История Англии и шекспировские короли - Джон Норвич

В понедельник, 12 марта, король добрался до Стамфорда и там получил очередное письмо от Уорика и Кларенса: они обещали прибыть вечером. Одновременно он узнал о том, что всего в 5 милях, у деревушки Эмпингем, к нему в быстром темпе идет враждебная армия под началом сэра Роберта Уэллса. Эдуард сразу же принял решение перехватить ее. Силы Эдуарда были малочисленнее, но он превосходил противника в кавалерии и артиллерии, и сражение было коротким. Уэллс и его люди постыдно бежали, сбрасывая с себя доспехи и одеяния в таких количествах, что место битвы получило название «Лузкоут-Филд» («Поле брошенных кафтанов»). Однако более важными оказались другие последствия сражения. Среди убитых был найден человек в ливрее герцога Кларенса и со шкатулкой, в которой содержались его письма Уэллсу: они ясно указывали на то, что восстание пользовалось поддержкой и Кларенса, и Уорика, и это потом подтвердил сам Уэллс, изловленный через пару дней.

19 марта в Донкастере на глазах у всей армии были обезглавлены Уэллс и его пехотный капитан Ричард Уоррен. А что делать с Кларенсом и Уориком? Как бы ни велико было их предательство, Эдуард не хотел братоубийства, а Уорику он был обязан короной. Король несколько раз призывал их к себе, они отвечали, что уже в пути, и не появлялись. Наконец Эдуард написал им, что, несмотря на предательство, не забыл «узы крови, любви и взаимной привязанности» и готов «принять их благосклонно и проявить милосердие». Однако туманных заверений было явно недостаточно. Они потребовали полного прощения и свободы для себя и для своих приверженцев, с чем король уже не мог согласиться. Наконец 24 марта в Йорке он выпустил последнюю прокламацию. Король давал им четыре дня для явки, обещая свою благосклонность; в противном случае за их головы будет объявлена цена и они уже не смогут рассчитывать на какое-либо милосердие с его стороны.

Но мятежные лорды не собирались сдаваться и, не найдя больше сторонников в Англии, решили скрыться во Франции. Когда Эдуард 14 апреля прибыл за ними в Эксетер, то обнаружил, что они уже несколькими днями раньше отплыли на другую сторону пролива, взяв с собой жену и дочь Уорика и беременную герцогиню Кларенс. Едва беженцы успели добраться до Кале, как у герцогини начались роды. Но и тогда их не пустили в город. Герцогиня уцелела, а младенец прожил всего несколько часов, и его похоронили на берегу. В это время в проливе показалась фламандская флотилия, шедшая с северо-востока, и Уорик, несмотря на то что его жизнь была в опасности, не смог отказать себе в удовольствии предаться разбою — напал на суда и ограбил их. Потом они с Кларенсом отправились под парусами в Онфлёр и оттуда формально попросили защиты у короля Людовика.

Французский владыка согласился с превеликой радостью. Король Эдуард отторгнул от себя почти всех своих самых важных сподвижников, и теперь наконец появилась возможность восстановить на троне Генриха и скрепить англо-французский альянс против злейшего врага Карла, герцога Бургундии[200]. Единственное препятствие создавала королева Маргарита. Сможет ли она перебороть свою ненависть к Уорику и стать его союзником? Людовик все предусмотрел и подготовил: 22 июля 1470 года граф Уорик предстал перед Маргаритой и упал ей в ноги. Она выдержала солидную паузу, как сообщают нам хроники, заставляя Уорика подольше полежать ничком, и лишь потом великодушно простила его, потребовав, правда, повторить покаяние в Вестминстере после возвращения во власть супруга. Уорик тем временем получил разрешение подняться на ноги и возможность закрепить вскоре примирение конкретными делами. Сына Маргариты принца Уэльского обручили с младшей дочерью Уорика Анной Невилл в церкви Святой Марии в Анжере, и там же все присутствующие на церемонии венчания поклялись у реликвии Креста Животворящего Господня в верности Генриху VI.

Теперь Людовик мог приступить и к реализации второй части своей программы — вторжению в Англию. В продолжение некоторого времени он уже занимался строительством военного флота, угрозу которого Эдуард со своей стороны пытался всячески минимизировать, блокируя, например, порты Барфлёр и Ла-Хог. В летнее время у него это получалось. Но 8 сентября мощный шторм раскидал английские корабли, отбросив их, как нам сообщают хронисты, даже к голландским и шотландским берегам. Уорик воспользовался благоприятным моментом и уже на следующий день вышел в море, высадившись в Дартмуте и Плимуте. Он сразу же выпустил прокламации от имени Генриха VI, призывая истинных англичан объединиться вокруг своего настоящего короля. Затем вместе с Кларенсом и графом Оксфордом Уорик отправился на северо-восток, к Ковентри, набирая по пути войска.

