Скрываясь в объятиях тьмы… - Марина Дечко

Подняв свои глаза к губам незнакомца, я с покорностью ожидала его решения. Помедлив с полминуты, он все же склонился надо мной. Я чувствовала в нем дьявольского обольстителя, но сейчас это не имело никакого значения. Голос разума больше не властвовал надо мной.

Я сама хотела стать его жертвой, ибо понимала, что такого не испытаю никогда!

Его горячее дыхание, вырывавшееся из полуоткрытых губ, опаляло мои, находящиеся всего в нескольких миллиметрах. Дышать становилось невозможно, я задыхалась. Не желая больше медлить, чтобы не упустить драгоценные минуты этого чудного сна, я подалась к нему своим телом, и наши губы соприкоснулись.

Не зная, что делать дальше, я просто замерла в ожидании дальнейших действий молодого человека, и он не разочаровал меня. Будто понимая, что это – мой первый поцелуй, незнакомец легко сомкнул свои губы на моих, и дал мне немного привыкнуть к новым ощущениям. В эти мгновения я жила им. Не желая прерывать прекрасный сон, я подняла свои руки и обвила ими его шею. Мои разум и тело впервые оказались так близко к кому-то.

Эта смелость, рвавшаяся из глубин сознания, стала для него ориентиром, и он продвинулся чуть дальше. Запустив одну руку в мои волосы, незнакомец прочно удерживал меня. Так что мне теперь было не выбраться из его объятий. Да, признаться честно, это была бы последняя мысль, возникшая у меня в голове.

Его влажные губы стали чуточку смелее, и сейчас они двигались вместе с моими в сладостном, пьянящем танце.

Я готова была сделать для него все, что угодно. Скажи он мне в этот самый момент собираться, я быстро сложила бы вещи и ушла с ним, куда бы незнакомец не позвал меня. Этот таинственный молодой человек был для меня всем. И мне тоже хотелось стать для него миром, в котором ему было бы хорошо и уютно, миром, дарящим ему такое же блаженство. Мысли о том, что мы не знакомы, давно оставили меня, заставляя думать лишь об ощущениях, царивших внутри.

А чувства были поистине невероятными!

Оказывается, я любила целоваться. Мне даже подумалось, что я могу простоять в его объятиях целую вечность, но нет!

Незнакомец остановил меня, и я осталась в недоумении. Может, ему не так хорошо, как мне? Ответа на этот вопрос я не узнала.

Лишь почувствовала, как легкая улыбка снова тронула его губы. Отвлекаемая от своих переживаний звуком подъезжающей машины, я вдруг четко осознала, что это мой первый и последний шанс. И хотя осознание того, что я сплю, не покидало мой разум ни на минуту, отказаться от него оказалось невозможно.

Впервые за всю свою жизнь мне вдруг захотелось узнать этого загадочного человека. Захотелось увидеть, что таится в душе, которая разрушила мой привычный маленький мирок, и что ждет этого незнакомца впереди. Я словно была частью мужчины, оказавшимся для меня самым большим соблазном, и мне стало необходимо заглянуть в душу незнакомца. Ибо там покоилась и часть моей собственной.

Уловив момент, я подняла свой взор и встретилась с его глазами. Секунд волшебного света проезжавшей мимо дома машины могло хватить либо для того, чтобы разглядеть его лицо, либо для того, чтобы узреть душу.

И я выбрала последнее.

Незнакомец, крепко держащий меня в своих объятиях, не стал мне мешать, и это случилось.

Когда свет на мгновение выкрал его глаза из ночного мрака, мне поначалу показалось, будто ничего не произошло. Но затем стало ясно, что случилось многое.

Темнота, царившая в комнате, будто никуда не ушла. Только сейчас все прояснилось: она была не вокруг нас.

Она жила в нем.

И он порождал ее.

У него не было будущего.

Лишь тьма.

Глава 3.

Ужас, представший передо мной, заставил меня немного забыть о тех минутах, что связывали нас вместе. На меня словно вылили ведро холодной воды! И этой водой стала реальность. По воле случая, или каких-то темных сил мое сознание оказалось резко вырванным из нее, но теперь…

Все вернулось на круги своя. Или почти вернулось.

Мне казалось, будто то, что я вижу, - неправда, будто это какой-то обман зрения или просто усталость после окончания последнего школьного года выдает себя в кошмарных сновидениях. Но в противовес этому был один аргумент, никогда до этого не терявший своей значимости. Мой Дар, это жуткое проклятие еще никогда не подводило меня. И постепенно я привыкла к одной мысли: можно не доверять своим глазам или ушам, можно не верить ощущениям в ладонях, быть может, даже не признавать свои мысли, но только не его. Способность видеть души людей – вот все, что принадлежало мне без остатка.

Однако эмоции, рожденные в моей душе увиденным, заставили вздрогнуть.

Причем странным стало не только видение тьмы. Меня удивило, что незнакомец позволил мне заглянуть вглубь своей души. И даже больше. Он позволял разглядывать ее в мельчайших подробностях, лишь следя за моей реакцией. Но… почему?

А в душе его жило нечто темное, нечто такое, о чем я никогда не слышала. И это не была обычная темнота, которая, скажем, приходила вместе с вечерними сумерками. Она казалась живой. Ее уродливое, страшное нутро затягивало, манило к себе своей смертоносностью, и мне не виделось шансов избежать ее. Как, впрочем, невозможно отказаться и от его ласк. И, несмотря на то, что ощущение они дарили разные, мне вдруг стало понятно одно: природа их происхождения одинакова. Блаженство, подаренное мне прикосновениями незнакомца, могло иметь лишь такое, сверхъестественное начало, но за пережитое неземное наслаждение нужно платить. Как и за все в этом мире. И плата была сравнима с чувствами, подаренными им всего несколько мгновений назад. Огромная, поглощающая, безвозвратная…

С каждой новой секундой я, все больше вглядываясь во тьму, одновременно понимала и принимала эту судьбу, а он наблюдал за мной. Смотрел на отражение душевных эмоций на моем лице. Пытался ощутить всеобъемлющий ужас, покоривший мой разум. И ждал реакции.

Думаю, не только для меня пережитое оказалось новым. Я почти готова была поклясться, что до этой минуты соблазнительный ангел, несший на крыльях блаженства погибель, ни перед кем не оголял истины. Ни одна из девушек, до сих пор нежившаяся в его объятиях, не видела настоящей сути вещей. И для него это тоже стало новым. Сложным и простым одновременно.

Так мы и стояли, глядя друг другу в глаза, познавая один другого, раскрывая душу навстречу пытливому взгляду.

Я разглядела, какая борьба происходила в нем. Он не знал, как поступить, не видел верного решения. Его мысли лихорадочно работали, оставляя в моем внутреннем зрении видения моего же собственного будущего.

Можно ли сохранить мне жизнь, понимая при этом, как многое раскрыли его глаза? И можно ли забрать ее себе, зная, что для меня пережитое – всего лишь сон? Я не могла предугадать, что он выберет. Все происходящее скрылось под покрывалом неизвестности. С каждой томительной минутой перевес был не в мою пользу, и когда точка накала достигла своего максимума, мне удалось заметить в его зеркалах души нехороший блеск.