Хранители мира - Мелисса Харрисон

– Послушай, Вереск, – сказал Мох. – Мы делаем всё, что можем. Ты бы лучше пошёл и выкопал яму, чтобы спрятать в ней вещи, которые нельзя взять с собой. Если – когда – мы сюда вернёмся, они нам понадобятся. Не хочу, чтобы их растащили сороки. Ты же знаешь, какие они воришки.

И Вереск потопал копать яму, а Мох и Дождевик тем временем отложили в сторонку три миски из ореховой скорлупы, три деревянных ложки, три рогатки и три спальных мешка. Потом друзья стали думать, сколько сушёных кузнечиков и медовых пирогов взять с собой в дорогу. Под руинами дома нашлась одна уцелевшая раковина с настойкой из ягод бузины – как раз чтобы выпить по стаканчику на прощание.

– Я всё хочу спросить… – начал Дождевик. – По-моему, ночью тебе снился кошмар. Ты даже закричал один раз. Не помнишь?

Мох замер на месте, сжимая в каждой руке по удочке.

– Всемогущий Пан! И верно, мне приснился ужасный сон! А я и запамятовал. В этом сне… словом, мы все начали исчезать.

– Все трое?

– Нет, не только мы, но и сельские кузены, да и вообще весь наш народ. Я знаю, что нас могут убить только люди или творения их рук, но во сне мы не умирали. Мы просто… потихоньку стирались.

– Ой, Мох, какой ужас. Бедняжка! – воскликнул Дождевик. – Хочешь, я тебя обниму?

– Да, пожалуйста, – сказал Мох. И глухо продолжил, уткнувшись лицом в плечо друга: – Дождевик… Это же просто ночной кошмар, да? На самом деле мы не исчезнем?

Дождевик помрачнел. Но прежде чем он успел ответить, вернулся Вереск и сообщил, что яма готова и что второго такого надёжного тайника на всём свете не сыскать.

– Быстро управился! – сказал Мох, радуясь, что друг повеселел. – Как это ты?

Вереск опёрся на новенькую лопату, которую смастерил из блестящего, остроконечного листа падуба с толстым, крепким черенком.

– Позвал червяков, – объяснил он. – Эти ребята всегда готовы протянуть руку помощи. То есть, конечно, не руку – рук-то у них и нет, – Вереск фыркнул и засмеялся над собственной шуткой. Дождевик успокоил его, ткнув локтем в рёбра.

– Здорово ты сказал, – произнёс Мох.

– Про руки-то? Да, смешно получилось, – довольно хмыкнул Вереск. – В общем, я нашёл удобное местечко, встал там и давай топать. Знаете, как чайки делают? Червяки слышат топот и думают, что идёт дождь. Тогда они все выползают наружу. Так вот, я их дождался и спросил, нельзя ли хорошенько взрыхлить землю, чтобы стала помягче. Они согласились, и потом я просто раскидал землю лопаткой!

– И что, они с тебя и платы не взяли? – с сомнением в голосе спросил Дождевик. Ведь земляные черви – народ ехидный и необщительный и держатся всегда сами по себе.

– Ну почему же? Услуга за услугу. Они помогли копать, а я пообещал, что наш приятель дрозд не слопает их этим летом.

– Хм. Не забудь сказать ему об этом, пока мы здесь, – нахмурился Дождевик. (Разумеется, Вереск забыл. Семейство червей пришло в бурное негодование, когда дрозд Боб склевал троих прямо на следующее утро.)

Когда последняя охапка зимней одежды, последняя вязанка дров, последняя баночка пасты из розовых лепестков и последняя склянка с ореховым маслом были тщательно упакованы, сложены в огромную яму возле клумбы и засыпаны плотными, глянцевитыми листьями лавра, а сверху – землёй, трое друзей вернулись под сень бессмертника и пообедали, запив трапезу остатками бузинной настойки.

– Ну что ж! – сказал Вереск. – Пожалуй, я буду скучать по нашему уютному домику и старому саду. Но давайте выпьем за приключения!

С этими словами он отхлебнул изрядный глоток настойки, после чего бодро икнул.

– А я пью за благополучное путешествие, – куда серьёзней сказал Дождевик и поднял раковину прозрачной левой рукой.

– Эй, оставьте мне! – вскричал Мох. Однако на донышке плескалась лишь гуща с осадком – и ярко выраженным запахом улитки.

После полудня погода разгулялась: ярко светило солнце, а воздух заметно потеплел. Что может быть лучше для путешествия? Друзья взвалили на спины котомки и попрощались с обитателями старого сада. Попугаи, которые поселились на Ясеневой улице совсем недавно, простились с переселенцами легко; однако родители мышонка Усача горько расплакались: Мох, Вереск и Дождевик были крёстными отцами всего их многочисленного потомства – а когда-то встарь крестили и их предков.

Скворец Лихач не стал принимать участия в трогательной сцене и просто устроился поблизости на краю батута. Вид у него был безразличный и хладнокровный. Когда настала его очередь прощаться, он сказал всего-навсего:

– Ага, пока, – и тут же упорхнул.

Роберта, жена дрозда Боба, принесла каждому из путников по личинке – «подкрепиться в дороге». Сам же Боб решил немного их проводить.

И вот наконец Мох, Вереск и Дождевик покинули знакомый уголок, в котором поселились ещё задолго до того, как он стал чьим-то садом. Проскользнув между мусорными баками и кирпичной стеной, они выбрались на улицу. В самое последнее мгновение Мох обернулся и сквозь слёзы поглядел на милое сердцу местечко – но под рухнувшим ясенем его было уже не узнать. Пришло время перемен; время оставить прошлое позади и безоглядно шагнуть в будущее.

Час был ещё ранний, послеобеденный. Дети пока не успели вернуться из школы, а взрослые – с работы, и улица была почти безлюдной. Друзья держались у внутреннего края тротуара и при малейшей тревоге прятались за деревьями и под калитками, а затем шагали дальше. Возглавлял их маленькую группу Вереск; он то и дело облизывал палец, чтобы знать направление ветра. Боб перелетал с куста на куст и с калитки на калитку, зорко поглядывая по сторонам, и предупреждал друзей о возможной опасности. Иногда навстречу попадался человек, толкавший громоздкую детскую коляску. Иногда между домами шмыгали кошки. Они напускали на себя обманчиво невинный вид, но готовы были схватить и съесть любое маленькое существо. Однако через несколько домов Боб спорхнул вниз, на землю.

– Дальше мне лететь нельзя, – мелодичным голосом объяснил он друзьям, укрывшимся под чьей-то припаркованной машиной. – Здесь кончается моя территория и начинаются владения другого дрозда. Но если вы подождёте минутку, я найду вам нового охранника.

С этими словами Боб взлетел и уселся на ветку вишнёвого дерева, которое уже покрылось нежно-розовыми бутонами. Затем он окинул взглядом улицу с длинными рядами садов, крыш и автомобилей и завёл сладкую, звонкую песню. Через некоторое время на ветке соседнего дерева появился другой дрозд и тоже начал выводить рулады. Но Боб сразу же оборвал певческое состязание и объяснил, что вовсе не хочет ворваться к сопернику в дом, украсть у него еду или отбить подружку. Он рассказал про переделку, в