Эдуард, усмирявший север, незамедлительно пошел на юг ему навстречу. Похоже, нашествие его сверх меры не встревожило. Маркиз Монтегю, хотя и приходился Уорику братом, был по-прежнему верен королю, деятельно вербовал рекрутов в северных провинциях, и Эдуард не сомневался в том, что у него будет значительно больше сил. Однако в Донкастере его поджидали неприятности, поколебавшие его самонадеянность. Шесть лет назад Эдуард вознаградил Монтегю за преданность титулом графа Нортумберленда, а недавно, проявив недомыслие, уговорил его уступить графство наследнику из семейства Перси, предложив взамен ранг маркиза. Монтегю, видимо, обиделся, поскольку сказал тогда: «Король дал мне сорочье гнездо, чтобы сохранить свои хоромы». В результате маркиз перешел на сторону Генриха и в последний момент — уже в Понтефракте — надумал двинуть свои войска против армии йоркистов.

Узнай об этом Эдуард двумя-тремя днями раньше, он, возможно, успел бы поправить ситуацию. Его поддерживали многие могущественные магнаты, в том числе собственный брат Ричард и шурин лорд Риверс, и у каждого из них были свои дружины. Но силы йоркистов были рассеяны и собрать их воедино для битвы с Монтегю уже было нереально. Оставаться на месте означало верную гибель или пленение. Надо было срочно уходить. Король, взяв с собой Глостера, Риверса, гофмейстера лорда Гастингса и около 800 воинов, спешно направился на юго-восток, к побережью Линкольншира, воспользовавшись темнотой, на небольших судах перебрался через залив Уош в Кингс-Линн, а оттуда 2 октября вся его экспедиция отплыла в Нижние страны. Их сразу же обнаружили и преследовали до голландского берега, и только там они смогли отбиться от погони с помощью людей бургундского губернатора Голландии. Через девять дней Эдуард поселился в доме губернатора в Гааге в качестве его гостя.

В Лондоне вести о бегстве короля вызвали не столько панику, сколько хаос. Ланкастерцы выползли из своих укрытий на улицы, воссоединившись в бурном ликовании с приверженцами Уорика, на мирных граждан наводили страх разного рода уголовники и головорезы, выпущенные из тюрем. Елизавета Вудвилл с двумя дочерьми спряталась в святилище Вестминстера, где через месяц она родила Эдуарду первенца-сына.

5 октября архиепископ Невилл, брат Уорика и престарелый епископ Уэйнфлет пришли в Тауэр к королю Генриху, находившемуся в заточении уже более пяти лет, и огорчились, увидев, что «он и одет, и выглядит не столь почтенно и чисто, как подобает государю». Они распорядились облачить его в другие одеяния и привели Генриха как «безмолвного теленка» в Вестминстер. Уорик и Кларенс появились в столице на следующий день, а за ними и граф Шрусбери с лордом Стэнли. Все они отметили, что король сильно сдал: за годы заточения его физические и умственные способности еще больше деградировали. Совершенно ясно было, что он годится только на роль номинального главы государства, и к тому же не очень привлекательного. 21 октября его показали народу с короной на голове. Утешало одно: по крайней мере подданные могли успокоиться, видя, что король снова на троне. И Уорик, назначенный наместником королевства, приступил к управлению страной.

Но правил он недолго. Положение его было шатким, и Уорик знал это. Королева Маргарита по-прежнему относилась к нему недоброжелательно. Она отказалась плыть вместе с ним в Англию, однако ей рано или поздно предстояло вернуться домой с сыном принцем Уэльским, которому теперь уже было семнадцать лет. Вспыхнет ли снова застарелая вражда и каковы будут последствия? Самый главный союзник Уорика в Англии — Кларенс — был человеком вероломным и своекорыстным, и ему нельзя было доверять ни на йоту. Конечно, Уорик мог положиться и на других людей, более надежных, хотя и менее влиятельных. Однако они рано или поздно потребуют даров, а их у него в наличии уже не имелось: он лишился всех более или менее значительных конфискованных владений, которыми можно было поделиться с друзьями. Кроме того, в Голландии на свободе разгуливал Эдуард IV, ему всего двадцать восемь лет, и его никак нельзя было сбрасывать со счетов, тем более что за ним стоял могущественный зять Карл Смелый, герцог Бургундский.