Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ! - Вероника Шаль

Этого не может быть! Я сплю, и нужно немедленно проснуться. Закрыла глаза, медленно сосчитала до десяти и открыла.

Фокус не удался. Парк не изменился. Стружки у ног не было. Рыхлая бежевая гора, наоборот, была цела-целехонька. А запах дерева меня начал утомлять.

Хватит! Медитировать на пространство буду дома. И бесшумно — маленький хруст ветки не в счет — перенесла вес с правой ноги на левую. Опять уставилась на кусты, раскинувшиеся прямо на моем пути, в поиске знакомых лазов. Даже если ругательства обращены не ко мне, самое время ретироваться. В парке псих. И пара убийц. Совсем не подходящая для меня компания.

Что такое? Сколько ни вглядывалась, ничего знакомого в привычном с детства парке рассмотреть не могла. И тропинка загибается не в ту сторону. Не выведет она меня к людям.

Тяжелое предчувствие сжало грудь. Произошло что-то странное. Или страшное.

Шорох нарушил тишину и мои размышления. Тяжелые жгуты лиан покачнулись около земли. Их явно кто-то задел. И этот кто-то ни разу не я. Быстро оглянулась, и душа ушла в пятки, а ноги сами сорвались с места. С громким стоном я рванула в глубину чащи из лысых стволов, связанных между собой змееподобными лианами.

Оглянулась я на секунду, не больше. Психа разглядеть удалось совсем чуть-чуть, но и этого мне хватило, чтобы сердце затряслось в груди.

Высокий. Очень высокий. Под два метра. Широкая грудь. Бледная кожа. Спутанные немытые волосы. И борода. Нет, не так. Бородища. Нестриженная. Тоже спутанная. Движения нервные, хаотичные. Как есть псих! Похоже, из больнички сбежал не сегодня и не вчера… Неделю тут бомжует. Не меньше.

Вот невезуха!

Сердце рухнуло в пятки. Адреналин побежал по венам. А я, почти не замечая боли в ушибленном колене, помчалась, огибая деревья, непонятно куда.

— Вот что мне сейчас с тобой делать, скажи на милость? — раздалось над самым ухом.

Ноги от неожиданности задрожали, тело стало ватным. Не успев отреагировать на торчащий из земли корень и споткнувшись, с воплем рухнула вниз.

Адреналин закончился, а вместе с ним силы покинули тело. Я была согласна никуда не бежать, просто вот так лежать и смотреть вверх. Как шевелятся странные листья на деревьях, как летают небольшие, похожие на ящериц птички. Я сошла с ума. Или…

Ну конечно! Я в больнице и сейчас под анестезией! Отсюда все эти видения. Какая простая разгадка. От меня требуется только уснуть. Все остальное сделают врачи.

Облегченно вздохнув и сделав себе напоминание спросить, что же за препарат мне вкололи, я закрыла глаза и размеренно задышала. Пусть сон поскорее накроет мое измученное кошмаром сознание.

Вместо погружения в дрему я почувствовала, как меня подхватили на руки и под аккомпанемент ругательств подняли в воздух.

«Эй, вы с ума посходили!» — так и хотелось крикнуть, но я благоразумно промолчала. Хватит с меня рассказов в интернете о поднаркозных глюках и как потом стыдно бывает.

Я плотнее закрыла глаза и изо всех сил попыталась заставить себя отключиться. Как бы не так — боль в груди расправилась с этой возможностью одной левой. Попробуй усни, если все тело превратилось в один болевой рецептор.

«Всё-таки анестезию мне дали отвратительную», — успела подумать я до того как провалилась в темноту.

Глава 6. Из огня да в полымя!

Резкое жжение сотрясло все тело и вытащило меня из темноты. Сотни огненных мурашек падали в рану с каплями спирта и молниеносно разбегались прочь по всему телу.

Так и хотелось спросить, неужели раны до сих пор принято обрабатывать спиртом? Неужели нет других дезинфицирующих растворов?

Только показывать, что проснулась, совсем не хотелось, и я поплотнее сжала ресницы. Жест не прошел незамеченным, и бинт, которым врач перевязывал рану, на секунду завис в натянутом состоянии. Мгновение, и невидимый доктор продолжил свою работу.

— Готово, — потянув бинт пару раз, затем подняв в воздух и покрутив так и этак, удовлетворённо выдохнул врач. — А теперь самое время открыть глаза и перестать притворяться, что ты спишь.

Кровь прилила к голове, жаром опалило щеки. Ну вот, опять этот проклятый румянец! Когла же он перестанет выдавать меня с потрохами?

Делать нечего, хоть и неловко получилось. Меня раскрыли, и лежать, притворяясь сонной, смысла больше нет.

Я медленно подняла ресницы и скользнула взглядом по огрубевшей коже, уже знакомой мне всклокоченной бороде и немытым волосам сидящего напротив человека. На врача он ни разу не был похож. Странная коричневая жилетка в ретро-стиле, темно-зеленые брюки и сапоги с металлическими украшениями окончательно сбили с толка.

Мысли шевелились вяло. Словно я действительно отхожу от анестезии. Слова незнакомца тоже доходили до сознания не сразу. Я скорее мозгом понимала, чем слышала ушами, обращённые ко мне реплики. Пара мгновений, и картинка сложилась. Я не в больнице! А напротив меня все тот же псих, который преследовал в парке.

И все выглядит слишком реально для кошмара под анестезией. Надо выбираться. Пока не поздно. А явь это или кошмар, потом разберусь.

Я вскочила с лежанки в поисках двери. Себя я снова переоценила — тело в ответ на движение отозвалось резкой пронзающей до самых пяток болью, заставившей скрючиться в ближайшем углу.

— Не делай резких движений. У тебя серьезный ушиб колена и истощенная энергетическая искра. А еще ты поранилась в лесу палтуньей. Как выжила — не иначе, благодаря еще одному чуду Великого Млына.

— Не помню, чтобы мы переходили на «ты», — буркнула я под нос скорее для собственного успокоения, чем для информации незнакомцу.

Не спрашивать же, какая такая «искра». А уж что это за неведомая палтунья, чуть отправившая меня на тот свет, и Великий Млын, способный на чудеса, — тем более не те вопросы, которые следует задавать в эту минуту.

Сейчас самое время превратиться в дурочку и делать вид, что все происходящее для меня привычно и естественно. А потом, как усыплю его бдительность, бежать.

Сквозь одежду я почувствовала, будто кристаллики льда впиваются в кожу. Перестав пялиться на белесые доски пола, я подняла голову и поймала пристальный взгляд серо-зеленых глаз.

«Вот только взгляд этот морозом отдает. В Антарктиде и то теплее», — поежившись, вздохнула про себя. Псих ведь. Странный, очень странный псих. Или нет? У психов обычно глаза горят, покоя им нет. А этот в парке был нервным, а сейчас спокойный как удав.

Я еще раз взглянула на спутанные волосы. И прямую, словно аршин проглотил, гордую осанку. Нет, не псих. Хуже. Психопат.