Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟢Документальные книги » Публицистика » Шекспир, Жизнь и произведения - Георг Брандес

Шекспир, Жизнь и произведения - Георг Брандес

Читать онлайн Шекспир, Жизнь и произведения - Георг Брандес
1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 192
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Между тем мысли современного человека обращаются ведь совсем не к этому действию, когда он вспоминает пьесу "Много шума из ничего", а к молодой парочке, Бенедикту и Беатриче, и к интриге, в которую они вплетены. Блеск, изливающийся от их образов, особенно от образа Беатриче, - вот что светится над пьесой, и мы понимаем, что Шекспир был вынужден сделать Клавдио таким дрянным, потому что лишь благодаря этому очаровательная личность Беатриче могла предстать в полном освещении.

Беатриче - знатная дама Ренессанса, представленная еще молодой девушкой, с избытком жизненной силы и вследствие этого с льющейся через край веселостью, бойкая и неустрашимая в своей неприступной девственности, задорная и вызывающая в своем богатстве смелых острот, прямая, откровенная в речах, по временам доходящих до пределов крайней неблагопристойности с точки зрения современных понятий, потому что, как многие высокопоставленные дамы той эпохи, она получила воспитание, допускавшее вольный язык. По отношении к Бенедикту, которого ей постоянно хочется дразнить и поднимать на смех, она является столь же неукротимой и непобедимой, как сама Катарина в комедии "Укрощение строптивой" по отношении к своему Петруччио.

Ее дикция - нечто чудесное: так и искрится она шаловливой фантазией. Беатриче говорит, например, своему дяде (II, 1), что каждое утро на коленях молит Всевышнего не посылать ей мужа, и объясняет, что муж с бородой для нее был бы невыносим, она уж лучше согласилась бы положить голову на мешок с шерстью, а безбородому мужу она не подходит:

Нет, лучше наймусь за шесть пенсов к какому-нибудь бородатому вожаку медведей отводить его обезьян в преисподнюю".

Леонато. Прекрасно; так ты охотнее пойдешь в ад?

Беатриче. Нет, только до входа; там встретит меня старый рогоносец Сатана и скажет: "Идите на небеса, Беатриче, идите на небеса; здесь для вас, дев, нет места". Тогда я вручу ему обезьян, а сама на небо, к святому Петру, и святой Петр укажет мне, где сидят холостяки, - и заживем мы припеваючи.

Она знает, что сватовство, женитьба и раскаяние похожи на шотландский джиг, менуэт и Cinqpas. Сватовство горячо и бурно, как джиг, женитьба чинно-церемонна, как прадедовский менуэт, а потом является раскаяние, павшее на ноги, и спотыкается в Cinqpas все чаще и чаще, пока, наконец, не упадет в могилу.

Поэтому она и восклицает с лукавой иронией (II, 1):

Господи, опять свадьба! Все выходят замуж, только я, чернушка, не выхожу; приходится сесть в угол и кричать: будьте жалостливы! мужа! мужа! мужа!

В своих словопрениях с Бенедиктом она затмевает его шуточными и характерными остротами. Очевидно, Шекспир еще раз взял себе здесь в образец Лилли и попытался позаимствовать у него шлифовку и грань в репликах, устранив то, что в них было неестественного, и придав им новую жизнь. И Беатриче продолжает свою победу над Бенедиктом в каждой фразе, с которой обращается к другим лицам, доходя при этом до вольностей, в наши дни немыслимых в устах молодой девушки:

Дон Педро. Он пал перед вами, совершенно пал.

Беатриче. Хорошо, что не я перед ним, дураков и без того много родится.

Но эта неудержимая веселость прикрывает самую энергическую добродетель, свойственную твердому и благородному характеру. Когда ее бедную кузину лживо обвиняют и так позорно уничижают, когда те лица, которые должны бы быть ее естественными защитниками, отпадают от нее, и даже непричастные делу, как Бенедикт, колеблются и склоняются на сторону обвинителей, одна только Беатриче, не поддавшись ни на мгновение клевете, со страстью и негодованием заступается за невинную жертву, выказывает себя неизменно верной, великодушной, справедливой, проницательной, превосходящей всех своим умом жемчужиной среди женщин.

Лицом к лицу с нею Шекспир поставил Бенедикта, Меркуцио redivivus: юношу, без малейшей тени влюбчивости, лицом к лицу с девушкой, без малейшей тени приторной чувствительности. Он отнюдь не менее ее страшится помолвки и свадьбы, и так же щедр на насмешки, с мужской точки зрения, над всякого рода сентиментальностью, как и она, с женской точки зрения. Притом они на ножах между собою. В силу глубокого и замечательно верного психологического наблюдения Шекспир заставляет их затем почти разом увлечься друг другом, без ума влюбиться друг в друга, и это благодаря лишь тому простому средству, что их друзья внушают Бенедикту, будто Беатриче сгорает тайной любовью к нему, а Беатриче тоже заставляют вообразить, будто Бенедикт смертельно влюблен в нее, и при этом расточают похвалы им обоим.

