Записки врача скорой помощи - Елена Шагиахметова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого ко мне одновременно приехали родственники на «Жигулях» и главный врач из участковой больницы на УАЗе, заставили написать заявление на расчет и увезли навсегда. Официальная версия была: из декрета выходит местная фельдшер, с которой я уже была немного знакома. Это было похоже на арест, наверное, они сговорились у меня за спиной. Хотя, если бы меня не увезли, я бы погибла там зимой, как Серая Шейка на замерзшем пруду. В сибирской деревне «Мама Миа» не такая красивая, там можно замерзнуть за двадцать минут насмерть.
Глава 10. Я вернулась в свой город. Станция скорой помощи
Я вернулась в свой город, «знакомый до слез», в свою большую и теплую квартиру, к остаткам своей семьи, потому что брат с сестрой за это время завели свои семьи и съехали, и пошла устраиваться на скорую помощь. С того времени, со 2 декабря 1980 года, начались «сутки через двое». В общем, если взять тридцать лет для ровного счета, то из них десять лет я не спала ночами дома, да и на работе тоже. А так-то лет было сорок.
Когда я устраивалась на работу, на Островского, 24, мне любезно пообещали, что минимум год я буду ездить на вызовы с врачом, учиться всему, а уж потом разрешат работать самостоятельно. Но через две недели началась эпидемия гриппа, резко увеличили количество машин, и я больше не увидела никакого обещанного врача. Толстый синий справочник фельдшера был моим врачом, я возила его в машине минимум год. А как иначе отличить сыпь кори от сыпи краснухи или ветрянки?
Кстати, о машинах. Холоднее машин скорой помощи в Сибири, как известно, нет ничего на свете. Сегодня есть теплые, да. «Мерседесы», «Фиаты», «Пежо». Ни одной отечественной среди них нет. У отечественных автомобилей в характеристиках написано: «…разрешается эксплуатация при температуре в салоне +50 °C». Скорость ветра из щелей не учитывается.
Но я не об этом. Известно, что бывают эпидемии гриппа, аварии и праздники, когда резко возрастает количество вызовов, в два и в три раза, бывает. Так вот, в годы «проклятой советской диктатуры» каждое городское транспортное предприятие отправляло на скорую помощь свою машину с водителем на смену на столько дней, сколько продолжался аврал. Каждое. Я могла работать и на такси, и на грузовике, и машине начальника, и на «санитарке» из поликлиники. А поликлиники присылали своих участковых терапевтов в помощь, хотя бы на день. У терапевтов на лбу было написано: «Только бы не роды!» Как-то так. Есть что хорошее вспомнить. И белые халаты, конечно.
Глава 11. Медицинский институт
Время летит! Я уже учусь в институте на врача, на вечернем отделении.
Если бы я начала писать роман в 13 лет, то к 30 я бы уже была знаменитостью. К сожалению, я пропустила многое. Пока я училась на врача, работала «сутки через двое», набивала свою голову и сердце чужими страданиями, отсыпалась после суток, чтобы после обеда препарировать трупы на анатомии или рисовать микроба под микроскопом, время летело. Наши ровесники, а также братья и сестры в это время не пропускали новый фильм, строили дачи, создавали семьи, разводились по пять раз, бросали жену и двух младенцев ради новой красотки или, наоборот, отдыхали в Крыму с семьей, но они никогда не становились врачами.
Скорая помощь отсыпалась перед сутками. Хроническое недосыпание — главная болезнь скорой помощи. «Вы знали, куда шли». Это каждый врач услышит еще тысячу раз.
Только раз в году был отпуск, да и тот обычно не попадал в каникулы. Мы ведь все учились в институте и работали. Вечернее отделение мединститута каждый год выпускало 100 врачей только лечебного дела, и все они работали потом врачами, а не медицинскими представителями, как сегодня. Студенты дневного отделения устраивались работать ночными санитарами, как я работала еще в училище. На вечернем отделении четыре дня в неделю были полноценные 3 пары занятий в институте, а три дня студенты зарабатывали себе на жизнь, обычно сутки в среду и субботу. Да, это был марафон, но ведь мы были молоды и здоровы. Да, и кто не хотел такую жизнь, мог остаться фельдшером, это было не запрещено. Выйти замуж, бороться с бытовухой и радоваться своему кольцу на пальце.
Почему все так делали — учились и работали? Во-первых, это были приличные деньги. Я получала санитаркой больше ста рублей, а прожить можно было и на 60 с родителями на всем готовом. Во-вторых, никто из начальства не смел унижать будущего врача разными придирками, нелепыми требованиями, угрозами наказания, моды такой не было, как сейчас унижают врачей. И в-третьих, опыт. Никакие лекции, учебники, никакие обходы с профессором, никакие муляжи не научат тому, что нужно делать своими руками в экстремальной ситуации.
Глава 12. Без крови тут не бывает
Кровь в жизни — это не то, что показывают в кино. Это не перемазанные кетчупом лица и рубашки героев боевиков, не брызги и потеки на стенах. Кровь — это прежде всего запах, тошнотворный, устрашающий, пробуждающий адреналин. Когда входишь в подъезд, смотришь на ступеньки и видишь на каждой из них капли или лужи крови, нарисованные, как по трафарету, а потом чувствуешь этот крепкий запах до самых дверей, то понимаешь, что это не ложный вызов.
На скорую помощь вообще брали студентов с удовольствием, но не безгранично, а только с 18 лет, и иногда все места были заняты. Потому что на скорой помощи ведро и швабра были вторичны, главное было — ехать на вызов, желательно пострашнее — домашние роды двойней или перерезанное горло.
И это не кино. Знаете, как выглядят домашние роды двойней? Это когда скорая помощь входит в квартиру, а один ребенок уже родился, но «вроде там еще что-то есть». И это кровь на простынях. И вот их
