Иллюзия пользователя. Урезание сознания в размерах - Тор Норретрандерс

Безусловно, человек не был создан для того, чтобы его мозг стимулировался электрическим током. Уж если эволюция нас и избавила от чего-то, так это от того, чтобы кто-то играл с нашим мозгом.

Но наш щит против подобных раздражителей может быть пробит: череп можно вскрыть. Нейрохирургия — это не то, что делается ради развлечения. В 60-е годы нейрохирурги разработали метод для уменьшения хронических болей и серьезных неконтролируемых треморов, вызываемых болезнью Паркинсона, который в настоящее время считается весьма грубым. Они вскрывали череп и помещали в мозг нагревательный элемент. Когда температура достигала 60 градусов по Цельсию, начиналось разрушение групп нервных клеток, что облегчало хроническую боль и другие серьезные состояния пациента.

Одним из ведущих специалистов в проведении подобных операций на мозге был ныне покойный Бертрам Файнстайн, хирург и физиолог госпиталя «Маунт Зион» в Сан-Франциско. Файнстайн согласился с тем, чтобы возможности, которые предоставляли подобные операции, были использованы для изучения того, каким образом мы функционируем. Он позволил своему хорошему другу Бену Либету из медицинского отделения Университета Калифорнии, Сан-Франциско, присутствовать во время операций.

«Ни один другой хирург, кроме Файнстайна, не дал бы мне такого шанса, — объясняет Либет. — Большинство нейрохирургов заботятся только о том, чтобы вскрывать и закрывать обратно людские головы. Их не интересует то, что находится внутри».

А вот Файнстайн позволил Либету туда заглянуть. «Я хотел выяснить, что нужно проделать с мозгом, чтобы пациент сказал: «Я это чувствую!».

Бенджамин Либет воздействовал на открытый мозг пациентов Файнстайна короткими электрическими разрядами. Эксперименты были тщательно подготовлены таким образом, чтобы они минимально увеличивали продолжительность операции. Пациенты во время операции и эксперимента находились в полном сознании. Они давали на это свое полное согласие, а операция проходила без крови и боли.

Тем не менее вряд ли это можно назвать особенно приятным видом исследований. Что вам за дело до человеческой головы? Почему бы не провести вместо этого те же эксперименты на животных?

«Есть одна вещь, которую можно делать с пациентами и нельзя делать с животными: задавать вопросы, — объяснял Либет однажды весенним днем 1991 года в небольшом офисе, который был в его распоряжении в медицинском центре Университета Калифорнии на Парнасус Авеню в Сан-Франциско. К этому времени Бенджамин Либет был почетным профессором в отставке — но он продолжал исследовать то, что ему удалось обнаружить во время работы с Файнстайном и его пациентами. Когда он задавал пациентам вопрос «Что вы ощущаете», он получал несколько очень интересных ответов.

Именно это и стало главной проблемой: не просто объективно наблюдать, как реагируют пациенты, но еще и выяснить, что сами они об этом думают и что они сами могут об этом сказать — сравнить мозг изнутри и мозг снаружи.

Существенные сложности в понимании функционирования мозга через интроспекцию или самонаблюдение, которые обнаружили ученые, первыми работавшие в этой области, к примеру, Гельмгольц и Фрейд в 19 веке, заставили многих ученых потерять интерес к интроспекции. Такие темы, как сознание и сознательность были убраны с повестки дня, так как мы не можем полностью доверять тому, что люди сами о себе говорят. Мозг не может понять сам себя изнутри, и потому многие ученые начали изучать его исключительно снаружи, наблюдая объективные признаки активности мозга.

Но тот факт, что мы не можем положиться на субъективное восприятие, не означает, что оно исчезает из жизни человека. Мало что в жизни может считаться более важным, чем субъективное восприятие того, что происходит (кто-то может даже сказать, что нет ничего важнее).

Таким образом, нерешенным остается жизненно важный вопрос: каковы отношения между функционированием мозга, если рассматривать его снаружи и изнутри. Каковы отношения между тем, как событие записывается объективно и тем, как оно воспринимается на субъективном уровне.

Поднять этот вопрос, не собираясь использовать одного, чтобы судить другого, было со стороны Либета настоящим мастерством гения. Именно поэтому невозможно было использовать животных: они не дают обратной связи о своем субъективном восприятии или дают ее в очень небольшом количестве.