Они и раньше были заняты друг другом, теперь же эротическая фантазия вспыхивает у них обоих, и пламя ее еще сильнее разрастается вследствие того, что она так долго лежала под пеплом. И здесь, в этой области, где Шекспир все сам изобрел и мог действовать с полной свободой, он весьма тонко заставил молодую парочку соединиться не при помощи пустых слов, а в общем деле, так как первый шаг к сближению со стороны Беатриче происходит в то время, когда она требует от Бенедикта рыцарского заступничества за свою невинную кузину.

Эта перемена во взаимных отношениях Бенедикта и Беатриче крайне интересна еще по той причине, что это, пожалуй, первое более или менее законченное развитие характера, какое мы встречаем в пьесах Шекспира. В прежних его комедиях не было ничего подобного, а драмы-хроники не давали повода к превращению характеров. Действующие лица и данные историей события должны были быть приведены во взаимное соответствие, и Шекспир строго сохранял характер в том виде, в каком он был построен первоначально. Ни "Ричард III", ни "Генрих V" не рассказывают нам истории своей души; оба короля в драмах, озаглавленных их именами, остаются все те же с первой и до последней реплики. О перемене Генриха по отношению к Фальстафу в более ранней драме говорено уже достаточно; можно только еще заметить, что путь здесь, без всякого сомнения, был уже предначертан Шекспиру в старой пьесе. Но происходящее в занимающей нас комедии таяние всего жесткого и оцепенелого в натурах Бенедикта и Беатриче не имеет себе параллели ни в одной из более ранних работ и, очевидно, проведено con amore. Да и действительно, не фабула, давшая заглавие пьесе, составляет ее истинное главное Содержание, а отношения между этими двумя свободно вымышленными Шекспиром характерами.

Еще несколько личностей прибавил Шекспир от себя, и они принадлежат к превосходнейшим среди его представителей низкого комизма: это полицейский констебль Клюква и его подчиненные. Клюква - провинциальный полицейский, наивный, как дитя, и тщеславный, как павлин, смирный донельзя, боязливый, честный, добродушно-глупый. В доказательство того, что такого рода полицейские были в те дни немногим менее невинны в действительности, чем в комедии, Генрих Шюк приводит письмо первого министра Елизаветы, лорда Борлея, в котором он рассказывает, как в 1586 г. по пути из Лондона он встречал у каждых городских ворот в стране по десяти, двенадцати человек, вооруженных палками, расспросив их, он узнавал, что они стоят здесь, чтобы арестовать троих молодых людей, у которых окажутся известные им приметы. На вопрос, Какие это приметы, он получил ответ, что у одного из преступников должен быть кривой нос. "И никаких других примет у вас нет?" - "Нет", отвечали они. При этом они везде стояли отдельной группой, на виду у всех, так что всякая подозреваемая личность стала бы их остерегаться. Клюква еще менее опасен, чем эти агенты полиции; он, дающий сторожам такое умное и осторожное наставление:

Клюква. В случае, нападете на вора - можете, в силу вашего звания, подозревать его в мошенничестве. С такого рода людьми чем меньше связываться, тем лучше для нравственности.

Второй сторож. Так воров не хватать?

Клюква. Можете и хватать, в силу вашего звания; только я вам скажу: тронешь грязь - сам запачкаешься, а благоприличнее всего, если поймаете вора, пусть сам покажет, что он за птица: дайте ему улизнуть.

ГЛАВА ХХVIII

Самый светлый период в жизни Шекспира. - "Как вам угодно". - Страсть

к скитаниям. - Тоска по природе. - Жак и Шекспир. - Пьеса как

праздник остроумия.

Никогда Шекспир не творил так быстро и легко, как в этот светлый, счастливый период двух-трех лет. Просто изумительно, какую массу работы он выполнил в 1600 г., когда он достиг не апогея своей поэтической силы, ибо она постоянно находится у него на одинаковом уровне, но вершины своей поэтической предприимчивости. Среди изящных комедий, которые он пишет теперь, "Как вам угодно" - одна из самых изящных.

Эта пьеса была занесена в каталог книгопродавцев 4-го августа 1600 г., в один день с комедией "Много шума из ничего", и, по всей вероятности, была написана в 1600 г., ибо Мирес не включил ее в свой список шекспировских пьес 1598 г.; в ней встречается (как мы уже указывали) цитата из вышедшей в свет в 1598 г. поэмы Марло "Геро и Леандр":

Любил ли тот, кто не с первого взгляда влюблялся?

1 ... 56 57 58 59 60 61 62 63 64 ... 192
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