Презент от Железной леди - Анна Шевченко

Саша вошел в кабинет, изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но это ему давалось с огромным трудом. Сложен он тогда был отменно. Давид от Микеланджело, да и только.

Десятилетие назад мой муж активно занимало спортом и еще не успел обзавестись солидны брюшком. Кроме фигуры да темно-русых вьющихся волос, больше ничего особенного в нем не было, поэтому в тот день я видела в нем исключительно пациента и настроена была весьма критично.

Мужчин, боявшихся стоматологов, я вообще не любила. Саша сел в кресло и указал на больной зуб. Лечить там, к сожалению, был нечего, и Светлана Иосифовна вынесла приговор: зуб надо удалить. Саша побледнел и попытался встать.

— Я приду как-нибудь в другой раз.

— В другой раз все будет еще сложнее, — врач сказала, как отрезала. — Наташа, сделай ему анестезию.

Я сделала укол, стараясь причинить ка можно меньше неприятных ощущений, и попросила Сашу подождать в коридоре.

— Я вас вызову минут через десять.

Он вышел, а Светлана Иосифовна сказала:

— Займись-ка им сама, а я пойду чай пить.

— Да я же ни разу сама не удаляла!

— Ничего, голубушка, надо же когда-то начинать.

Минут через десять и у меня тоже начали дрожать руки. О том, что произошло дальше мой муж обычно рассказывает следующее: «Сел я в кресло, подходит ко мне девочка, худющая такая, глаза в пол-лица, и, чуть ли не упираясь коленом мне в грудь, говорит: „Мужчина, что это вы так напряглись!“ Не успел я опомниться, как зуб был удален, причем безо всяких осложнений…» Через неделю Александр пришел снова и и течение месяца залечил еще три зуба. Вскоре он явился с коробкой конфет и цветами и попросил разрешения проводить меня до дома. Так что единственным осложнением можно было считать свадьбу, последовавшую примерно через год.

Первый пациент вышел в холл, ожидая, когда анестетик начнет действовать, а в дверь заглянула румяненькая старушка крепкой деревенской закваски.

— Дочка, а у вас протезы есть?

— Да, мы занимаемся протезированием, — ответила Ирина. — Вот, садитесь, пожалуйста, доктор вам все сделает.

Бабка с недоверием поглядела в мою сторону и в кресло не села. Ее недоверие можно было понять, Я-то выросла в городе, а не на деревенском молоке и крепостью телосложения не отличалась.

— А можно у вас что-нибудь подобрать? — сказала бабка, продолжая стоять в дверях.

— Конечно! Садитесь, мы вам сделаем слепок, потом примерим, подправим, и через несколько дней будет готово.

— Да нет же, дочка, мне бы поскорее.

— Но ведь протез еще делать надо!

— Может, у вас готовые какие есть?

Мы с Ириной недоуменно смотрели на бабку, а она разъяснила:

— Ну, может, вы кому-то сделали., а тот отказался. Я бы примерила!

— Что вы такое говорите, бабушка! Ведь все подбирается индивидуально. У всех ведь, к примеру, разные альвеолярные гребни!

— Ну и что, — не унималась бабулька. — Вдруг подойдет.

Минут пять я распиналась по поводу того, что челюсти у всех людей разные, одинаковых не бывает. Но бабка была упряма и, похоже, кроме отсутствия зубов, страдала еще и отсутствием слуха, ибо мои аргументы она абсолютно не слышала.

Отказные протезы у нас действительно были. Целый пакет. Но делать бабке медвежью услугу не хотелось. Убеждения не действовали. Пришлось пойти на хитрость. Я попросила Ирину достать из шкафа непригодные челюсти. Та, не понимая, посмотрела на меня, как на умалишенную, но, прихрамывая, пошла к шкафу и пакет все же достала. Покопавшись в нем, я извлекла на свет божий протез помассивнее. Его, если не ошибаюсь, мы делали для отставного генерала, мужчины гренадерского телосложения и богатырского здоровья. Я протянула протез бабке.

— Вот, примерьте, пожалуйста!

— Ой, — испугалась она, — да у меня и рот-то меньше.

— Ну вот видите, — поняла мой маневр Ирина, — и другие все такие же. Так что придется делать.

Она записала бабку на прием после обеда и пригласила из коридора пациента на удаление. Рабочий день продолжался.

ГЛАВА 4

Перед самым обедом Ирина пригласила очередного пациента. Я сидела за своим столом спиной к двери и заканчивала очередную запись в журнале регистрации пациентов. Но меня заставил прерваться назревавший скандал.

— Да куда ж это вы идете, мужчина! — возмущенно кричала Ирочка.