Карте тела в мозгу: кора получает информацию от всего тела. Но не все части тела занимают в коре равное место. (По Рейнфильду).

Еще в 1956 году Либет внимательно и методично изучал вопрос, каким образом можно выразить отношения, существующие между тем, как разум видится снаружи, и тем, каким он выглядит изнутри. Больше всего он фокусировался на том, каков мозг изнутри: сознательные впечатления как первичный феномен, который не может быть сведен к чему-то еще. «Субъективное или интроспективное восприятие осознания чего-то — это первичный критерий сознательного восприятия», — написал Либет по поводу своих размышлений над результатами изучения пациентов Файнстайна. Другими словами, он не хотел рассматривать восприятие отдельно от человека: то, что человек воспринимает как сознательный опыт, непосредственно доступно только этому человеку. И это как раз то, что мы должны исследовать, когда хотим изучать сознание: разум, каким он видится изнутри.

Если рассматривать снаружи, то разум представляет собой мозг. Так что вопрос заключается в следующем: что ощущается изнутри, когда мы раздражаем мозг снаружи? Не глаза, уши или позвоночный столб, а сам мозг. Напрямую — и с помощью его собственного языка: электрических импульсов. Ведь если мы стимулируем мозг через обычные каналы — органы чувств — у нас не будет представления о том, что происходит в процессе, пока раздражения не превращаются в субъективное восприятие.

В конце 19 века наблюдения за пациентами позволили узнать, что электрическая стимуляция коры головного мозга ведет к физическим реакциям и ощущениям, к примеру, зуду в конечностях. Со времен первых варварских (и не пользовавшихся популярностью) исследований раненых солдат и лабораторных животных электростимуляция превратилась в очень важный метод изучения мозга. В 30-е годы группа ученых из Монреаля под руководством Уайлдера Пенфильда выполнила обширное исследование большого количества пациентов, целью которого было установить соответствие частей тела и областей коры головного мозга. Результатом исследования стала карта, показывающая, какие части коры получают информацию от различных частей тела, а какие используются для того, чтобы двигать этими же частями тела, и насколько велики эти области. Карта показывает, какие части тела занимают больше всего места в мозгу: рот, руки, лицо, ноги и гениталии. Именно в этом порядке. Каждая из этих частей является жизненно важной в своем роде.

Электрическое раздражение областей мозга, отвечающих за восприятие прикосновений, приводит к тому, что тело ощущает на себе воздействие. У нас отсутствует чувство, которое могло бы сообщить о раздражении коры головного мозга. Ведь в нормальных условиях мозг защищен от подобных воздействий черепом. Этого никогда с нами не случается, так что и биологического смысла в подобных ощущениях нет. Если же мозг открыт, у вас будет гораздо более важная проблема, нежели переживать о том, будет ли стимуляция коры вызывать щекотку в пальцах ног.

У коры головного мозга нет способности ощущать, так что на уровне восприятия любая стимуляция этой области будет проецироваться на тело. Мы ощущаем раздражители так, как будто стимулируется тело, а не мозг.

Результат электрического воздействия на кору соответствует активности нервных клеток коры, которая возникает в случае сенсорного восприятия. Мозг не может отличить укол на коже от электрического тока, который действует на сам мозг: и то, и другое он воспринимает как укол на коже (если стимулируется та часть мозга, которая содержит центр ощущений кожных уколов). Электрические сигналы — это язык, на котором разговаривает мозг.

Электрическая стимуляция позволила Бенджамину Либету воздействовать на мозг снаружи и в то же время задавать вопросы пациентам, у которых вскрыт череп и которые находятся в сознании, что именно они ощутили, когда он делал так и вот так.

На пациентов воздействовали короткими электрическими импульсами в той части мозга, которая отвечает за ощущения на коже. Каждый импульс был очень коротким — менее тысячной доли секунды — но пациенты получали серии стимулов продолжительностью до нескольких секунд.

«Я просто хотел узнать, что будет происходить. Я не пытался обнаружить ничего конкретного», — объяснял Либет. Но его ждал важный сюрприз. Если стимуляция коры происходила в течение менее половины секунды, пациент ничего не ощущал. «Они сообщали, что ничего не чувствуют, — говорил Либет, — даже когда сила отдельного импульса была достаточно велика, чтобы они могли ощутить серию подобных импульсов продолжительностью более половины секунды. Я сразу понял, что наткнулся на что-то важное».