«Закусывать надо!», или поваренная книга для пьяниц - Галина Райхерт

Итак, Причина найдена?

Теперь каждый, кому пеняют на чрезмерную приверженнсть к спиртному, может смело отвечать: "У меня обмен веществ неправильный! Био-, - чтоб ее! — химия все!.. Душой бы рад не пить, а не могу!"

А так ли все просто?

Вот и получается, что до сих пор люди не уяснили: пьет и умеренно выпивает человек по одной причине, а пьет и спивается — по другой.

По причине неправильных обменных процессов (которые потому и обозначили основной Причиной) человек приобретает зависимость от алкоголя и вполне может перейтик настоящему добротному алкоголизму со всеми навязчивыми признаками хронической болезни. Бытовое пьянство — тоже часто доходящее до забубенности и забвения всего сущего, — каждый заботливо культивирует и выращивает в себе по причинам более личного свойства. Не стоит их объединять с Причиной, как это обычно делается. Свалив все в кучу, мы опять ничего не поймем.

Умеренно выпивающие люди помнят чувство эйфории, прилив легкости и веселья после нескольких рюмок, и садятся за стол в приятном предвкушении, и достигают знакомого состояния…

Однако тот, кто злоупотребляет выпивкой, утрачивает удовольствие от нее! Сначала кажется, что водка просто "не берет".

"Первые глотки показались Пэду тепловатой водой, сдобренной выдохшимся перцем, но следующий прием произвел более солидное впечатление; его можно было сравнить в порывом знойного ветра, хлестнувшим снежный сугроб. Однако это продолжалось недолго: до ужаса нормальное состояние привело Пэда в нетерпеливое раздражение. Он… вытащил адскую смесь джина, виски и коньяку, настоянных на имбирных семечках"… Александр Грин — тот самый сказочник-романтик с алыми парусами, — назвал это состояние "впился", описал его довольно верно, только с имбирными семечками напутал… ("Пролив бурь")

… К обычной норме прибавляются еще несколько рюмок. В поисках утраченного прибегают к другим напиткам и к взрывоопасным смесям. Тщетно. Но душа и тело помнят былую радость и стремятся ее достигнуть. Человек пьет с надеждой снова испытать приятные ощущения, а их нет… Радости от выпитого нет, а недомогание все сильней, и обреченный человек пьет просто для того, чтобы чувствовать себя хотя бы сносно и продолжать как-то жить…

Двери уже закрылись. Следующая станция: алкоголизм.

Не надо заблуждаться.

Человек привычно выпивает не потому, что он плохой. Но и социальные процессы, и исторические события, и течение собственной жизни по разному отражаются на отдельных личностях. И тогда каждый делает свой выбор: пить или не пить, если пить, то как и сколько… И только оказавшись в гостепримных стенах наркологического диспансера и в объятиях чуткого медперсонала мучительно будет напрягать мозги: "Да что же такое случилось? Ведь пил, как все!"…

Вот о чем свидетельствует такой исторический пример.

В ХIV — ХV веках, начиная с правления Ивана Калиты — "собирателя русских земель" — укреплялось Московское княжество, формировалось Московское государство, шел процесс централизации…

Строительство каменных церквей и соборов, начатое с Успенского собора на территории Кремля в 1326 году при Иване Калите, строительство первого каменного Кремля при Дмитрии Донском (1366 — 1368 г.г.) привлекло большое число работников: простых строителей из обедневших крестьян, ремесленников, торговцев. На протяжении последующих лет население резко увеличилось. Отрыв от привычных занятий, семейного налаженного быта, новизна впечатлений вызывали и повышенную потребность в выпивке, в крепких напитках. Чтобы такие напитки стали доступней, использовали разбавленные, недобродившие меды, с добавлением хмеля, полыни, табака…

Вам это ничего не напоминает?

Может быть, это было первое движение, первый толчок тех центростремительных сил, которые сегодня отрывают людей от насиженных мест и привычной среды, влекут в мегаполисы в поисках лучшей жизни… Конечно, тогдашние несколько тысяч работников и прочих переселенцев не идут ни в какое сравнение с сегодняшними миллионами гастарбайтеров. Но вспышка пьянства была замечена не только историками, но и современниками. Забегая чуть вперед, надо сказать, что Иван Третий (1462 — 1505 г. г.) запретил народу употребление даже пива, за исключением праздников.

