Треугольное колесо - Пол Андерсон

Дэвид поднял глаза к небу. Там, более чем в четырехстах световых годах отсюда, были Земля и Гермес.

На востоке над склонами гор поднимался неровный бронзовый диск второй луны. Ночью дорогу было бы видно и без помощи этого светила: небо было усеяно сверкающими звездами, девять огромных Сестер так сияли сквозь дымку, что в их свете предметы отбрасывали тени; их меньшие собратья по звездному скоплению и более удаленные солнца блестели, как кристаллы льда. Серый сумеречный свет лежал на всем вокруг. Далеко на западе снег на вершинах гор Касун казался фосфоресцирующим.

Трудно поверить, что в этой красоте может таиться опасность. Однако, хотя и редко, такие ситуации возникают: когда межзвездный корабль попадает в район, где концентрация материи больше обычной, существует малая, но вполне определенная вероятность того, что один из его прыжков через гиперпространство приведет его в точку, уже занятую каким-либо космическим телом. Если различия в скоростях окажутся велики, любой камешек может причинить большой ущерб. Если к тому же он врежется в атомный генератор… как раз это и случилось с «Что за веселье».

«Можно считать, что мне еще повезло, — подумал Фолкейн с невольной дрожью. — Камешек ведь мог попасть и точно в меня». Правда, у остальных в этом случае не возникло бы особых проблем — только заделать пробоину в корпусе. Но такая возможность не показалась Фолкейну предпочтительной.

Можно только восхищаться тем, как капитан Мукерджи вытащил их из этой переделки. Использовав все имеющиеся на борту аккумуляторы, он заставил двигатели работать достаточно долго, чтобы добраться до Айвенго. Посадка на последних крохах энергии, с помощью интуиции, Бога и аэродинамики, была чудом мастерства. Естественно, они постарались оказаться поближе к Эске, столице, а не к Гилригору. Не полагалось пренебрегать местными правителями — они могли обидеться и начать чинить препятствия. Кто мог знать, что препятствия как раз там их и ожидали?

И теперь корабль прикован к поверхности планеты, не имея энергии для того, чтобы привести в действие свой антиграв. Аккумуляторы на аварийной станции слишком маломощны для этого, да, кроме того, они нужны для работы ремонтных механизмов. Запасной атомный генератор нельзя запустить, пока он не установлен на звездолете, — он работает только по командам корабельного компьютера. А между ремонтной станцией и кораблем — сотни непреодолимых без колес километров…

В кустах что-то зашевелилось. Одна из фастиг заржала. Сердце Фолкейна подпрыгнуло, застряло где-то в горле и чуть не задушило его. Дэвид вскочил, хватаясь за бластер.

В отбрасываемый костром круг света вошел местный житель. Мех на его спине распушился, спасая от ночного холода, из-под челюстей шел пар от дыхания. Фолкейн заметил, что пришелец вооружен мечом, а на его нагруднике — о святой Патрик! — выгравирован круг. Отблески костра зажигали в огромных глазах айвенгца красные огоньки.

— Что тебе нужно? — прохрипел Фолкейн и тут же обругал себя — безоружные руки пришельца были протянуты к нему в традиционном жесте миролюбия.

— Да пошлет тебе Бог добрый вечер, — ответил глубокий голос. — Я увидел твой лагерь издалека. Не ожидал найти здесь чужестранца.

— К-как и я — стража храма.

— Мы заходим далеко по воле Посвященных. Я — благородный Ведоло, отпрыск Парио.

— Я… Я — Дэвид… э-э… Дэвид, отпрыск Фолкейна.

— Ты был у Стража Границы, не так ли?

— Да. Как будто ты не знаешь! — рявкнул Фолкейн. «Эй, помягче, — одернул он себя, — может, еще есть надежда уговорить Посвященных дать нам специальную лицензию на применение колес». — Не присядешь ли ты к огню?

Ведоло опустился на корточки, обвив ноги хвостом. Хотя теперь они оба сидели, айвенгец возвышался над Дэвидом, его грива на фоне Млечного Пути казалась покрытой лесом горой.

— Да, — согласился он, — все в Эске знают — ты отправился сюда, чтобы проверить сохранность того, что твои соплеменники оставили в этом закрытом здании. Надеюсь, все в целости?

Фолкейн кивнул. Как мог бы представитель раннежелезного века проникнуть в склад с инерционным замком Накамуры…

— Страж Границы Рибо был очень любезен.

— Это неудивительно, судя по тому, что нам о нем известно. Как я понимаю, тебе нужно доставить некоторые запасные части со склада для ремонта твоего корабля. Поможет ли тебе Рибо перевезти их в Эску?

— Он бы помог, будь это возможно. Но самый главный механизм, который нам нужен, слишком тяжел для имеющегося в распоряжении Рибо транспорта.

— Мои господа — Посвященные — так и предположили, — отозвался Ведоло. — Они попросили показать им корабль, и поврежденное устройство действительно выглядит очень большим.

«Наверное, это случилось уже после моего отъезда, — подумал Фолкейн. — Может, Шустер рассчитывал их задобрить, показав корабль. Держу пари, когда они увидели круглые детали — вроде циферблатов приборов, — они стали еще более враждебны к нам, хотя могли ничего и не сказать Мартину.

Но откуда этому типу может быть все известно — ведь он, наверное, последовал сюда за мной? И зачем он задает мне вопросы? Какое может быть у него задание?»

— Твои спутники говорили, что у вас есть средства передвижения, — продолжал Ведоло. — Вот я и удивляюсь: почему ты возвращаешься так быстро — и один.

— Ну… Мы действительно имели в виду кое-что, но возникли определенные затруднения… Ведоло пожал плечами.

— Не сомневаюсь, что столь изобретательные умы, как ваши, найдут решение любой проблемы. Ведь в вашей власти силы, которые, как мы полагали, послушны лишь ангелам — или дьяволу… — Он умолк и протянул руку. — Ваше огненное оружие, например. Меня не было в Эске, когда твои соплеменники его демонстрировали, а это так интересно. Это оно у тебя на поясе? Могу я взглянуть?

Фолкейн насторожился. Ему были недоступны нюансы в речи айвенгца, такой монотонной из-за отсутствия носовых пазух, но все же…

— Нет! — оборвал он Ведоло.

Тонкие губы растянулись, обнажив ряд острых зубов.

— Ты не особенно любезен со слугой Бога.

— Я… Эта штука опасна. Ты мог бы поранить себя. Ведоло поднял и опустил руку.

— Смотри на меня и слушай внимательно. Есть много такого, чего вы, самоуверенные пришельцы, не понимаете. Хочу тебе сказать…

В плотной атмосфере Айвенго слух человека необыкновенно обостряется. Впрочем, может быть, роль сыграло и то напряжение, в котором пребывал Фолкейн: его то охватывал озноб, то кидало в жар от ощущения полного одиночества перед лицом беспощадной ненависти. Дэвид услышал шорох в кустах и метнулся в сторону в тот самый момент, когда раздался свист стрелы. Восьмигранное древко задрожало, вонзившись в землю там, где только что находился Фолкейн.