Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Образ зверя - Александр Кондратьев

Образ зверя - Александр Кондратьев

Читать онлайн Образ зверя - Александр Кондратьев
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 14
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Сердце бешено бьется, в крови мешаются страх и гнев. Крики все ближе, рев неведомого зверья глушит уши. Дед назвал их «автоматы». Что это за звери? Не важно – какими бы они ни были, Марк накормит их стрелами.

Мальчик на секунду останавливается, в руке – кукла, за спиной – лук и колчан с десятком стрел. Он отбрасывает куклу, и в этом жесте – больше, чем необходимость освободить руки. Мальчик прощается с детством. Он выходит на войну и становится мужчиной.

Кукла глазами-крестиками смотрит из травы, как мальчик карабкается по дереву – вверх, выше и выше, как белка. Это их последняя встреча. Вряд ли они будут скучать друг по другу.

Марк перескакивает с ветки на ветку, перетекает между стволов. Семья в опасности! Мысль придает сил, но от нее в животе холодно и волосы встают дыбом.

Лес стеной упирается в поселок. В поселке – переполох. Кричат женщины, плачут дети, все бегут куда-то. Посреди беспорядка – десять человек странного вида. Черная облегающая одежда, большая грязная обувка, на головах – блестящие круглые шапки, в руках – какие-то дымящиеся бревна или палки. К чужакам с ревом бегут трое бородачей, размахивают топорами. Марк щурится, узнает всех троих: плотник Славка и два лесоруба, братья Косматые, названные так за нелюбовь к стрижке. Чужаки вскидывают свои палки, наставляют на поселян – палки загораются с одного конца, трещат. Славка и братья-лесорубы падают разом, как будто по ним косой прошлись. Колдовство! Одному теперь могут Косматые радоваться – никто их больше к брадобрею не погонит.

Страх подступает к горлу, глаза ищут родные лица – не видно. Спаслись или погибли? Изба вон, рядом совсем, вторая от леса, вроде нет рядом душегубов. Мальчик молится всем богам, и боги отвечают, льют в сердце ярость.

Марк в уме пересчитывает стрелы – десять. Маловато, но на врагов как раз хватит. Он видит в этом обещание, знак богов.

– Стой! – шепчет дед на ухо Марку. Марк вздрагивает от неожиданности и едва не валится с дерева. Крепкая дедова рука держит его на месте.

– В головы им не стреляй, – учит дед. – Это шлемы у них. Очень крепкие. – Дед легко стучит себе кулаком по голове, поясняя. – Лучше сбоку к ним зайти. Грудь у них защищена, а в ногу – не убьешь. В бок – самое оно, там их доспех соединяется. Глаз нужен, но у тебя хороший глаз. Видел, как ты стрелял.

Марку приятно от слов деда, но теперь на нем тяжелый груз – не подвести, сделать все правильно.

– Стреляй и сразу прячься. Хотя бы одного положишь, большая помощь нам будет, – говорит дед и исчезает в листве.

Марк тихо карабкается по деревьям, идет в обход, чтобы удобнее было ударить врага по слабому месту. «Хотя бы одного!» – стучит в голове. Обидно! Марк решил забрать жизни трех. Тогда он станет героем. Будет ему почет и уважение. Может, дед и другие волхвы назовут его мужчиной – без обряда.

Враги начинают разбредаться по поселку. Смеркается, тени на глазах тянутся, чернеют. Плохо – Марк спешит, целится в ближайшего, натягивает тетиву…

Меж изб мелькает страшное: черный человек тащит сестричку за волосы. Сестра кричит, извивается. Чужаки смеются. Мать бросается к душегубу откуда-то из тени. Он небрежно бьет рукой – мать летит в сторону, падает в пыль, юбка постыдно заголяет ноги.

Марк чувствует, как в голове что-то ломается. Черный занавес опускается на глаза. Зубы жмут кровь из губы. Уголки рта тянутся вверх в болезненном оскале.

Марк падает на землю. Дерево за спиной шумит, шевелит ветвями. Он больше не пытается двигаться тихо. Он смотрит вниз, ноги мелькают, бегут, несут его куда-то. Он смеется. Враг – впереди. Удивленное лицо в странной круглой шапке с отверстием. Марк выхватывает стрелу из колчана и, хохоча, пускает ее в незнакомое лицо. Стрела обрывает свою короткую песню, выбивая вражий глаз. Мир вокруг кривится, избы пляшут, люди возносятся на небеса. Марк смотрит вверх и видит двенадцать исполинских фигур. Боги, мужчины и женщины, князья князей. Они сурово глядят на него, оценивают, и в золотых глазах он видит участие. Боги кивают ему, приветственно поднимают руки. Вихрь подхватывает Марка и увлекает за собой. Марк крутится юлой и смеется в восторге. Вокруг все замедляется, воздух дрожит, в глазах рябит радуга. Враги движутся, как улитки. Марк лениво шагает от одного к другому, наслаждается поломавшимся временем. Он видит все детали: собственное отражение в чужих глазах, нити слюны в удивленных круглых ртах, комья грязи на сапогах. Стрелы оживают и летят по немыслимым кривым, жалят врагов в уязвимые места. Десять стрел, десять укусов, десять ран, а кажется – тысяча.