А в дальнейшем включились в действие и силы центробежные, которые вышвыривали на окраины и за пределы больших, благоденствующих, равнодушных городов — что? кого? — пену, накипь, человеческое отребье…

Склонность находить поддержку и развлечение в крепких напитках может быть объяснена и некоторыми особенностями национального русского характера, сложившегося под влиянием многих факторов, в том числе и… природных.

В. О. Ключевский пишет о том, что природа России своенравна, погода капризна, дает мало удобного времени для земледелия. Крестьянин усиленно работает весной и летом, чтобы управиться за короткий срок, а в осень-зиму остается без работы.

"Так великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду как в той же Великороссии". ("История России. Книга первая", лекция ХVII). Подмечено верно, хотя великий историк не нашел в этом связи с российским пьянством, и вообще темы пьянства практически не касался.

Нетрудно понять, как чувствовал себя крестьянин, выбитый из колеи отсутствием привычного труда, когда приходилось работать изо дня в день круглый год, и как он использовал свой досуг вдали от патриархальной семьи… Между тем кабаки и сама водка появились позднее.

Следовательно, стресс, внезапный или длящийся, способен вызывать тягу к спиртному. Об этом люди знали задолго до открытия эндогенного этанола и нейромедиаторов, прибегая к выпивке с тоски, от горя или просто от скуки.

В опытах Е. Л. Доведовой и Л. Н. Герштейн испытуемые крысы проявили тягу к алкоголю после того, как им были предложены сложные задачи: находить еду в лабиринте. У крыс немного иная система ценностей, нежели у многих злостно пьющих людей, поэтому лишение еды при наличии выпивки их сильно обеспокоило. Все те же три группы крыс, одни из которых пили только воду, другие (умеренные пьяницы) употребляли воду и 10 % раствор спирта примерно поровну, третьи предпочитали спирт, — находили пищу. При этом трезвенники-крысы, испытав стресс в лабиринте, перешли на спирт! Результаты опытов ученые объяснили тем, что в состоянии стресса в мозгу изменяется баланс медиаторов.

Сложная картина биохимических процессов у людей, склонных к спиртному, вроде бы такая же, как у всех остальных. Но незначительные на первый взгляд отклонения и сбои в балансе гормонов, путях проводимости, изменения в генах, недостаток питательных веществ обуславливают не только тягу к алкоголю, но и повышенную уязвимость организма пьяницы сегодняшнего или завтрашнего… Не зря существует целая теория возникновения алкогольной и иной зависимости по одной-единственной причине. Теория объясняет пристрастие к алкоголю и наркотикам, помимо генетической расположенности, "болезнью внутренней наркотической системы".

В организме человека (и животных) вырабатываются естественные внутренние наркотики. Они защищают биологическую особь от стрессов физических и эмоциональных, от боли, поддерживают двигательную и умственную активность, хорошее настроение, сон. При нарушении работы соответствующих систем организма уровень внутренних наркотиков снижается и возникает потребность получать их извне…

Не секрет, что животные и птицы с удовольствием употребляют забродившие продукты содержащие этиловый спирт, а то и прямо спиртные напитки, если имеют к ним доступ. "Теперь расскажу тебе о слоне, которого я видел в другом месте. Слон этот очень добрый и умный.(…) Если дать ему бутылку с водкой, которую он очень любит, то он вынет пробку хоботом, выпьет бутылку и опять ее отдает назад" (Антоний Погорельский, письмо А. К Толстому 6 февраля 1825 г., Петербург).

Но: чрезмерное увлечение "внешними" стимуляторами — например, алкоголем, — подавляет образование внутренних наркотиков и замыкает круг!

Эта теория представляется объективной и убедительной по сравнению с более ранними, объясняющими алкогольную зависимость признаком "слабости характера". Французские психиатры объявляли даже, что алкоголизм можно считать болезнью не более, чем воровство! (И обмолвились правдой, потому что существует такое психическое отклонение как клептомания, — воруют люди без удержу всякие вещички, порой совсем ненужные…)