You loved me at my darkest - Evie Harper

Он дает мне транквилизатор ― тот же самый, которым мы усыпили девушек на складе. Это наша страховка, что они попадут на самолет без лишнего шума, и люди не заметят двух сопротивляющихся девушек. Хотя здесь это вовсе не проблема ― всем тут владеет Марко. Всё, что ему нужно сделать, сказать, что ему нужно доставить груз, и весь чертов город сразу опустеет.

Киваю Мику и иду к лимузину, в котором находятся девушки. По идее, я вовсе не обязан следовать его приказам. Если на то пошло, то это он должен подчиняться мне. Но сейчас мне наплевать, кто отдает приказы. Всё равно мы должны закончить это к концу дня. От этой жизни сердце черствеет. Чем меньше на мне ответственности, тем лучше.

Перед тем как сесть в машину, напоминаю себе, почему я здесь. Мне нужно отключиться от окружающего мира и сосредоточиться на моей конечной цели. Я не облажаюсь из-за девчонки, в которую мог бы влюбиться, если бы мы встретились несколько лет назад. Она не испоганит мои планы, ведь таких, как она, миллионы, и я могу получить любую прекрасную киску, когда захочу. Я встряхиваю руками и расслабляю шею, чтобы переключиться в состояние, которое помогало мне с самого начала. Безразличие. Мне наплевать на всё и всех, кроме того, что мне нужно.

Я залажу в машину и сажусь, ожидая увидеть, как две испуганные и раздраженные девушки смотрят на меня, но вместо этого, от того, что я вижу, мое сердце сжимается. Лили прижимает к себе свою младшую сестру, пока та плачет у нее на груди. Лили тихо говорит с ней, но я не могу слышать ее слов.

Машина начинает двигаться, но ни одна из девушек этого не замечает.

Некоторое время спустя, Саша засыпает на руках у своей сестры. Лили поднимает голову и удивляется, когда видит меня в машине. Она сужает глаза и хмурится, но ничего не говорит.

Я ― больной придурок, потому что мне нравится ее гнев ― от него мой член оживает. Всё, что она делала в прошлые две недели, заводило меня, но когда я вижу огонь в ее глазах в этой ситуации, то просто схожу с ума от возбуждения. У Лили так много заманчивых сторон. Она очень интригует меня. Взгляните на нее, и вы увидите красивую, невинную, беззаботную и веселую женщину. Но я видел, как она поворачивается к миру спиной и разрушается, когда думает, что никто не смотрит. Она ломается, но каждый раз собирает все свои силы и поворачивается с огромной улыбкой на лице. Вот и сейчас в ее глазах огонь, великолепный, дьявольский огонь, который вы могли бы увидеть в глазах дикого животного, защищающего свою добычу. Наблюдать за Лили быстро входит в привычку.

«Дерьмо, я должен прекратить это».

Качаю головой, чтобы прогнать глупые мысли, и отвечаю Лили с сердитым видом:

― Лили. ― Господи, я почти простонал это слово. Ее имя ощущается на моем языке так чертовски хорошо. ― Я уже предупредил тебя, как ты должна себя вести, когда выйдешь из этой машины.

Она полностью игнорирует меня и смотрит в окно. Ее глаза закрываются и через секунду вновь открываются. От понимания, что так она пытается сдерживать слезы и оставаться сильной, я снова чувствую боль глубоко в груди. Тру место, которое болит, и безумно хочу, чтобы эта хрень перестала происходить со мной каждый раз, когда я нахожусь рядом с Лили.

У меня есть свои планы, и, даже если бы я хотел помочь им, сейчас уже слишком поздно. Многие мужчины готовы отвалить кучу денег за этих красивых и солнечных австралийских девушек с невинным взглядом. Их глаза излучают свет, и от знания, что скоро этот свет будет раздавлен под весом боли и страха, моя голова готова лопнуть. Я видел это множество раз, но по какой-то причине, когда я смотрю на Лили, это ощущается совсем иначе. Она ― боец, это я точно знаю. Она не сдастся так просто, как это делали другие.

Предыдущие девушки тоже сначала пытались быть сильными, но к тому времени, как покидали самолет, они уже понимали, что происходит. В этот момент обычно начинались мольбы и истерический плач. Тогда приходилось усыплять их, чтобы они заткнулись. Качаю головой, чтобы отодвинуть воспоминания. Я ничем не могу помочь девушкам сейчас, и я ничем не мог помочь им тогда.

Спустя час пути и полного молчания со стороны Лили, она по-прежнему держит спящую Сашу. Я замечаю, что она внимательно концентрируется на местности за окном, иногда бормоча себе под нос. Мы проезжаем несколько городов, и ее пальцы постепенно поднимаются один за другим. Внезапно я понимаю, что она делает.

