Чёрный Ферзь - Эмир Наджи

– С Вами все в порядке? Вы не ранены?

– Все хорошо, помогите мне вытянуть машину, очень вас прошу! Я с ребенком.

Я посмотрел на заднее сидение и увидел мальчишку лет трех-четырех, который был укутан в мамину шубу.

– Я не смогу вас выдернуть! Буря усиливается! Бросайте машину, я отвезу вас в город! Иначе все тут останемся.

Женщина была в замешательстве, потому что он стала суетливо щелкать кнопочки и тумблеры. Я протянул руку в салон, потянул за кнопку стеклоподъемника, и стекло поползло наверх. Откопав дверь, я потянул за ручку и сгреб оставшийся снег в сторону. Она передала мне мальчишку и мы, с ним продираясь через мой любимый сугроб, добрались до Коротыша. В салоне было очень тепло, я посадил мальчишку на заднее сидение, его мама уже боролась с сугробом, пытаясь выбраться из него. Я протянул ей руку и выдернул из сугроба. Она была вся в снегу, я снял с себя шапку и отряхнул ее от снега и посадил в машину.

Медвежонок стал покрываться снежной шубой, и устало заскрипел колесами. Понимаю, как он устал и замерз, но он боец, он везет нас. Я дал женщине свою куртку. Она, стесняясь, укрылась, что ни говори, а холод мужчина суровый.

– У вас под ногами термос, там горячий чай, попейте с мальчишкой – согрейтесь.

Она смотрела в окно, наверное, пытаясь запомнить место, где она оставила автомобиль.

– Не волнуйтесь, машину точно никто не украдет, как минимум три дня сюда никто не проедет.

– Да уж.

Он налила чай из термоса и протянула мальчишке, который дрожал от страха и холода, но упорно пытался делать вид, что он спокоен, и что все в порядке, потому что он мужчина, а мужчины, как известно, не боятся и не плачут.

– Али, пей чай, грейся. Испугался, малыш?

Я смотрел в зеркало на мальчишку, который пытался взглядом успокоить маму и всем видом показывал, что он не малыш, а уже взрослый мужчина.

Ее звали Мириам, на вид ей было около чуть больше тридцати. Сколько достоинства было в этой женщине. Голова ее была покрыта, а глаза излучали спокойствие и стать. Есть что-то особенное в восточных женщинах, чего нет в европейских женщинах. Она пила чай, практически не говоря не слова. В восточных женщинах есть какая-то особенная грация. Они не кричат громко о себе, они понятны без слов. Все что ты хочешь узнать о ней ты узнаешь по глазам, ведь ее взгляд завораживает и многое может рассказать о той в чьи глаза ты смотришь. Она немногословна и никогда не будет нудить «Нууу кууупиии…» Ты сам захочешь положить весь мир к ее ногам, потому что ты рядом с ней – настоящий мужчина. Восточные женщины, они настоящие, они не вызывают похоть, они загадочны, но не навязчивы в своей загадке. Эту загадку ты будешь разгадывать всю свою жизнь. Восточная женщина не будет устраивать сцен при зрителях, ведь она знает, что такое достоинство, она подождет момента, когда она останется наедине с ним и выскажет ему все, что ее беспокоит, и чем она недовольна. Они умеют ценить мужчину, поэтому получают почет, уважение и заботу.

Мириам пыталась найти телефон в своей сумочке, но она оставила его в своей машине, а возвращаться за ним не представлялось возможным. Не говоря ни слова, я протянул ей свой телефон, чтоб она могла позвонить и предупредить родных, что с ней и ребенком все в порядке, и она едет в город. Она долго пыталась вспомнить номер, несколько раз меняя комбинации цифр на экране телефона. В конце концов, она решилась сделать ставку и нажала на зеленую кнопку вызова. Она сообщила собеседнику, что с ней и с ребенком все хорошо, сделав это именно по-восточному без истерик, не повышая голоса, будто бы для нее это обычная ситуация.

