Изгои вселенной - Андрей Кудрявцев

Отсюда следовало, что наивная попытка людей использовать для связи с иными мирами радиопередачи и радиолокацию закончилась тем, чем и должна была закончиться — неудачей! То, что для нас было последним достижением науки, для них, без всякого сомнения, являлось давно пройденным, оставшимся где-то далеко позади этапом. Вероятно, Они относились к нашей примитивной связи при помощи радиоволн, так же, как мы относимся к передаче информации при помощи туземных барабанов. Радиопринимающих и передающих систем у них могло просто не быть! Разве что, в качестве экспонатов музеев или сувениров, как тот же старый африканский барабан, в доме бывалого путешественника.

Мысль о старом барабане посетила Жукина во время рассуждений о природе обнаруженных им странных информационных сигналов. Как это раньше не пришло ему в голову?! Проверить УСП в качестве средства связи! Ведь он даже не планировал такой проверки. Шальная мысль пьянила и создавала чувство нереальности происходящего. «Неужели ЭТО?! Неужели я, сам того не сознавая, вклинился в информационное поле инопланетян?» — Жукин был готов, подобно Архимеду, с криком «ЭВРИКА!» сорваться с места и бежать, не разбирая дороги. Обладая, несомненно, более крепкими, чем древний ученый муж, нервами, он всего лишь чмокнул, (чего раньше никогда не делал), в мокрый холодный нос дружелюбно вилявшего хвостом Чарли и взъерошил его и без того лохматый загривок. «Никто меня не ценит, только ты, верный дружище», — посетовал на жизнь Жукин и отрезал большой кусок ветчины, который тут же исчез в бездонной пасти четвероногого друга.

Немного успокоившись и вспомнив, что прибор работал на предельной мощности он пришел к окончательному решению — во что бы то ни стало приобрести реактор и горючее для него.

Несколько дней прошли в бесплодных попытках повторить прорыв. Окончательно убедившись в крайней необходимости приобретения автономного источника энергии, Жукин вплотную приступил к осуществлению своего замысла.

Оставив собаку на попечение доброй одинокой женщины из ближайшего селения, Жукин вылетел в Америку, где с помощью друзей, коллег и денег надеялся выйти на нужных для осуществления его планов людей.

По Вашингтонскому номеру телефона, он без труда разыскал друга и однокашника Боба Слейтона, проходившего в свое время вместе с ним стажировку, а сейчас работавшего в Арлингтонском научном центре. Во время стажировки они быстро сошлись и крепко подружились. Впоследствии не раз сиживали в пивных барах и знакомились с девчонками на танцах. Общались по очереди на русском и английском, помогая друг другу в освоении языка. В результате Слейтон не только в совершенстве освоил «великий и могучий», но и зазубрил многие русские пословицы и поговорки. Вдобавок ко всему Боб, как и многие иностранные студенты хоть сколько-нибудь прожившие в России научился изысканно материться по-русски. Это у них почему-то считалось особым шиком.

Боб всегда отличался бесшабашностью и авантюризмом, чем привлекал склонного к тем же чертам характера Жукина. Кроме того, обладая редким талантом легко сходиться с людьми, он имел широчайший круг знакомых: от бездомных, до воротил большого бизнеса и политиков высшего эшелона власти. Такая амплитуда объяснялась его умением и с первыми, и со вторыми, и с третьими говорить на их языке, знанием всех слоев американского общества и легким веселым нравом. К тому же Боб, несмотря на то, что любил поболтать и пофилософствовать, был по настоящему деловым человеком, а когда надо, умел крепко держать язык за зубами. Совокупность этих бесценных качеств и заставила Александра обратиться со своей проблемой именно к Слейтону.

— Санек, мать твою так! — обхватил своими огромными ручищами скромно, но радостно улыбающегося Жукина, двухметровый Боб встречавший его прямо у трапа самолета. Он выдал еще одну соответствующую случаю, но не совсем приличную тираду на русском. Хорошо, что сейчас их, скорее всего, никто не понимал. — Сколько лет, сколько зим, старик! Надолго?

— Нет, Боб, — ответил Жукин, высвобождаясь из его объятий. — По делам. Хотелось бы их сделать как можно быстрее. С твоей помощью.

— Так! Дела потом! Сейчас — в кабак и к девкам! — Боб буквально поволок его за шею к стоявшей на автостоянке машине.

«В кабак и к девкам» — была их старая поговорка. Саша сам научил ей Боба. В то время они так и приветствовали друг друга при встрече: «Ну, что, в кабак и к девкам?» Она ровным счетом ничего не значила. Жукин прекрасно знал, что Боб давно и счастливо женат и не променяет жену, ни на каких девок.

«Надо же, не забыл, старина», — с теплотой подумал Жукин.

Тем не менее, в кабак он его действительно затащил. А где еще, скажите, можно нормально посидеть со старым другом, обсудить настоящее и вспомнить былое?

Устроившись за столиком у окна в уютном китайском ресторанчике, друзья под негромкие восточные мотивы долго перемывали косточки однокашникам, время от времени пропуская по дринку рисовой водки под острую изобилующую красным перцем закуску. Когда, судьбы всех знакомых были выяснены и уточнены, время перевалило далеко за полночь. Боб к этому времени изрядно перебрал. Видно не каждый день любимая жена позволяла ему вот так расслабиться, вот и отвык от крепких напитков. На них уже начали коситься другие посетители. Понимая, что если продолжить застолье еще немного Боб начнет демонстрировать свои познания в области русского мата, а то и чего еще похуже, за ним не заржавеет, Жукин потащил приятеля к выходу. По телефону Боб, заплетающимся голосом предупредил жену об их приезде, после чего однокашники, взяв такси, отправились к нему домой.

Прежде, чем войти в дом, Боб попросил Жукина сделать ему «воздушно-десантную колобаху», как тот практиковал в подобных случаях раньше. Эта процедура, перенятая Слейтоном у нашей «крылатой пехоты» во время одной из совместных пьянок, безотказно приводила его в чувство, независимо от количества выпитого. Александр согнутой «лодочкой» ладонью хлопнул Боба по низу шеи. После этой процедуры друга почти перестало шатать, и взгляд его сделался более осмысленным.

— Спокойно, дорогая, все в порядке, — только тут Жукин заметил вышедшую на крыльцо Жену Боба. Она, наблюдала в окно за их приездом и, очевидно приняв колобаху, приведшую Слейтона в порядок, за попытку избиения ее дорогого супруга, вышла для его защиты.

Люси, как звали жену, оказалась очень симпатичной, приветливой и умной женщиной. Не тратя времени на бесполезное ворчание, она уложила Боба спать и, показав Жукину его комнату, с улыбкой пожелала ему спокойной ночи.