— К врачу, — невозмутимо отвечал ей голос с сильным южным акцентом.

— А пальто?

В голосе медсестры чувствовался гнев и готовые вот-вот прорваться слезы. За посетителей в верхней одежде шеф штрафовал нас нещадно. Я отложила бумаги в сторону и поспешила к дверям. В кабинет прямо в черном замшевом пальто с лоснящимися рукавами рвался восточного вида товарищ. Вся красная от возмущения, Ирина грудью закрывала проход, но размер ее бюста был невелик, и посетитель, невысокий плотненький кавказец, успешно теснил медсестру в кабинет.

— Потрудитесь выйти и снять пальто. — Я указала мужчине на дверь.

— Да я только спросить! — Увидев, что к Ирине пришла подмога, он слегка замедлил свое вторжение, но из кабинета не вышел.

— Вы думаете, если только спросите, грязи будет меньше? — С подобными людьми я разговаривала, чеканя слова, и голоса не повышала. Как правило, это действовало безотказно. — Я не приму вас до тех пор, пока вы не сдадите пальто в гардероб.

Он отступил в коридор и уже оттуда с меньшим пылом попросил:

— Да мне бы женщину показать. Ее лечить надо, не меня.

— Ну, так пусть заходит.

Шефа в коридоре не было, и я, немного успокоившись, решила не скандалить.

Кавказец махнул рукой, и от стены отделилась какая-то фигура. Я не стала ее разглядывать и прошла в кабинет, а следом за мной в дверь осторожненько, как-то боком вошла настоящая восточная красавица — молодая черноволосая женщина в черном. Посадив ее в кресло, я достала инструменты. Женщина тут же молча открыла рот. Я включила лампу и начала осмотр. Дело было не так уж плохо. На коренном зубе — глубочайший кариес, но воспаления не было, и зуб вполне подлежал лечению, И начала объяснять это пациентке. Та улыбалась и кивала. Решив, что взаимопонимание достигнуто, я перешла к основному пункту: прежде чем начать лечение, необходимо было выяснить, ка-, кой суммой она располагает, чтобы подобрать нужные материалы.

— Чем будем пломбировать? — Я перечислила виды пломбировок, назвала цены на них и замолчала, ожидая ответа.

Женщина также молча тихо улыбалась и кивала головой. И тут до меня дошло, почему так рвался в кабинет ее муж. Дама же ни слова не понимает по-русски!

— Ира! Пригласи этого… в пальто. Пусть переводит!

Медсестра понимающе кивнула и захромала к двери. Кавказец пальто снял и теперь держался довольно робко.

— У нее кариес. Как будем пломбировать? — спросила я и снова перечислила виды материалов.

— Зачем пломбировать? — удивился тот.

— Как зачем? — удивилась и я. — Поставим пломбочку, и зуб еще долго поживет!

— Муж сказал, зуб удалять надо, — четко сказал посетитель, давая понять, что спорить с ним бесполезно.

— А вы кто? — удивилась Ира.

— Я брат мужа, — с достоинством ответил он. — А зуб потом золотой поставим.

— Как скажете. — Я сдалась без боя. — Раз муж сказал, пусть так и будет.

Я вернулась к креслу и приготовилась делать укол, но в этот момент лампочки в кабинете несколько раз мигнули и через секунду погасли совсем. Это в очередной раз вырубили электричество. По соседству с нашим зданием шла какая-то стройка, и время от времени у нас случались вынужденные простои. Обычно свет отключали минут на двадцать. Но вскоре пришел шеф и сказал, что на сей раз дело серьезнее обычного и аварию устранят не раньше чем через час. Я извинилась и отпустила пациентку.

Воспользовавшись случаем, мы решили попить чаю и пошли в кухню. Но только я надкусила свой бутерброд, как заглянула Светочка и сообщила, что мне звонят из института. Дожевывая на ходу, я пошла к телефону.

— Наташенька! Здравствуй, голубушка! — По характерному акценту нетрудно было догадаться, что звонила профессор Маргиева.

— Добрый день, Светлана Иосифовна!

— Как твои дела? Как праздники? — поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — У меня к тебе огромная просьба! Послезавтра в Сочи начнется конференция по новым технологиям, а я поехать не могу! Мне надо непременно быть в институте. К нам приезжают финны. Будут подписывать договор о сотрудничестве. Я этого ждала три года! А не ехать на конференцию — просто преступно! Там в первый же день запланировано выступление по нашей с тобой теме. От института обязательно должен кто-то выступить.

— Даже не знаю! — замялась я, представив, как на это отреагирует Владимир Вячеславович., — Я бы с удовольствием поехала, но боюсь, шеф не отпустит. Работы полно.