Нечто из темноты - Остин Торус

прямо в нашу сторону. Тварь от света фар завизжала и убежала обратно в лес. А я, воспользовавшись случаем, порвала ту тоненькую пленочку. И бегом к машине. Меня спасло чудо, а как добралась домой сразу всем начала звонить. Если сейчас оно так далеко от рыжего леса чернобыльского забрело, то что-то его там спугнуло.

— Так, значит у нас есть еще 2 дня. Запасаемся ружьями, прожекторами и устраиваем засаду — сделал вывод Василий.

— Но если вы его спугнете, то неизвестно куда убежит — поднимая палец вверх, подчеркнула Тамара. — От леса до фермы было пять километров не меньше, но ни следов, ни куда убежало не нашли.

— Погодите, — вмешалась Люба. — Тамара ну почему ты опять недоговариваешь? Говори все как есть, это не оборотни в погонах, которые тебя пытали, и не продажные журналисты. Им можно.

Тамара снова затряслась и ушла в себя, бубня одно и тоже про то что она ничего не видела и не знает.

— О видите. Это ее в отделении научили так говорить. Вначале она была нормальная. Неделя пыток на допросах, дала о себе знать. До сих пор пытаюсь вернуть ей здравый рассудок. Короче слушайте я расскажу то, что она недоговорила, — громко заявила Люба и все заметили как судорожно затряслась Тамара и полезла под стол.

— А лучше пойдёмте на улицу чтобы она не нервничала, я там расскажу — шепотом произнесла Люба, разворачивая гостей на выход.

Они вышли на улицу. До начала комендантского часа оставалось 2 часа. Василий нервно смотрел на часы, но не хотел упускать ни единой зацепки найти сына.

— Рассказываю. Сволочи, все сволочи и журналисты и другие ваши соц работники и милиционеры. Почему свет у нас тогда пропадал знаете? Отключали, говорили, мол, проводятся ремонтные работы. Ага конечно, с шести до одинадцати вечера, когда у всех рабочий день оканчивается. Особенно по выходным и праздникам. А начались эти, так называемые, ремонтные работы сразу, как в ближайшем городе депутат отгрохал торгово-развлекательный комплекс. Им энергии не хватало с восемнадцати до двадцати трех, вот и отключали ближайшие села. Но про это говорить нельзя. Накажут. А девушки знаете куда пропадали? Так вот сыночек того депутата и был тем маньяком. А машина которая Тамару якобы спасла, знаете кто в ней был? Он же и был. Приехал, наверное, как очередную жертву хоронить в котловане. Сестра действительно чудом спаслась. А следователя молоденького помните? Хорошенький был, правильный, но наивный, жаль его. Он верил в реформы, новые законы, думал что раскроет дело и его наградят, в должности повысят. А в итоге, как только в деле появилось упоминание сыночка маньяка, пусть даже в качестве свидетеля, тут же сверху поступил указ. Дело превратили в клоунаду с чудовищами, развалили и с позором погнали из органов. Нас тоже пытались выжить. Продажные журналисты высмеяли сестру по телевизору, все соседи презирали, на нее даже завели дело за клевету. На допросах избивали, периодически на сутки задерживали и держали в темном подвале. Их цель была, чтоб она забыла и никогда больше не вспоминала имени настоящего маньяка. Нас спасло что в политике начались перестановки, все отвлеклись и я сразу продала дом. Мы переехали сюда, где нас никто не знает и с тех пор вот так и живём. Я оформлена как сиделка только чтоб получать жалкое пособие, а так через семь часов надо бежать на развозку, туда где асфальт начинается. Я целый день работаю, пока сестра в доме убирается. Она как может заботится обо мне, а я о ней. Не усложняйте нам жизнь, не присылайте никого, чтоб о нас не вспомнили и не узнали где мы.

Василий с Оксаной застыли на месте в удивлении. Кому больше верить, мысленно они задавались вопросом. Если Тамаре, то оставалось еще два дня чтоб найти живого сына. Если Любе, то уже надо искать труп.

— Ну, что встали как два столба. Езжайте, время не ждет. Желаю вам найти сына.

Люба поспешно выпроводила гостей. Качаясь на кочках машина удалялась от хутора. Темнело, звезды и луна еле проглядывались сквозь облака, ночь опять обещала быть тёмной.

— Да уж. Все не так, как кажется. Ты тоже вначале подумала, что сиделка та еще скотина? — Василий ухмыльнулся.

— Не о том сейчас думаешь. Как нам сына спасти, что это за существо такое?

— Что? Только не говори, что веришь той сумасшедшей. Ты слышала сиделку, эту историю насильно вбивали в голову что б прикрыть мажорчика.

Где нам маньяка искать?

— А почему же точка внезапно пропала? Почему следов не было никаких когда мы приехали? Они зарылись под землю, под землей сигнала нет. Вот почему пропала точка на карте, вот почему там было порыто. Они все ещё там, хоть бы ничего не спугнуло.

Василий переключил передачу и поддал газу. — Если на самом деле все так, как ты говоришь, то сегодня оно опять вылезет на поверхность. Я к Паше, будем с ним там поджидать, а ты сиди дома, смотри на карту и звони если что.

Звонок от друга Павла.

— Ало слушай, Вась, ты сегодня приходил, помню, пока я был не в кондиции. Что-то про сына в гроте говорил. Его здесь нет, но он определенно тут был. Нашел детский кросовок, теплый еще. И земля какая-то рыхлая, но я ни на что не намекаю.

— Ты в нем? Уйди оттуда, не трогай то место, подожди пока я приеду. — Занервничал Василий.

— Та я ничего и не делал. Направил свой прожектор с поста и пришел просто посмотреть. Может я еще пьян и мне показалось, но я издалека видел в гроте какого-то огромного таракана.

Оксана сидела рядом и все слышала.

— Мне дурно, — произнесла она и упала в обморок.

Василий остановился, вышел из машины и вспылил. Ничто так не раздражает, как чья-то глупость в критических ситуациях. Он в красках, не стесняясь на эпитеты, объяснил своему другу все происходящее. Паша, узнав с чем имеет дело, изрядно испугался. Светить было нельзя, чтобы не вспугнуть, но и сам он в таком случае оставался в опасности в темноте. В тот вечер он больше ничего не пил и привел свой пост в полную боевую готовность.

“Что ж теперь я остался один с другом, осталось 2 дня и мне, наверное, будет нужна помощь”. — размышлял Василий, возвращаясь домой из госпиталя, где оставил истощенную от стресса Оксану.

Звонит своему другу Паше:

— Паш, слушай. Я сейчас к тебе заскочу, поедем к тебе домой возьмем охотничье ружье и