Сборник "Из дневников Кати Мезиной - 2" - Валин Павлович

Склон слева начал расти вверх. Андерс остановился.

- Бьер-Та, - шевельнулись усы.

Катрин и сама чувствовала - хотелось быстро-быстро перебежать на противоположную сторону ручья, углубиться в низкорослые заросли, и идти, ломиться сквозь ветви, проваливаясь выше колен, только прочь, прочь отсюда…

Склон в сером пепельном снеге закрыл собой полмира. Катрин шагала, глядя в не застегнутую пряжку рюкзака покачивающегося на спине впереди. Мыслей не осталось, один страх.

Снова деревья. Следы колес нырнули в ельник, начался подъем. Катрин спотыкалась о взрытый колесами снег.

- Здесь, - прошептал Андерс.

Они стояли в центре лагеря. Провис под грузом снега тент, растянутый между деревьями. Торчали вбитые колья, желтела металлическая бочка. Катрин видела газовые баллоны, две тепловые пушки, лопаты, прислоненные к дереву.

- Стояли две, а то и три машины, - бормотал шериф. - Вон там грелись люди. Похоже, и палатка была.

Он шагнул к ящикам, стер перчаткой снег. На крышке пластикового ящика красовалась яркая эмблема Нью-Бриджского университета. Шериф глянул на девушку.

- Комплект стандартного археологического оборудования. Наш факультет. Но я в этом не участвовала. Честно. И ничего такого не знала, - прошептала Катрин.

- Охотно верю, - Андерс сплюнул, попал на полу своей куртки, но не заметил этого. - Какими идиотами нужно быть, чтобы… Чтобы вообще сюда ездить…

Он полез в рюкзак.

- А что здесь собственно такое? Чем священно это место? - прошептала Катрин.

- Идиотский вопрос для студента-историка, ты не находишь? - раздраженно пробормотал шериф. - Специально я не интересовался, потому знаю лишь поверхностно. Вроде бы была здесь какая-то индейская битва. Потом похоронили вождей и прочих героев. Должно быть скальпов сняли немало, раз хаяда до сих пор помнят те славные деньки.

Андерс начал готовить фотоаппарат. Катрин еще раз оглядела брошенный лагерь. Какой дьявол занес сюда ребят? Помнится, Пит говорил, что место дурное. Не то слово. Жуткое место. Катрин бывала в невеселых местах, есть с чем сравнить. Но это индейское святилище… От верхушки холма девушку отделял жидкий ряд деревьев, но даже смотреть в ту сторону было трудно.

Блеснула фотовспышка. Катрин судорожно вздрогнула. Шериф фотографировал брошенное оборудование. Должно быть, заниматься делом было гораздо легче, чем просто торчать посреди брошенного заснеженного лагеря. Снег кружился все гуще. Катрин подняла рюкзак, отряхнула ружье. Андерс торопливо фотографировал следы.

- Нужно накрыть.

Катрин помогла укрыть часть следов обрывками полиэтиленовой пленки.

Шериф спрятал фотоаппарат.

- Надо бы глянуть, что они делали. Следы свежие и Вранскин, и тот, в "альпах", здесь определенно были. И еще два человека.

Катрин молчала. Идти к вершине было жутко. Объяснить себе этого иррационального ужаса девушка не могла, да сейчас и не пыталась.

- Может быть, здесь подождешь? - неуверенно предложил Андерс. Идти в одиночестве шерифу чрезвычайно не хотелось.

- Нет уж. Я тут одна без чувств рухну. У меня колени трясутся.

- Погода, - прошептал шериф, машинально, в десятый раз, протирая дробовик.

Голая вершина холма. Ручья у подножья уже не видно, зато взгляду открылось скованное льдом русло реки левее. С остальных сторон вершину обступал лес. Вдалеке, у площадки, куда летом автобусы подвозили немногочисленных экскурсантов, темнело небольшое строение. Туда же упиралась дорога, ведущая к шоссе. Саму дорогу Катрин не видела, как впрочем, уже не могла толком разглядеть и того далекого дома или сарая, выстроенного непонятно зачем. Усиливающийся снег подернул мир плотной молочной пеленой.

И мысли в этом молоке тонули. Катрин стиснула зубы. Боль в челюстях позволила немного сосредоточиться. Подавляющее все и вся желание немедленно бежать прочь чуть поутихло.

Наверное, в теплое время года здесь все покрыто высокой травой. Возможно, здесь даже красиво. Сейчас лишь заснеженное, лысое, открытое ветрам, пространство. Жуткое. Почему жуткое? Катрин напряглась. Если присмотреться, под снегом угадываются неровности. Из попытки вспомнить признаки захоронений и классификацию ингумаций 1 ничего не вышло. Все силы уходили на то, чтобы удержаться, не рвануться обратно, вниз по тропинке. Бежать молча, тихо и очень быстро, сберегая дыхание, и даже не визжа от ужаса. Некогда будет визжать.

Холмики. Могилы. Логично. Ничего живого здесь нет и быть не может. Сто лет, двести. Возможно, больше, - лишь мертвая безлюдная земля.

