Новая критика. Звуковые образы постсоветской поп-музыки - Лев Александрович Ганкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заключение
Кан-Харрис также связывает[486] появление народных инструментов и фолковых приемов в экстремальной музыке с попыткой исполнителей примириться со своим порой не самым комфортным для жизни и творчества местоположением и, возможно, даже испытать чувство гордости. Это подтверждают музыканты. Несмотря на материальные и бытовые сложности, участники группы «Путь» с любовью рассуждают о своем городе, не собираются переезжать и очень хотят развивать локальную сцену.[487] «Наше мировоззрение, наше чувственное восприятие — все это формировалось в определенном климате, природном, социальном. И мы хотим вложить это в нашу музыку»[488], — говорит Vilhelm из Grima.
Обе группы осознанно используют топонимы в названиях и текстах песен (например, «Enisey», «Siberian Sorrow» у Grima), описаниях и адресах аккаунтов в социальных сетях (a duo from the dark woods of Siberia[489], @pskovway[490]). В интервью[491] участники группы «Путь» отмечают, что им бы хотелось, чтобы люди ассоциировали Псков с ними. Это перекликается с примером Бьорк, который приводит в статье о российском музыкальном экспорте Марко Биазиоли[492]: создав специфический образ своей страны, певица проложила дорогу другим исландским исполнителям. «Путь» и Grima делают Псков и Сибирь брендами в рамках российского музыкального сообщества, а Россию — брендом в рамках глобального. Возможно, этот бренд будет работать и на будущие проекты из этих мест.
Лизавета Лысенко
Электричество, маскулинность, терпение: рок-музыка в символическом пространстве белорусского протеста
Об авторке
Родилась в Минске в 1996 году. Выпускница факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета и магистерской программы «Культурная и интеллектуальная история: между Востоком и Западом» НИУ ВШЭ. В настоящее время — аспирантка Школы исторических наук НИУ ВШЭ, стажер-исследователь Института гуманитарных историко-теоретических исследований им. А. В. Полетаева. Занимается исследованиями популярной музыки как составляющей исторической культуры: от роли ВИА «Песняры» в переосмыслении советского культурного наследия до репрезентаций национального прошлого у Einstürzende Neubauten.
Музыка, о которой идет речь в статье: https://www.youtube.com/playlist?list=PL7f_ywlsJjeOWleZbJu3K8-mXknhMAZVW
Белорусские протесты 2020 года уже стали одним из важнейших событий в истории страны — некоторые аналитики обозначили их как момент «рождения нации»[493]. Одна из отличительных черт движения сопротивления — его музыкальность: в «плейлист протеста» входит не менее десятка разных песен. Впрочем, самые востребованные из них были сочинены не в контексте последнего всплеска протестной активности в Беларуси, а намного раньше. Почему же именно эти песни стали такими популярными? Какие музыкальные особенности делают их созвучными идеям и настроениям протестного движения? В своей статье я попробую ответить на эти вопросы и продемонстрировать, как песни протеста становятся способом проявления политической агентности в публичном пространстве.
Для понимания того, как музыка функционировала в протестной городской среде, необходимо восстановить хронологию событий. Предвыборная кампания началась в Беларуси в мае 2020 года. Первое время пикеты и политические акции оппозиции были санкционированы и имели неожиданный для самих белорусов уровень поддержки. Первая стихийная акция протеста состоялась 18 июня 2020 года, когда были арестованы кандидат в кандидаты в президенты Виктор Бабарико и его сын Эдуард. Люди вышли на улицы в Минске и выстроились в цепь солидарности, проезжающие мимо цепи машины подавали звуковой сигнал в поддержку протестующих. На следующий день такая же акция прошла не только в Минске, но и в других крупных городах Беларуси, и впервые за год протестующих задерживал ОМОН.
Следующая крупная акция протеста произошла в многих городах Беларуси 14 июля, после отказа в регистрации наиболее популярным кандидатам — Виктору Бабарико и Валерию Цепкало. Вечером люди вышли на улицу и колоннами перемещались по улицам города, хлопая в ладоши и скандируя лозунги; некоторые участвовали в акции на автомобилях и на велосипедах. Протестующих жестко задерживали, иногда происходили стычки с силовиками.
6 августа прошла акция протеста «диджеев Перемен», о которой будет подробно рассказано ниже.
9 августа состоялись выборы в президенты Республики Беларусь. Первые стихийные акции протеста происходили возле избирательных участков: люди собирались там, ожидая обнародования протоколов голосования, выражая хлопками и выкриками свою поддержку Светлане Тихановской, если комиссия вывешивала протокол, в котором у нее было больше голосов, или несогласие с результатами выборов в обратном случае. В Минске после 22:00 (к этому времени большинство протоколов было вывешено, и ЦИК объявил предварительные результаты, по которым Александр Лукашенко побеждал с результатом 82 %) люди вышли на улицы, чтобы выразить свое несогласие с фальсификацией выборов: отдельные группы протестующих двигались в сторону центра города, расходились и снова собирались. Силовики применяли против демонстрантов слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Звуковой пейзаж такого протеста — это непрерывные гудки машин, хлопки и речевки протестующих, взрывы; песни же звучали в основном из магнитол и с переносных колонок. Задача акций — выразить несогласие с конкретными политическими решениями. Такой характер протесты имели еще два дня, 10–11 августа; все это время в стране не работал интернет (позже протест принял похожую форму и в день инаугурации Александра Лукашенко 23 сентября).
12 августа на Комаровскую площадь Минска вышли девушки в белом с цветами. Вскоре цепочки солидарности из девушек появились на улицах многих городов. Характер протестных выступлений изменился: акции теперь происходили в дневное время — их задачей было символическое мирное противостояние экстремальному насилию со стороны силовиков (главный образ этого периода — девушки в белом с цветами, в цепях солидарности). 16 августа прошел первый воскресный марш, фактически превратившийся в карнавал: люди приходили с остроумными плакатами, в костюмах, приносили с собой кукол и игрушки и пели песни хором. Цель этих акций не только протест против конкретных политических решений, а демонстрация солидарности белорусского народа, создание общей идентичности для протестующих, поиск ответа на вопросы «Кто мы?» и «Чего мы хотим?». До середины сентября минчане по вечерам также собирались на главной площади города, где работал открытый микрофон, а во дворах проходили соседские чаепития с выступлениями актеров театра и известных белорусских музыкантов.
Летом такие протестные акции не вызывали силовой реакции со стороны властей, органы правопорядка только перегораживали проходы к правительственным зданиям. Однако с начала сентября и марши, и даже дворовые посиделки начали жестко разгонять, поэтому после 15 ноября протестующие сменили тактику во избежание массовых задержаний. До настоящего времени (февраль 2021) протесты проходят в формате «дворовых
