Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 3 - Автор Неизвестен

Святой Паисий

В итоге я остался в своём монастыре, а через год или два, во время паломничества на Афон, посетил Старца Паисия на келлии Панагуда, и открыл ему свой помысел, который беспокоил меня:

— Старче, я всё время думаю о Святой Горе…

— Совершай свой подвиг, усиль своё духовное делание: больше поклонов, больше Иисусовой молитвы. Будешь больше внимания уделять своей духовную жизнь и, если увидишь, что этот помысел не покидает тебя, то последуй ему. Будь осторожен, т. к. такой помысел может исходить и от лукавого!

Мой путь

В конце концов в 1994 году я ушёл на Афон, а через три года вернулся на Олимп, в Обитель преподобного Дионисия. В 1999-м году я посетил Монастырь преподобного Ефрема в Контарьётиссе и встретил там Игумена Обители преподобного Давида, старца Кирилла, который в определённый момент сказал мне:

— Вижу митру на тебе!

— Старче, Вы меня знаете?

— Нет, просто вижу, что у тебя на голове митра.

— Но я простой монах!

Затем 1-го ноября 2004 года я пришёл на престольный праздник Обители преподобного Давида на Эвбее, и как только он увидел меня, то подошёл и снова мне сказал:

— В один прекрасный день ты станешь владыкой!

— Старче, Вы мне это уже говорили. Как я могу стать владыкой?

— Да, да… я это ясно вижу. Ты станешь владыкой! Только твоего имени я не знаю.

В тот год я поехал в духовную миссию в Африку, а спустя двенадцать лет — в 2016 году, стал митрополитом Центральной Танзании, где численность населения 50 миллионов, а площадь в семь раз больше Греции.

Когда я впервые приехал в Африку, то встретил там страшные искушения, в особенности от множества магов, чёрной магии и условий жизни. Не было никого, кто мне поможет и в отчаянии я думал вернуться в Грецию. Тогда образ святого старца Порфирия посетил мои мысли и я вспомнил его слова. Я вернулся в свою комнату и стал молиться: «Боже мой, очень прошу Тебя, молитвами святого Порфирий (уже тогда, я обращался к нему, как к святому), помоги мне сейчас… вразуми что мне делать». Затем я очень медленно прочитал «Отче наш» и раскрыл Новый Завет «случайным образом». Взгляд мой сразу упал на следующие дивные слова: «И послал Он их… во всякий град и местность… И говорил Он им: жатвы много, а делателей мало… Идите, се Аз посылаю вас как овец посреди волков»[10].

Я перекрестился и осознал в глубине своей души, что Промысел Божий направил меня сюда, посреди волков чёрной магии. Делателей не было, и мне нужно был остаться и усиленно поработать Христу. Ропот и недовольство покинули меня. Я твёрдо верю, что того, кто с добрым произволением творит подлинное послушание, Бог никогда не оставляет!

* * *

Старец никогда никого строго не обличал и никогда не гневался, даже когда казалось, что он нас ругает. Рядом с ним мы чувствовали покой и безопасность, потому что мы знали, что он нас любит и что устами Старца говорит Бог. Он низводил Бога к нам! Чем больше я узнавал Старца, тем больше мне открывалось чудесного. Такое великое богатство и глубина дарований у одного человека…!

Он ничего не делал, чтобы произвести впечатление. Святость переливалась у него через край и ему невозможно было это скрыть. Я знал, что предо мною богоносный отец, один из великих святых современности.

Он не только читал наши души, словно открытую книгу, но и наблюдал духовными очами за нашей жизнью, где бы мы не находились, и оберегал нас от падений. То же самое я чувствую и после его преставления. Я очень многим ему обязан!

2. «А Я СПАСУСЬ?». Свидетельство монаха Великой Лавры, Святая Гора Афон

В 1976-м году я приехал в Афины, ради какой-то работы от Монастыря, а один мой знакомый отвёз меня в Каллисия, чтобы познакомить меня, как он сказал, с одним очень харизматичным старцем. Я вошёл в весьма убогую келейку, и как только встретил Старца Порфирия, сказал ему:

— Старче, я из Обители Великая Лавра.

— Ааа… я тоже лаврский!

Он сказал это, потому что Кавсокаливия, где он подвизался и очень любил это место, принадлежит Великой Лавре. Я почувствовал себя настолько хорошо и спокойно рядом с ним, что сразу ощутил острую необходимость исповедать ему свои грехи. После того, как я открыл ему свою душу и рассказал ему всё… в конце он удивил меня, как только я услышал, как он говорит мне:

— Причащайся…

— Мне причаститься?

— Да, да… иди, причастись!

Я чувствовал себя великим грешником и очень удивился, услышав от него такие слова. Поскольку тот человек, который привёз меня туда, говорил мне, что Старец обладает великими дарованиями, даром прозорливости, пророчества и т. д., то я подумал много раз… и в конце концов расхрабрился, сделал усилие над собой и очень нерешительно и робко спросил:

— Старче… а я спасусь?

Тогда Старец разразился смехом и смеялся около трёх минут, а потом улыбаясь сказал мне:

— Очень долго я не смеялся… Ну ты даёшь, рассмешил так рассмешил… Конечно спасёшься! Пресвятая Богородица, которая призвала тебя на Святую Гору, в свой удел, неужели тебя оставит? Ты только подвизайся, сколько есть сил, больше смиряйся, возлюби Бога, твори молитву и Его заповеди. Мы монахи знаем заповеди Божии… И, сколько есть сил, люби и ближних своих. Спасёшься, спасёшься…!

3. ВОПРОСЫ НА ЭКЗАМЕНАХ. Свидетельство Преосвященного Филофея Феодоропулоса, епископа Рогского. Афины

Поток Божественной Благодати

Мой приснопамятный старец Тимофей — Митрополит Новой Ионии и Филадельфии, будучи ещё ребёнком, знал святого Николая Плана́са (1851–1932) и всегда мне рассказывал с большим восхищением о нём. Однажды он заговорил о Старце Порфирии: «я слышал много хорошего об отце Порфирии. Он — очень простой человек, обладающий великим просвещением от Бога, подобно отцу Николаю Плана́су, со множеством дарований! Пойди, прошу тебя, узнай его, а потом расскажешь и мне о нём».

Зимой 1982–1983 гг. я на общественном транспорте отправился в Милеси, сошёл на станции «А́графа» и поднялся до каливы Старца. Там я увидел множество людей, которые хотели увидеть Старца. Как только я подошёл, вышла сестра Старца и возгласила: «Старец сказал, пусть зайдёт сейчас дьякон». Это стало моим первым изумлением, потому что действительно, в то время я был рукоположен в дьяконы. Я вошёл в каливу