Ярослава и Грач - Алёна Дмитриевна

— Тебе легко говорить, вы с Соколом…

— Да что вы все заладили! — воскликнула Настя. — Мы с Фининстом тоже люди, и за первые десять лет брака наломали столько дров, что бульдозером не разгребешь. Но потом сели, поговорили и пришли к выводу, что хотим быть вместе. Несмотря ни на что. И мы решили быть верными друг другу и нашему браку и до сих пор живем с этим решением. И следующие несколько лет мы по поленцу разбирали наши завалы, периодически добавляя к ним новые. И наше взаимопонимание на нас не с неба свалилось, это результат долгой, изнурительной работы. Но знаешь, что? Все это того стоило. Потому что да, мы с Финистом — идеальная пара. Спустя восемьдесят семь лет нашего брака я наконец могу это сказать. Хотя иногда мне и хочется его придушить. Например, вчера хотелось. Но ждать идеала от отношений в первый же год — не смеши меня. Так что вопрос только в том, нужны вы друг другу или нет.

— Я не хочу сделать Яре больно, — ответил Григорий, и отчасти Настя была благодарна ему за то, что он все еще говорил по делу, а не стал реагировать на ее бурный монолог.

Она хмыкнула:

— А как я не хочу, чтобы ты делал ей больно. Но ты уже делаешь. Вам надо поговорить нормально. Без оглядки на Сокола, на твой неудавшийся брак, на ее молодость…

— Так нельзя…

— Да только так и можно. Разумеется, все это потом выстрелит, но сейчас вы хотя бы будете понимать, чего хотите друг от друга.

— А если она ошиблась? Если ей только кажется, что она влюблена? То что потом?

— Ну так значит пока и не делай ничего такого, в чем бы вам обоим пришлось раскаиваться, — нахмурилась Настя. — Что ты, маленький что ли, что я тебе объясняю?

— Я бы не стал…

— Да хватит уже! — перебила Настя и выкинула недокуренную сигарету в урну. — Просто поговори с ней, и все. Но Гриш… Я взрослый человек, я все понимаю, всякое в жизни бывает: люди сходятся, пробуют, расходятся… Только я прошу тебя, не играй с ней.

— Хорошего же ты обо мне мнения.

— Была бы плохого, не сидела бы здесь сейчас. Гриш, она же ребенок еще.

— Это меня и пугает.

— Меня тоже… Но все мы были детьми до определенного момента. Мы с Финистом можем запереть ее дома и держать там до старости, но это вряд ли поможет ей повзрослеть. И уж точно не сделает ее счастливой. И потом, так я хотя бы буду знать, что она с тобой, а с тобой она в безопасности.

— Это именно то, что я всегда мечтал услышать от будущей тещи.

Настя засмеялась.

— Тебе до моего зятя еще как минимум разговор с Ярой. И с Финистом потом. Но я даю тебе свое материнское благословение. Так что давай, звони ей. У нее сегодня пары до пяти, встретьтесь и расставьте все точки над «i». А Финиста, так и быть, я возьму на себя. Но если вдруг пришлю сообщение со словами «код красный», линяй из города, — она невесело усмехнулась. — Шутка. Надеюсь…

5.

— Я дома! — крикнул из прихожей Финист.

Настя вышла к нему, прислонилась к стене, наблюдая, как он раздевается.

— Тихо как-то у нас, — заметил он, снимая пуховик. — Яра вернулась?

— Нет.

— Поздно уже, — нахмурился Сокол. — Ты звонила?

— Она у Григория, — честно ответила Настя.

Финист как расшнуровывал ботинок, так и застыл. Поднял на нее глаза.

— Ты сплела заговор за моей спиной? — поинтересовался он.

Иногда это становилось невыносимо: то, как быстро он узнавал о ней все. Может быть это была единственная причина, по которой она до сих пор иногда курила: просто чтобы было хоть что-то, чего бы он о ней не знал.

— Да, — ответила Настя. — Я проделала неплохую работу, а весь куш сорвут эти двое идиотов. Если, конечно, все не испортят.

— Ты уверена? — спросил Сокол.

Отвратительный это был вопрос. Если жизнь чему и научила Настю, то это тому, что мало в чем можно быть уверенной. Ну, и еще, что завтра может не настать, поэтому надо спешить жить. И любить.

И Настя кивнула. Финист оставил в покое ботинок и сел на банкетку.

— Но если он… — начал было Сокол, но она покачала головой.

— Ты семнадцать лет твердил мне, что с ним она в безопасности. Что изменилось?

— До этого он ее не целовал.

— Финист, — Настя опустилась рядом с ним, прислонилась к его плечу. Он вернулся из тренажерного зала, и ему явно нужно было в душ, но Насте нравилось, как он пахнет. — Просто поверь мне, на данный момент он оставит все решения за ней и не сделает ничего такого, о чем она бы потом могла пожалеть. Иначе бы я всего этого не допустила. Все-таки она моя дочь.

— Ты так спокойна.

— Спокойна? — переспросила Настя. — О, я не спокойна. Я вообще в ужасе, потому что если они попробуют, и у них ничего не получится, то это будет катастрофа для всех нас. Но это ее жизнь.

Финист потер ладонями лицо.

— Когда я просил у тебя дочь, я как-то не думал о том, что она вырастет, и мы столкнемся вот с этим всем… Мне хотелось, ну, знаешь, этакую маленькую тебя, которая станет обнимать меня пухлыми ладошками и утверждать, что любит.

Настя засмеялась.

— А в результате мы получили гремучую смесь, на фоне которой все наши трое сыновей — сущие ангелы. Ладно, давай искать в этой ситуации плюсы.

— А такие могут быть? — нахмурился Сокол.

— Ну, как посмотреть, — Настя соскользнула с банкетки на пол и стала расшнуровывать мужу ботинки. — Есть вероятность, что мы снова останемся вдвоем и сможем жить в свое удовольствие, ни в чем себя не ограничивая.

Она сняла с него ботинки, сложила руки ему на колени и положила на них подбородок, подняла глаза. Сокол внимательно смотрел на нее. Помолчал немного, потом выдал многозначительно:

— Хм.

И взгляд его просветлел.

— Никаких утренних столкновений из-за ванной?

— Не-а,