Наследство огня - Юлия Мидатовна Аметова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что нам делать? Может быть, позвать драконов? Они же смогут сжечь их своим огнем, у короля Пеора почти пятьсот драконов-воинов!
Геранд смотрел на гаснущий чертеж горы.
– Нет, это не поможет, надо перекрыть им выход.
Сафи тихо вскрикнула.
– Прекратить исход перворожденных? Геранд, но ведь исход – это воля святого Огня, об этом никто ничего не знает, это божественное…
– Божественное – в живоглотах?
Он прав, в них нет ничего божественного, скорее живоглотов породила та самая тьма преисподняя, чьим именем бранятся!
– Дядя Аль говорил, что божественность Огня – это человеческая выдумка, – сказала Сафи. – И живой огонь из священных книг – это вообще не огонь, а жидкость такая, явление природы…
– Мы сами сегодня видели эту жидкость, и я взорву то место, откуда она течет, – объявил Геранд решительно.
– Но снарядов уже нет, и огня нет, и вообще ничего нет, а там такая сила…
– У нас есть кристалл!
Прекрасный розово-лиловый кристалл подкатился к их ногам на тележке, выполняя мыленный приказ. Поврежденное летунами и осажденное живоглотами, подземелье было еще живо. Но ведь, кажется, на кристалле были мысли о том, что взять из него ничего нельзя? Белый снаряд, похожий на бочку, подплыл к ним и опустился на пол рядом с кристаллом. Здесь тоже что-то было не в порядке… Сафи почувствовала, как холодеют от страха руки и ноги.
– Что ты хочешь сделать, Геранд? Разве они могут работать, там даже твои… родственники не смогли ничего сделать, я слышала следы мыслей! И как ты будешь взрывать гору, ведь крылатая машина разбилась, а что еще туда долетит? Может, они уйдут из нашей долины, и тогда мы выйдем, ведь даже в книгах об исходах перворожденных сказано, что исходы заканчиваются, а потом живые существа размножаются… Ой!
Сафи остановилась, пораженная мыслью.
– Они же будут еще рождать живоглотов!
– Они уже рождают, но гору все равно надо взрывать, – Геранд показал в угол мутной картины на стене. Крупный живоглот извергал из себя одного за другим свои мелкие подобия и накрывал своим телом, стремясь защитить от соседей. Несколько новорожденных живоглотов все же послужили едой ненасытным взрослым, но большая часть уцелела под брюхом родителя. А долго ли они растут – может быть, так же быстро, как едят? Тогда они уничтожат все живое!
– Но как ты взорвешь?
– Я точно не знаю, но читал в книге… – он проговорил что-то на своем языке, наверное, название. – Там стихи были про силу земную, это мыслесила, в древности ее пропускали через себя. У кристалла нет соединителя, я буду вместо него.
Сафи в ужасе посмотрела на кристалл. Такой большой! Как же такая сила пройдет через одного человека, то есть повелителя? Он же умрет! Он готов отдать свою жизнь за жизнь тех, кто живет здесь, на чужой ему земле, а она ничем не может помочь!
– Не надо, это опасно!
– Мы не можем ждать, пока нас съедят!
Он начал собирать и сплетать висящие повсюду белые волокна.
– Через них пропускают мыслесилу, у нас на Нимелоре тоже такие делают, из живорастений. И мыслесилу тоже берут у живорастений, на Нимелоре из них целые леса. Живорастения сплетаются лапами, подвижными корнями, телами даже, по такому лесу нельзя пройти. В них ставят кристаллы, похожие на этот, но небольшие, и в них собирают мыслесилу.
Сафи представился лес из странных существ, сплетающихся лапами, но думать об этом не хотелось. Как сейчас вообще о чем-то думать? Повелитель вещей сплел из белых волокон какую-то сеть, накинул ее на кристалл, а на концах сделал петли для пальцев. Такие же петли он связал с красными разлохмаченными волокнами на торцах снаряда-бочки.
– А как бочка пролетит мимо живоглотов?
– В учебнике военного дела сказано, что она будет очень горячая, когда полетит. В общем, она их прожжет.
Он сел на пол между снарядом-бочкой и кристаллом, продел пальцы в петли и замер, сцепив руки и сосредоточившись на какой-то мысли. Нет, это опасно! Может быть, еще не поздно его остановить?
Было уже поздно. Кристалл замерцал, в его глубине заколебался разбуженный свет и залил все грани переливами розового и лилового света. Свечение становилось ярче, картины и чертежи на стене окончательно исчезли, свет в арсенале погас. Белая бочка приподнялась над полом, засверкав красными волоконцами на боках, от нее повеяло жаром. Геранд крепче сжал руки, его лицо мучительно исказилось, а по белой сети побежали отблески лилового огня. Сияние кристалла померкло, он едва мерцал, но на волоконцах бочки вспыхнул яркий свет и бочка, сорвав петли с руки Геранда, со свистом рванулась вверх, в открывшееся на мгновение окно.
Геранд упал рядом с едва мерцающим кристаллом. Тело изогнула судорога, он рванулся, будто хотел освободиться, и замер на полу, страшно оскалив зубы, сжав кулаки и закинув назад голову. Что с ним? Умер? Нет, не может быть, чтобы еще и он!
Сафи бросилась на колени рядом с повелителем вещей. Петли сети еще опутывали пальцы одной руки, Сафи начала их снимать, разгибая сжатый кулак. Рука была горячая, но жив ли он еще? Она прижалась ухом к его груди – сердце билось медленно и слабо. Что с ним? Определить она не могла, да и времени не было. Как учил дядя Аль? Когда целитель не может точно определить болезнь, он должен начать с общего укрепления сил, отдав часть своей мыслесилы. Но чем укреплять, когда у нее уже теперь кружится голова от голода и усталости? Может быть, опять помогут камни? Ожерелье по-прежнему висело у нее на шее.
– Воздухом, огнем , водой
Жизни вечно молодой
Восприми скорей дыханье,
Облегчи свои страданья…
Она приподняла голову Геранда, погладила по щеке, и лицо расслабилось, страшный оскал сменился сонным выражением, голова склонилась набок. Сафи ухватилась за камни одной рукой, другую приложила к груди Геранда. Будь что будет! Он отдал все, что у него было, и подземелье своих предков, собственную свою жизнь ради тех, кого даже толком не знал. А она еще рассуждала, не будет ли предательством помощь ему. Не будет! И она
