственной угрозе.

В скопище теней возникли массивные силуэты, явно принадлежащие легионерам. Короткая вспышка молнии обрисовала их в черно-белых красках. Воины заполнили проем в стене. Занду издал предупреждающий крик, и через долю секунды, когда началась перестрелка, его усиленное восприятие определило принадлежность противников.

Три легионера, направляющиеся в их сторону, разбили надежды Обека на незаметное отступление вместе с Т'келлом. Отец Кузни все еще лежал неподвижно и был чрезвычайно уязвимым.

— Обек, ты мой единственный защитник... — пробормотал он и даже сумел сжать кулак, хотя слова срывались с его губ с заминкой, как в плохо синхронизированном канале аудиосвязи.

— Держись, брат, — откликнулся капитан и, прежде чем обнажить меч, положил руку Т'келлу на грудь — Я тебя не подведу.

Легионеры замедлили шаг и подняли болтеры, готовясь к стрельбе.

Обек продемонстрировал им свой меч и медленно положил у ног пистолет, не сводя глаз с лиц противников.

— Ты сдаешься? — со смехом спросил один из них.

Носитель Огня покачал головой:

— Я хочу увидеть, осталась ли честь у Сынов Гора.

Легионеры переглянулись и, к его удивлению, положили на землю болтеры и обнажили мечи. В отличие от сияющего обсидианом клинка капитана Огненных Змиев, их оружие было зазубренным и тусклым.

Воины окружили Обека, и их мечи протянулись к нему, словно когти. Он двинулся навстречу Сынам Гора. Капитан пытался отдалить схватку от Т'келла, надеясь, что изменники, получив противника, способного двигаться и драться, забудут об Отце Кузни.

Обек не знал, почему они приняли его вызов. Возможно, от скуки, а может, просто хотели убить капитана легионеров в ближнем бою. Победа или смерть, успел он подумать, прежде чем был нанесен первый удар, и решил, что не дастся в руки врагов живым. В противном случае неизбежны пытки, а Обек не желал подвергнуться такому унижению. Оставляя пистолет рядом с Т'келлом, он давал тому шанс избежать подобной участи, но больше не мог думать о нем, поскольку его противники приближались.

— Не хочешь произнести последнее слово, родич? — спросил один из мятежников, когда их кольцо сомкнулось вокруг Обека, словно удавка.

Он уже хотел было отказаться, но передумал.

— Вулкан жив.

Сразу последовал выпад, нацеленный чуть ниже груди, но он увернулся и парировал второй удар, грозящий попасть между шлемом и горжетом. Он оттолкнул атаковавшего его легионера локтем и попал острием в локтевое соединение доспеха. Противник зарычал от боли и стал поворачиваться для очередного удара, а Обек тем временем парировал выпад третьего нападавшего и, обойдя его защиту, вонзил клинок в шею воина. Тот захрипел, из-под вокс-решетки его шлема потекла кровь. Второй, пытавшийся отсечь голову Обека, оттолкнул своего брата, чтобы умирающий ему не мешал, и яростно бросился в атаку.

Он рычал и при каждом рубящем ударе и выпаде сыпал проклятиями. При таком энергичном натиске Обек мог только защищаться, хотя не выпускал из вида другого Сына Гора. Один из выпадов достиг цели: клинок противника пронзил керамит, адамантий и поддоспешник, добравшись до плоти, что вызвало ослепительную вспышку боли. Из раны хлынула кровь, но быстро свернулась. Так и должно быть. Обек получил еще одно попадание в левый висок. К счастью, всего лишь скользящий, иначе схватка завершилась бы, но удар ошеломил его.

Тяжело было биться с тремя легионерами, но сражаться с двумя оказалось еще тяжелее. Третий неприятель часто вставал на пути у кого-то из собратьев, сбивая того с ритма.

Если противников у тебя двое, то, пока один атакует, второй ищет слабое место в обороне и старается им воспользоваться. Если атакуют одновременно трое, они мешают друг другу, уменьшая преимущество численного превосходства.

Теперь Обеку приходилось двигаться еще быстрее и предугадывать каждое движение врагов, что почти не позволяло провести контратаку.

Удар по наплечнику едва не раздробил ему кость, но клинок застрял в броне. Обек резко повернулся, открыв бок другому, еще вооруженному легионеру, и получил глубокую рану, зато лишил воина, потерявшего меч, возможности вернуть его. Он навалился плечом на вооруженного мятежника, заставив его отступить и получив несколько мгновений на то, чтобы справиться с болью. В этот миг обезоруженный легионер допустил ошибку, потянувшись к своему мечу.

Носитель Огня нанес колющий удар сбоку в область подмышки, а потом резко протолкнул клинок, направив его в сердце бунтаря, и отскочил в сторону, чтобы тело оказалось между ним и уцелевшим врагом. Яростный удар в область ключицы собрата рассек бы грудь Обека, несмотря на доспехи. Вместо этого он вызвал у Сына Гора бурное разочарование, и противники остались один на один.

Последний враг выдернул меч вместе с ошметками окровавленной плоти. В его истории предательств появилась еще одна зарубка, хотя и не намеренная. Обек, освободив свой меч, позволил телу упасть. Второй рукой он зажимал страшные раны в боку, но, несмотря на это, на землю обильно стекала кровь.

— Сделаем перерыв?.. — спросил он прерывающимся от напряжения голосом.

Он ожидал очередного яростного выпада, но мятежник бросил меч и достал из-за спины болтер. Шок от ран замедлил реакцию Обека. В тот момент, когда он вплотную приблизился к последнему противнику, раздался приглушенный рев болтерного выстрела, произведенного с близкого расстояния. Попадание снаряда отозвалось острой болью в реберной пластине, и кинетический удар привел к коллапсу легких. К счастью, болт не проник внутрь, иначе разворотил бы всю грудную клетку.