Лифт на эшафот - Ноэль Калеф

- Иду, иду, Фред, - ответила девушка, продолжая разглядывать анораки.

У Терезы были прямые волосы до плеч. Толстый шерстяной свитер, надетый поверх юбки, не скрывал маленькие груди. Во всем ее облике было что-то хрупкое и вместе с тем вызывающее. Фреду это нравилось. Но особенно ему нравились ее модные туфли без каблука; вроде стоптанных башмаков, они создавали впечатление какой-то домашней простоты, будто к женщине, носящей эти туфли, мог подступиться каждый.

Наконец Тереза присоединилась к Фреду. Они зашагали рядом, не касаясь друг друга.

Перед витриной книжного магазина Фред презрительно пожал плечами.

- Представляешь, еще находятся идиоты, которые пишут книги.

- Почему идиоты? - робко спросила Тереза. - Это нехорошо?

Фред выпятил узкую грудь.

- Вопрос не в том. Для чего? Вот что следует спросить. Ну, напишешь ты одну книжонку, ну, две, пять, десять, сто... Но всех их тебе никогда не написать... Так что?

Опустив голову, Тереза усваивала урок. Быстрый взгляд Фреда остановился на женщине, которая только что стояла вместе с ними у витрины спортивного магазина. Она порылась в сумочке, достала флакон, а из него таблетку и проглотила ее. "Все ясно, - подумал он, - она наркоманка. Я так и предполагал..."

Молодые люди обогнали женщину.

Но Женевьева не была наркоманкой. Она принимала "пилюли для сердца", абсолютно, впрочем, безобидные, добытые у врача ценой настойчивых просьб.

Ну вот, теперь ей стало лучше.

Уже виднелось здание "Ума-Стандард". Женевьева продолжила путь. Еще несколько секунд, и она у цели. В конце концов, почему бы Жюльену не задержаться? Конечно, не для того, чтобы ее подождать. Просто потому, что он никуда не торопился, назначив ей свидание. К собственной жене можно и опоздать.

Тем временем Фред и Тереза зашли за угол. На тротуаре стояла группа из Армии спасения. Две женщины в смешных форменных шапочках, надвинутых на глаза, с воодушевлением пели какой-то гимн. Видно было, как двигаются их губы, но звуки почти не слышались. Третья женщина, склонившись, писала что-то на асфальте большим куском мела. Речь шла о боге. При каждом ее движении юбка задиралась и видны были подвязки для чулок. Фред хихикнул, подтолкнув Терезу локтем.

Она тоже все видела, но жест Фреда был ей неприятен. Она подавила раздражение, но недостаточно быстро, и Фред состроил презрительную гримасу:

- Ах да!.. Есть святые вещи... Еще бы. Я спрашиваю себя, удастся ли мне когда-нибудь выбить из тебя мещанство.

Он запнулся на слове, но не обратил на это внимания. Тереза тоже предпочитала переменить тему разговора. Она указала Фреду на рекламу у входа в кафе: женщина, осыпаемая золотым дождем, - мол, покупайте билеты Национальной лотереи!

- Что это за женщина? - спросила Тереза.

- Даная, - ответил Фред с выражением непреодолимой скуки на лице.

- Даная? Что это значит?

Мгновение Фред созерцал рекламу.

- Еще один фокус, чтобы дать себя одурачить.

Они прошли мимо кафе. Фред остановился перед красным "фрегатом". Дверца машины была приоткрыта, но мотор работал.

- Не мешало бы проучить этого типа! Завел машину и смылся! Дамы и господа, подходите и пользуйтесь!

Он старался придать своему голосу грубоватые интонации и добавил шутя:

- Поехали?

Тереза вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, жалея, что выдала свой страх, особенно после их маленькой перепалки. Взгляд Фреда застыл. Девушка знала этот взгляд. Хуже, чем если б она сказала: "Слабо!" Задетый за живое, он непременно захочет доказать ей, что он-то ничего не боится.

- Ты думаешь, я на это не способен?

- Способен, - сказала она. - только... ты украдешь одну машину, украдешь две... Ты никогда не сможешь украсть все!

Он мрачно усмехнулся:

- Ты редко открываешь рот, но уж когда откроешь, так такое сморозишь... Садись.

- Может, хозяин отошел за сигаретами в кафе...

Фред посмотрел: в кафе было пусто.

- Садись! - повторил он.

И, не колеблясь больше, чтобы и себя поставить перед свершившимся фактом, он сел за руль. Тереза покорно обошла машину...

Женевьева в свою очередь свернула за угол. Какой-то пожилой мужчина поздоровался с ней. Она машинально ответила, не узнав его в ту минуту. Она как раз увидела красный "фрегат" в пятидесяти метрах от себя, и сердце у нее сразу перестало болеть. Жизнь прекрасна: Жюльен ждал ее! Ну конечно, человек, который поздоровался с ней, - это же Альбер, привратник. Надо поторопиться. Из выхлопной трубы автомобиля показалось серое облачко. Через заднее стекло Женевьева видела затылок мужа, готового тронуться с места.