Десять тел. Все кончено. Люди опасливо выступают из теней. Мать и сестричка смотрят на него, бледные, в глазах – слезы. Отец и дед выходят из-за деревьев, переглядываются.

Вязкая тишина взрывается криками. Радость, плач, женский причет. И Марк с удивлением понимает, что над гвалтом поднимается его имя, повторенное множество раз.

IV

Механическая рука отозвалась с задержкой. Железный протез ударился о тумбочку, чужие пальцы сжались и разжались, как клешня в автомате с игрушками. Застрекотало оружие, и Ася, спасаясь, скатилась с кровати. Одеяло соскользнуло вместе с ней, обнажая Диму. Димин крик перешел в булькающий стон. Он сидел, ужаленный дюжиной пуль. Напряженное тело расслабилось, руки безвольно упали на смятые простыни, испачканные кровью – красное на белом. Дима, ее Дима, ее мужчина, ее радость – больше не человек, а сломанная игрушка.

Ася беззвучно заплакала. Мир вывернулся наизнанку: счастье превратилось в горе, жизнь – в смерть, голос – в тишину. В животе завертелась боль, но она не могла заглушить страдание от раны на сердце. Димы больше не было. Он никогда не обнимает ее, не пошутит, не скажет, какая она красивая. Не увидит их ребенка.

Длинный список дел, которые никогда не будут сделаны, разворачивался перед ее глазами, пока солдаты переминались с ноги на ногу, не решаясь убить девушку. Оружие дрожало в их руках, строгость ушла из глаз – теперь в них читалась растерянность. Ася была слишком красива, чтобы ее убивать – даже несмотря на искусственную руку. Каждый из них согласился бы с тем, что она не сделала ничего дурного. Более того, каждый был бы не прочь нарушить с ней закон. Зависть помогла им расстрелять бедолагу, но убить девушку оказалось труднее.

Следователь двинул ближайшего солдата кулаком в плечо.

– Ну, что залюбовались? Закатывайте губу и кончайте ее! Закон есть закон! – пролаял он с выражением отвращения на лице.

Солдаты неуверенно подняли автоматы.

– Живее! Живее! – шипел опер, вытягивая пистолет из кобуры на поясе. – Не заставляйте меня все делать самому. Ненавижу мокруху.

Его слова доносились до Аси откуда-то издалека. Их значение прояснилось не сразу, но когда это произошло, Ася вдруг испытала невероятную тягу к жизни. Ей стало тошно от мысли, что сейчас она, АФ-1554, Ася или Асечка, как ее называл Дима, – все-все, что она из себя представляет, – брызнет из дыры в голове и навсегда исчезнет, превратившись в грязь. Ася очень захотела жить – и это было одновременно и эгоистическое желание, и внезапно осознанное чувство ответственности за маленькую жизнь, зревшую внутри нее. Она должна выжить, чтобы родить ребенка, чтобы сохранить память о Диме, об их любви.

Путь к спасению оказался таким простым, что она едва не рассмеялась от облегчения. Пистолет, запертый в тумбочке, не спасет ее. Ее спасет слово. Одно-единственное слово. Слово, которое она ненавидела больше всего на свете.

– Ректор, – прошептала Ася.

Опер навел на Асю пистолет, выжидательно глядя на подчиненных – кто первый? Услышав, что Ася что-то произнесла, он дернул головой, поправляя прическу, и прищурился:

– Что? Что ты сказала?

– Ректор, – повторила Ася. – Я дочь ректора.

Следователь провел языком по губам и нахмурился. Он посмотрел на солдат. Все отвели взгляд, только один не прятался. Впрочем, ничего дельного, судя по всему, он сказать не мог: смотрел испуганно, будто вот-вот наложит в штаны.

Забавная ситуация, подумал следователь и улыбнулся. Опер закрыл один глаз и взвел курок. Ему предстояло принять непростое решение.

V

Петр вжался в стену. Сердце скачет бешеным галопом, голова пустая – ни одной идеи, как поступить. Странный человек на сцене, кровь на его одежде, окровавленный серп в руке, люди вокруг, склонившиеся в поклоне. Образы из кошмарного сна.

Беда в том, что это не сон.

Петр смотрел на безумца, безумец смотрел на него. Петр начал вяло соображать. Ожидается, что он что-то ответит? Что тут вообще можно сказать? Отмочить какую-нибудь шуточку? Шутка – это всегда хорошо. Петр всю жизнь использовал шутки как щит. Чем страшнее тебе становится, тем шире улыбайся и болтай побольше – сумеешь сохранить лицо. Вот только ничего путного на ум не приходит – только какие-то глупости вроде «Привет! А мы тебя уже заждались!» или «Мы знали, что без тебя все равно ничего не начнется».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 14
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