Оклендский драконий блюз - Питер Бигл

— Да, — сказал дракон. Его уже трудно было рассмотреть, но голос обрел силу и звучность горного водопада. — Да-да, именно так все и было. Так все и есть.

Гуэрра ощутил, как множество людей одновременно вдохнули — и выдохнули. Очарование мгновения нарушил тихий плачущий вскрик.

— Дракон ушел! — Маленький мальчик в пижаме Бэтмена вырвался у матери и побежал через дорогу, направляясь к писательской лужайке. — Дракон ушел.

Гуэрра попытался было перехватить его, но не успел и едва не попал под ноги его папаше. Следом уже несся Санта-Клаус, багровый от выпитого.

С решимостью и упорством кролика, удирающего в свою норку, мальчишка нырнул у кого-то под ногами, стремясь к величественной тени, быстро пропадавшей из виду. Споткнувшись наконец, он плюхнулся на пятую точку, глядя снизу вверх на гребнистую голову и могучие крылья, за которыми еще угадывались замки, звезды и лунные небеса.

— Дракон ушел?.. — спросил мальчишка в отчаянии.

Гордая голова медленно наклонилась к ребенку, смотревшему на дракона без всякого страха. Гуэрра — тень там или не тень — тотчас припомнил недавно услышанное о вкусовых качествах детей. Но тут подоспел папаша и, подхватив малыша, потащил его прочь, намекая на порку, которая кое-кого ждет.

А дракон тем временем и правда ушел.

Замка тоже не стало.

И соседи писательские спустя время тоже в основном разошлись — притихшие и недоумевающие. Некоторые, правда, задержались, сами не зная почему. Они подходили к дому, просто чтобы постоять немного на том самом месте, где только что был дракон. Иные из них застенчиво обращались к писателю. От Гуэрры не укрылось, как кто-то тайком срывал стебельки травы, и зеленые, и обугленные. На сувениры, наверное.

Когда наконец ушел последний сосед, писатель закрыл свой блокнот, надел на ручку колпачок, поднялся, со вкусом потянулся и сказал:

— Ну что, пойдем кофе пить?

Гуэрра потер пульсировавший болью лоб. Чувствовал он себя так, словно уснул и проснулся от ощущения падения, ступив во сне мимо ступеньки.

— Куда он подевался? — спросил он беспомощно.

— В свою сказку, — спокойно ответил писатель. — Которую я для него сочинил.

— Но ты же не закончил ее, — удивился Гуэрра.

— Он закончит. Это же его собственный сказочный мир, который он знает куда лучше меня. Я ему просто путь домой показал. — И к некоторой досаде Гуэрры, писатель сочувствующе улыбнулся. — Это очень трудно объяснить, если ты не… ну… никогда особо не задумывался о магии.

— Я вообще-то много о чем задумываюсь, — довольно резко ответил Гуэрра. — И вот прямо сейчас я думаю, кстати, о том, что сказка была на самом деле ненастоящая. Ни в какой книге ее нет, ты ее на ходу выдумывая. Черт возьми, спорю на что угодно, что ты ее и повторить-то не сможешь! Как ребенок, который забыл, что именно он врал и кому!

Писатель расхохотался, но заметил выражение лица Гуэрры и вновь стал серьезен.

— Извини, — сказал он. — Я смеялся вовсе не над тобой. Ты совершенно прав: мы, писатели, все точно маленькие врунишки — знай надеемся, что сумеем складно соврать и нам это сойдет с рук. Тот, кому не удается с помощью вранья вывернуться из неприятностей, не продержится долго в этой игре. Так что ты правильно угадал. — Он посмотрел на обугленный участок лужайки и покривился, словно от боли. — Но ты, офицер Гуэрра, делаешь ту же ошибку, что и большинство людей. Магия — она не в книгах. Ее не напечатаешь. Она в самом процессе рассказа. И так это происходит с древних, очень древних времен. — Он покосился на часы и зевнул. — Если на то пошло, из этой сказочки и книжка может произойти. Не знаю пока, надо будет подумать. Ну так что, кофе хлебнем?

— Я сейчас не при исполнении, — сказал Гуэрра. — Пивка не найдется?

— Я тоже не при исполнении, — рассмеялся писатель. — Заходи!

Примечания

1

Название рассказа («Oakland Dragon Blues») допускает разные толкования. Может иметься в виду и блюз, и намек на синюю полицейскую форму. Этот прием использовался и другими авторами произведений о полицейских. (Прим. перев.)