- Жюльен...

Ей стало стыдно, что она кричит на всю улицу, и она пустилась бегом. Но вдруг кровь застыла у нее в жилах: молоденькая девушка в нелепом наряде - не та ли, что стояла у спортивного магазина? - обойдя вокруг машины, открывала дверцу и садилась с непринужденностью, свидетельствующей о давней привычке. Да, то была та самая девчушка, что стояла у магазина... Подол ее юбки оторвался и неряшливо висел...

У Жюльена есть любовница! Эта истина открылась ей во всей своей жестокой очевидности.

Это не могла быть Дениза; в данный момент Женевьева была так потрясена, что простила бы, если б Жюльен проводил домой секретаршу. Хотя та и была чересчур красива, чтобы семейный покой не находился под угрозой. Но эта неизвестная особа? В два раза моложе, чем Женевьева!

Страдание парализовало ее, но жажда мести толкнула вперед. Она выцарапает глаза этой грязной девке, она... Машина тронулась с места, когда Женевьева была в двадцати метрах от нее. "Фрегат" повернул за угол и исчез.

Женевьева испустила вопль. Какая-то прохожая на всякий случай вторила ей. Собрались люди. Кто-то спросил:

- Вам нехорошо, мадам?

Устремив в пространство безумный взгляд, она тяжело дышала, закусив губу.

- Нет... Нет... Все в порядке... Кольнуло в сердце, но сейчас уже прошло... Мне уже лучше, спасибо... Это пустяки.

Она стояла на месте и ждала, пока разойдутся невольные свидетели ее слабости. Зеваки нехотя уходили прочь, оглядываясь назад в тайной надежде, что она все-таки упадет замертво.

Женевьеву постепенно охватывал безумный гнев. Оставшись одна, она немедля ринулась ко входу в здание. Судорожно сжав пальцами железные прутья, она трясла решетку.

В этот момент десятью с половиной этажами выше Жюльен тоже бросался на железные двери своей тюрьмы. Им овладело слепое бешенство. Любой ценой надо было выбраться из этого герметического колодца, из этой жуткой западни. Кто угодно мог войти в его кабинет, увидеть следы его преступления. Кто угодно мог застать его в этих стенах, скрывающих труп! А Женевьева? Женевьева будет волноваться, подумает бог знает что! Он закричал:

- Альбер! Альбер! Откройте же, черт возьми!

Жюльен задержал дыхание, чтобы не пропустить ответный возглас. Тишина. Жуткая тишина. Кажется - он не был в этом уверен, - кажется, из глубины колодца до него доносились глухие удары... шум машин... далеко... далеко...

Откинув полу своей пелерины, к Женевьеве приближался полицейский:

- Что с вами, мадам? Здесь закрыто, разве вы не видите?

Он подавлял в себе желание отвести эту женщину в полицейский участок. Вечно эти прилично одетые дамочки устраивают скандалы. Тяжело дыша, красная от стыда, Женевьева опустила голову.

- Что-нибудь случилось? - спросил полицейский.

- Нет... Нет...

- Что же тогда вы здесь делаете?

- Мой муж! - крикнула она, не в силах дольше сдерживаться.

- Что ваш муж? Он там, внутри?

- Нет, он только что уехал...

- В таком случае вам совершенно незачем туда входить. Идите, мадам...

Женевьева повиновалась. Гнев был лишь уловкой, чтобы заглушить горе: Жюльен ее не любит. Теперь у нее есть доказательство.

Наконец-то такси...

- Улица де Варен, тридцать два!

Но и сидя в такси, она так и не смогла заплакать. Вдоль Сены по дороге Марли мчался красный "фрегат".

Глава V

Моросил дождь. Фред, вцепившись в руль и всем телом наклонившись вперед, гнал машину - он выиграет чемпионат мира! То была мечта его детства. А Терезу терзало любопытство: как зовут типа, у которого они только что украли машину? Не выдержав, она включила освещение и, запинаясь, прочла имя на табличке, прикрепленной к приборной доске:

- Жюльен Куртуа...

- Это что еще? - проворчал Фред.

- Так зовут владельца машины.

- Ну а мне какое дело? Жюльен! Ха! Вот дурацкое имя!

Она опять замолчала. С Фредом трудно разговаривать, ведь он настолько умней и образованней ее. Ну а ему надоело продолжать гонки на первенство мира. Он обрушился на социальное неравенство:

- Жюльен Куртуа! Представляешь? Какой-нибудь тип вроде моего папеньки. Заплывший жиром. Живет припеваючи. Денег куры не клюют. Зимой ходит в шубе. Акций полон мешок! Презирает всех этих бедолаг, у которых ничего нет, чтоб заработать на хлеб, кроме рук и головы. Вот пари держу, что он просто гроза для своих служащих. Вылитый папаша. Ничего, пусть прогуляется.