Башня Зеленого Ангела. Том 1 - Тэд Уильямс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гутвульф вышел в замковый коридор, продолжая удивляться тому, что остается в темноте, переходя из одного помещения в другое. Когда он закрыл свою дверь, оставив за ней тлеющие угли в жаровне, холод стал сильнее. Через открытое окно до него доносился приглушенный звон доспехов стражников на стене. Он прислушался к набиравшему силу ветру, печальная песня которого поглотила скрип их обмундирования. Внизу, в городе, залаяла собака. Где-то за несколькими поворотами коридора тихо открылась и закрылась дверь.
Гутвульф, покачиваясь, несколько мгновений стоял в нерешительности, затем сделал еще пару шагов от своей двери. Он сказал себе, что если собирается покинуть замок, то должен сделать это сейчас — и нет никакого смысла торчать в коридоре. Гутвульф знал, что ему следовало спешить и воспользоваться преимуществами, которые давал ему поздний час: когда весь мир ослеплен ночью и он снова с ним почти на равных. Что еще ему оставалось? Он больше не мог переносить то, во что превратился его король. Но уйти требовалось тайно. Несмотря на то что Элиасу сейчас не было никакой пользы от Руки Верховного короля Гутвульфа, граф сомневался, что бывший друг спокойно его отпустит. То, что слепой захочет покинуть замок, где он жил и его кормили, решится бежать от старого товарища, очень сильно попахивало предательством — по крайней мере, для того, кто сидит на Троне из Костей Дракона.
Гутвульф долго размышлял, прежде чем принял это решение, даже составил маршрут. Он спустится в Эрчестер и переночует в соборе Святого Сутрина, который практически опустел, и монахи с радостью принимали всех, кто осмеливался остаться на ночь в городских стенах. Утром он смешается с толпой людей, покидающих город по Старой Лесной дороге и направляющихся на восток, в сторону долины Асу. А оттуда… кто знает? Может быть, дальше в луговые земли, где, по слухам, Джошуа собирает армию повстанцев. Возможно, в аббатство в Стэншире или какое-то другое место, где он укроется, по крайней мере, до тех пор, пока невероятная игра Элиаса не уничтожит весь мир.
Все, хватит предаваться раздумьям. Ночь скроет его от любопытных глаз, а днем он спрячется в соборе Святого Сутрина. Пора уходить.
Но в тот момент, когда Гутвульф сделал несколько шагов по коридору, он почувствовал легкое, точно перышко, присутствие — дыхание, неопределенное ощущение, что рядом кто-то есть. Он повернулся и выставил перед собой руку. Неужели кто-то пришел, чтобы его остановить?
— Кто?..
Никого. Или, если рядом кто-то и находился, он стоял очень тихо, насмехаясь над его слепотой. Гутвульф ощутил странную потерю равновесия, как будто пол у него под ногами резко стал наклонным, сделал еще шаг и вдруг почувствовал могучее присутствие серого меча, и его со всех сторон окружила необычная сила. На мгновение он подумал, что стены расступились, колючий ветер промчался над ним и внутри него, но тут же исчез.
Что за безумие такое?
Слепой и напуганный. Он едва не заплакал. Потом выругался.
Гутвульф взял себя в руки и пошел дальше, оставив за спиной безопасность своей комнаты, однако его преследовало необычное чувство дезориентации, когда он пробирался по бесконечным коридорам Хейхолта. Его пальцы натыкались на странные предметы, изящную мебель, гладко отполированные, диковинной формы перила, непохожие на те, что остались у него в памяти. Дверь комнаты, в которой прежде жили горничные, была не заперта и раскачивалась на петлях, и хотя он знал, что внутри никого нет — Рейчел тайно вывела девушек из замка перед тем, как напасть на Прайрата, — он слышал где-то в глубине едва различимый шепот. Гутвульф вздрогнул, но не стал останавливаться; еще до того как он лишился зрения, Гутвульф понял, что Хейхолт стал странно переменчивым и непостоянным местом.
Гутвульф продолжал считать шаги. За предыдущие недели он несколько раз прошел по этому маршруту и знал, что до того места, где коридор поворачивает, тридцать пять шагов, еще две дюжины до главной лестничной площадки, затем он окажется в узком, продуваемом ветрами Виноградном саду. Еще полсотни шагов, и он снова под крышей и дальше пойдет по Прогулочному коридору капеллана.
Неожиданно стена под его пальцами стала теплой, а в следующее мгновение обжигающе горячей. Граф отдернул руку, тихонько вскрикнув от боли и удивления. По коридору пронесся слабый крик:
«…т’си э-иси’ха ас-иригу!..»
Гутвульф снова дотронулся дрожавшей рукой до стены и почувствовал только камень, холодный и сырой. Ветер трепал его одежду — ветер или бесплотная, что-то бормотавшая толпа. Ощущение присутствия серого меча было невероятно сильным.
Гутвульф поспешил вперед по замковым коридорам, едва касаясь пальцами пугающе менявшихся стен. У него появилось поразительное ощущение, что он единственное живое существо в коридорах замка. А диковинные звуки и прикосновения, легкие, точно дым или крылышки мотыльков, фантомы, убеждал он себя, его не остановят. Ведь они лишь тени магического вмешательства Прайрата. Он не позволит им помешать ему бежать из замка и не намерен оставаться пленником этого развращенного места.
Граф коснулся грубого дерева двери и, к своей огромной радости, понял, что рассчитал все правильно, с трудом сдержав возглас ликования и облегчения. Он добрался до маленькой дверцы Большой Южной двери. За ней — свежий воздух и помещения, обслуживавшие внутренний двор.
Но, когда он ее толкнул и шагнул наружу, вместо резкого холодного воздуха, как он ожидал, Гутвульф почувствовал горячий ветер и жар огня на коже. Незнакомые голоса, испуганные и наполненные болью, бормотали что-то непонятное.
Матерь Божья! Неужели Хейхолт загорелся!
Гутвульф шагнул назад, но не смог найти дверь, его пальцы скребли по камню, становившемуся все горячее под его руками. Бормотание медленно превращалось в говор множества взволнованных голосов, тихих и одновременно пронзительных, подобных жужжанию потревоженного улья. Вскоре его ноги заскользили по сырой земле общего двора, но одновременно каблуки стучали по гладким плиткам. Невидимый замок подхватило какое-то жуткое течение, он горел и содрогался, а потом