Фиг тебе. Вот, тропинка под ногами. Кто-то пришел сюда и ушел. Значит, и ты сможешь.

- Почему мы стоим? - прошептал Андерс.

Катрин шевельнулась, с куртки посыпался налипший снег.

Сколько же так простояли неподвижно?

Шериф шагнул, раз, другой… Ноги его не гнулись, - ходули неловкие. Катрин заковыляла следом. Внутри все вопило - не делай этого! Не делай! Пусть идет один. Куда хочет. Беги отсюда!

Тропинка была узка. Два человека брели след в след сквозь белесую завесу. Снег ложился на широкополую шляпу шерифа, на опушенный рыжим мехом капюшон девушки. Мир окончательно терял цвет.

Тропинка петляла. Катрин старалась не смотреть по сторонам. Укрытые снегом чуть заметные могильные возвышенности порой оказывались близко, почти под ногами. Сердце начинало панически тарахтеть о ребра. В моменты просветления девушке хотелось хорошенько тряхнуть себя за шиворот. Да с какой же стати ты готова в обморок брякнуться? Мало мертвецов видела? Вот утром, например… А ведь совсем недавно по этой тропинке шагал Берни. Сегодня рано утром, или ночью…

- Где-то здесь, - сказал Андерс, поворачиваясь к девушке. - Дальше следов вроде бы нет.

Судя по выражению лица, шериф чувствовал себя отвратительно. Щеки запали, нос заострился, даже усы бессильно обвисли.

Катрин смутно озиралась. Никаких холмиков рядом. Девушка и шериф стояли почти в самом центре пологой вершины. В радиусе тридцати метров угадывались могилы, или что-то похожее на них. А здесь просто голое поле. Девушка попробовала присмотреться получше, снег залеплял глаза. Катрин протерла мокрой перчаткой лицо, попятилась, увязла по колено и села в снег.

- Что?! - шепотом крикнул шериф.

Катрин молча показала ему под ноги.

Андерс поспешно отступил, тоже увяз в снегу, но на ногах устоял.

Труп, лежащий почти под ногами шерифа, полностью утонул в снегу. Даже в рот покойнику намело снегу, торчали лишь оскаленные желтые зубы. Катрин хорошо видела пятнышко старой пломбы.

- Черт! - дрожащим голосом сказал шериф. - Черт, черт, черт! Я намерен вызвать подкрепление из Эдмонта.

Набравшись духу, Андерс смел снег с лица покойника. В широко распахнутых глазах мертвеца замерз лед. Плоть выглядела желтоватой, как старая кость. Казалось, промерзший человек-колода лежит здесь уже столетия. И все эти годы идет снег и неподвижно висит над холмом низкое небо…

Катрин, наконец, выбралась из сугроба. И тут же снова чуть не упала, наступив на невидимую под снегом лопату.

- Похоже, его собирались прикопать, - в горле Андерса что-то клокотало, но он старался говорить спокойно. - Я его не знаю. А ты?

- Нет. Этот не из наших, - с трудом выговорила девушка.

Мертвецу было около сорока лет, одет он был в белый маскировочный костюм. Насколько знала Катрин, местные охотники зимним камуфляжем и вообще маскировкой принципиально не пользовались.

- Признаков насильственной смерти не вижу, - зубы у шерифа постукивали, но Андерс держался. - Нужно его сфотографировать…

Мужчина возился с рюкзаком. Катрин хотелось закричать, чтобы он не смел здесь фотографировать, не смел сверкать вспышкой. Нельзя здесь ничего подобного делать, и свет здесь не нужен. Бежать, быстрее бежать отсюда! В спину снова смотрели десятки пар глаз. Катрин уже предчувствовала, как каменно шагнут сзади, схватят за шею, за плечи ледяными руками, потащат за собой.

Сверкнула фотовспышка, блеклая среди снежной завесы. Катрин молчала, вцепившись в найденную лопату. Смотрела, как быстро ложатся, скрывают окостеневшее лицо мертвеца тяжелые снежинки.

- Воткни лопату, легче будет найти тело, - неразборчиво сказал Андерс. Он фотографировал, не выпуская из левой руки ружье и держа палец на спуске.

Катрин послушно воткнула лопату в снег.

Шериф отступил, ловя труп в общий план и вдруг, вскрикнув, провалился в снег по грудь. Глаза Андерса округлились от ужаса, хватаясь за край ямы, он завопил:

- Все из-за тебя, сука белобрысая! Зачем вы сюда полезли, вонючки научные?! Трахали б своих мам дома, сопляки, говнюки задроченые!

- Заткнись, коп сраный! Это ты меня сюда притащил, мудак самонадеянный!

Ствол ружья целился в живот Катрин. Какой-то миг девушка не сомневалась, что Андерс выстрелит.

Шериф бросил ружье на снег. Цепляясь двумя руками, попытался выбраться из ямы. Руки в перчатках скользили по плотной пластиковой пленке, надежно маскировавшей раскоп, до того как в него угодил тяжелый мужчина.