― Лили, ― мой голос резок, когда я требую ее внимания, и это работает ― она поворачивает голову в мою сторону. ― Это не поможет вам. Не важно, что ты пытаешься делать своими пальцами, подсчитывая города, это просто не сработает.

Глаза Лили расширяются, но не сильно. Пожав плечами, она прячет свой очевидный ужас от того, что ее засекли.

― Понятия не имею, о чем ты говоришь, ― врет она, немного расслабляя пальцы, но не выпрямляя их полностью.

Я вздыхаю и чувствую себя вынужденным объяснить ей, что сбежать абсолютно невозможно. Я хочу дать ей некоторые ответы, но в данной ситуации это абсолютно нелепо. Я ничего не могу сделать, чтобы помочь им с Сашей, и мои ответы только загонят ее в угол, заставляя чувствовать себя в ловушке, но всё равно решаю просветить ее.

― До места назначения осталось ехать два часа, и проедем мы только через один город. Там, куда мы едем, нет ничего, кроме океана, дорог и полей. Если попытаешься сбежать, и тебе посчастливится покинуть огороженный и охраняемый дом, пройдет несколько дней, прежде чем ты доберешься до первого города. И верь мне, когда я говорю тебе, что все города, которые мы проезжаем, принадлежат Марко, ― указываю ей на вид за окном. ― Тебя сразу же поймают и будут удерживать, пока кто-нибудь не приедет и не заберет тебя обратно в дом, из которого ты сбежала, и затем ты будешь наказана за побег. А за такое Марко наказывает очень жестоко, ― последнее предложение я выделяю голосом.

Прекрасные глаза Лили становятся стеклянными, но она не плачет. Я вижу, что ей требуется много сил, чтобы не разрыдаться. Я что, до сих пор сижу и оцениваю ее мужество, ее способность продолжать смотреть мне в глаза, после того, как только что сказал ей, что для нее и сестры нет никакой надежды?

«Господи, я должен убраться подальше от этой женщины. Иначе моя голова взорвется.

Я фокусирую свое внимание на окне и игнорирую Лили. Мне нужно убраться чертовски далеко от нее. Я не должен заботиться о ней, потому что слишком далеко зашел, чтобы потерять всё сейчас. Четыре долгих года я трудился, чтобы оказаться там, где я сейчас, и не позволю двум австралийским девчонкам всё разрушить.

4 ГЛАВА

Выгодная покупка.

Саша просыпается, поначалу сбитая с толку, садится и оглядывается в лимузине. Я вижу, как она замечает, что с нами в машине находится Джейк. Ее лицо опускается, она обнимает себя за талию, и искорка воспоминаний в ее глазах разбивает мне сердце.

Ее напряженные плечи поворачиваются в мою сторону, и она шепчет:

― Сколько я проспала?

― Приблизительно три часа, может, чуть меньше, ― тихо отвечаю я.

Саша кивает в сторону Джейка, который по-прежнему пялится в окно, полностью игнорируя нас.

Я пожимаю плечами, потому что не уверена, что ей сказать. Я не хочу признаваться, что Джейк всё мне выложил и объяснил, что надежды сбежать нет.

Начинаю потирать виски, чувствуя, что рассудок постепенно покидает меня оттого, что мне придется сказать своей сестре, что мы обречены. Я не представляю, что делать. Нет, я, конечно, знаю, как поступают люди в таких ситуациях в фильмах и книгах, но в реальной жизни это не сработает или только ухудшит наше положение.

Наплевать, что случится со мной. Мне важно только, чтобы моя сестра выкарабкалась.

Саша оттягивает мои руки от лица.

― Лили, всё в порядке. Мы пройдем через это вместе, хорошо?

Я киваю, пытаясь изобразить улыбку своими трясущимися губами.

«Моя прекрасная, смелая сестренка».

Закрываю глаза и выдыхаю, собираясь с мыслями. Мне нужно оставаться сильной ради Саши.

Смотрю на Джейка. Он наблюдает за мной, сцепив руки перед собой, его зрачки увеличены, а глаза прищурены. Меня пробирает дрожь от его проницательного взгляда. Кажется, что он ласкает мою кожу, чтобы найти путь к душе. Почему у меня создается впечатление, что он видит меня насквозь? Почему мне кажется, что обмануть его будет труднее, чем остальных? Я совсем не хочу, чтобы он или кто-нибудь еще увидели настоящую меня, слабую меня.

В первую очередь я всегда думаю о Саше, а не о себе, потому что я старше. Так поступают все старшие сестры. Я не могу облажаться, поэтому отбрасываю неуверенность и страхи в сторону, и делаю то, что лучше для моей сестры, как делала это всю свою жизнь.

Машина поворачивает в первый раз за большой промежуток времени. Я выглядываю в окно, и вижу, что мы едем по цементной подъездной дорожке к огромным черным кованым воротам с замысловатыми дамасскими узорами. Наконец, лимузин останавливается прямо перед этими воротами.