Али тем временем согрелся и уснул заднем сидении. Буря замела шоссе и оставалась только небольшая полоса дороги, по которой изо всех сил вез нас Коротыш. Мне не хотелось расспрашивать обо всем мою попутчицу, нам было о чем помолчать. Иногда молчание может сказать гораздо больше, чем миллионы слов. Мы еще по сути своей близки к природе, поэтому сохранили эту способность общаться без слов на уровне энергии. Технологический прогресс беспощадно лишает нас этого и вместо того, чтобы обмениваться энергией, мы обмениваемся короткими текстовыми сообщениями. Как часто нам проще написать сообщение, щедро приправленное кучей смайликов, которых сейчас великое множество на любой вкус и для любого случая жизни. Человек лишается Слова, не приобретая при этом Молчания. Того самого Молчания, когда мы понимаем все лишь по глазам, лишь по малейшему движению губ, по искорке, по легкому ветерку. Молчание – это общение на самом тонком уровне. Так могут общаться только люди, в которых есть что-то, нет, не дар телепатии, а которые просто умеют слышать и видеть душой. Это то, что красиво называют «Читать между строк». А ведь в моменты, когда мы молчим, но понимаем друг друга – ангелы разговаривают между собой. Наши Ангелы-Хранители общаются между собой, наверное, им тоже есть о чем поговорить друг с другом, просто мы им не даем выходных и отпусков. Ушедший в отпуск Ангел-Хранитель часто может вернуться уже на другое рабочее место. О чем они говорят? Наверное, как и все делятся трудностями своей работы, курьезными историями, ну или дают друг другу профессиональные советы, как вовремя повернуть голову своему подопечном. Многие думают, что Ангелы не могут обсуждать такие темы, ведь они Ангелы, а значит им чуждо все человеческое. Проведя столько времени с людьми, они принимают наши привычки и нравы, а может и мы их тоже. Неосознанно, словно приходит какая-то идея, или мысль, мы тоже учимся у них. Наши Ангелы знают, когда и что нам нашептать, а мы с уверенностью выдаем это за свою идею. Они не ищут славы, или признания, вот тут они уж на самом деле отличаются от людей. Ангелы-Хранители просто хотят, чтобы с нами все было хорошо, жертвуя собой. Когда мы говорим им всего лишь одно слово благодарности, всего лишь одно слово перед сном, они могут обнять нас и, наверное, даже пустить слезу. Только им одним известно, сколько опасностей нас обошли стороной и сколько мыслей принесли они в нашу голову. Они по-настоящему бескорыстны. Нашим Ангелам-Хранителям уж точно было о чем поговорить сегодня. Я и Мириам оказались в очень сложной ситуации, наедине со снежной бурей, поэтому они, наверное, так отчитывали нас за нашу опрометчивость и только Ангел маленького Али просил их говорить тише и гладил его по головке, только бы он не проснулся.

Вдруг снежный шум стал окрашиваться красным, синим и оранжевым. Мы подъезжали к городу, на обочине дежурили экипаж полиции и спасатели, которые ждали таких вот опрометчивых путников, а может просто тех, у кого не было выбора, кроме как ехать и сражаться со стихией. Полицейский остановил нас и спросил: откуда мы едем, и был ли кто-то еще на шоссе. К нему подошел спасатель и спросил о ситуации на шоссе. Я описал масштабы стихии и сугробы, которые отвоевали у гладкого асфальта территорию и плотно укрыли снежными барханами полосу, по которой всего несколько часов назад автомобили летели со скоростью ветра. Быть может, бросив вызов ветру, они тем самым его разозлили, и он щелкнул по носу зазнавшиеся металлические коробки, изрядно потрепав нас, но, все же дав нам возможность доехать до дома. Буря пожалела маленького Али, ведь она же женщина. Буря – она, и ничего женского ей не чуждо. Мы проехали пост и, казалось, за нами захлопнулись тяжелые металлические ворота, которые откроются только весной, когда растает снег, а может и не растает, ведь столько снега я не видел никогда, даже в детстве, когда этот снег был белее и вкуснее.

Зазвонил телефон, вернув меня в реальность. Номер был мне не знаком, и я показал его Мириам. Это оказался ее собеседник, которому она сказала, что с ней и малышом Али все в порядке. Она сказала, что мы въехали в город, буквально несколько секунд назад. Вдруг среди снежной бури, которая стала оранжевой, я увидел, что на обочине фарами сигналила машина. Мириам попросила остановить около нее.

К нам подошел мужчина, с очень острым взглядом и бородой, которая моментально стала белой из-за снега, который облепил ее за секунды. Его звали Хасан. Я встречал человека с подобным именем впервые, я слышал его в тех сказках «Тысяча и одна ночь», которые мне читал дедушка. Почему-то уже тогда Хасан мне представлялся именно таким. Мужчина лет пятидесяти пяти, может немного больше. Острые глаза, которые цепляют сразу и не отпускают. Такие глаза умеют слушать, поэтому с ними всегда интересно разговаривать, ведь они слушают очень внимательно своего собеседника. Заостренные скулы на худощавом лице придавали ему больше какой-то правильной мужской злости. Нет, это была не агрессия, а именно мужская злость, та, с которой он борется за достижение своих целей, за свою семью, за свою женщину и за своих детей. Злость не тупая и разрушительная, а острая как шашка, которая может стать и оружием в искусных руках воина и предметом, который может нанести тяжкие увечья тому, кто эту шашку в руки взял. Всем своим видом Хасан говорил, что он искусный воин, который умеет держать шашку в руках и применить ее только по ее назначению при этом очень искусно. Лицо его было сухим, как бывает сухим лицо у настоящих воинов, но это была не болезненная худоба, а худоба, которую оставила на лице жизнь, худоба, которая говорила о житейской мудрости этого человека. Его борода, которая сейчас выглядела немного комично, развеваясь на ветру, покрытая замерзающим снегом. Он помог Мириам сесть в его машину, я помог ему тихо перенести Али, чтоб он не проснулся. Я думаю, что испуг сделал свое дело, поэтому он спал крепко, пытаясь забыть этот вечер. Единственное, что он запомнит навсегда – это приходить на помощь. Хасан очень тепло обнял меня и много раз поблагодарил меня за то, что не бросил Мириам с ребенком, ведь это его семья, это его все, смысл его жизни. Казалось, что Хасан не способен настолько тепло обнять, и так от души поблагодарить, ведь первое впечатление создается о нем, как об угрюмом и неприветливом мужчине. На самом деле, он умеет открыто обнять, очень тепло и с благодарностью.