Духовный фактор в деятельности и творческих способностях - К. Макарова

Таким образом, можно предположить, что «человеческое» творчество направлено на продолжение жизни на Земле, на продолжение социализированного «Я» через позитивные вклады в других людей.

Продукт творческого труда влияет на личность создателя. В процессе теоретической деятельности человек познает себя, свои возможности, радость созидания, осознает, что благодаря его уму, воображению, рукам возникло нечто оригинальное, самобытное или прекрасное. Процесс такого труда приводит человека к реализации потенциальных возможностей и к творческому поиску.

О. К. Тихомиров и Ю. Е. Виноградов [265] утверждают, что эмоции не просто сопровождают мыслительную деятельность и не только активизируют или тормозят ее, но и являются важнейшими механизмами, регулирующими поиск решения. Теоретические и экспериментальные данные все более указывают на то, что функционально-генетические эмоциональные явления в структуре мыслительной деятельности обусловливаются процессами развития операциональных смыслов, причем более интимно эмоции связаны именно с развитием невербализованных смыслов. Как раз опора на невербализованный уровень позволяет эмоциям выполнять функции регуляторов в мыслительном процессе, определять в некоторых случаях направленность и избирательность мышления. Эмоциональные процессы как внутренние сигналы выступают конкретным механизмом общей регуляции деятельности, включая и ее ведущий процесс – целеобразование.

Разрабатывая функциональную классификацию эмоций, В. К. Вилюнас [51; 53] выделил среди производных эмоций класс эмоций успеха – неуспеха, а среди них предвосхищающие эмоции, которые дают опережающую информацию. Такая опережающая информация существенно облегчает субъекту поиск пути достижения цели, делая этот поиск эвристическим. Эмоциональная активация является обязательным условием продуктивной интеллектуальной деятельности, причем механизм эмоциональной активности необходим для выполнения именно творческой, а не любой умственной работы. Нахождение принципа решения задачи само оказывается двухфазным: сначала выделение приблизительной области, где может быть найден принцип решения, затем нахождение этого принципа. Эмоциональная активация, по-видимому, связана с первой, предварительной фазой, которая определяет субъективную ценность того или иного направления поиска. Эмоции выступают как фактор направленности поиска, выполняют функцию эвристик, которые не гарантируют достижение решения задачи, но без них решение задач определенного класса является невозможным [265].

Интеллектуальные эмоции и чувства являются конкретными психологическими механизмами, реализующими в мышлении мотивационные функции. Индивидуальные, субъективные переживания связываются с отражением объективной реальности и на этой основе выполняют функцию ориентации в образе внешнего мира, ибо в них переживается успешность или неуспешность протекания мыслительного процесса, отражающего внешний мир. Ориентируя субъекта, интеллектуальные эмоции одновременно являются механизмами, опосредующими побуждения мыслительной деятельности ее мотивами [48].

У детей с изменением характера деятельности и особенностей ее мотивации изменяются эмоциональные процессы, регулирующие различные виды деятельности. Как считает Я. З. Неверович, уже в дошкольном возрасте возникают особые формы сопереживания, сочувствия другим людям, ради которых производятся действия, меняется место эмоций во временной структуре деятельности: дети начинают предвосхищать ход выполнения решаемой задачи [186].

По данным исследований, А. В. Запорожец [101] делает подобный же вывод: «Предвосхищение выполняет важную регулирующую роль в тех более сложных по составу и мотивации формах игровой и продуктивной деятельности, которые начинают складываться в дошкольном возрасте и для выполнения которых необходимо не только предварительно представить отдаленные результаты действий, но и заранее прочувствовать тот смысл, который они будут иметь для самого ребенка и для окружающих его людей… Эмоциональное предвосхищение возникает в результате особой внутренней ориентировочно-исследовательской деятельности ребенка».

Развитие смыслов обусловливается процессами, происходящими на разных уровнях психического отражения, – неосознанных и осознанных. Психологи лаборатории О. К. Тихомирова предполагают, что эмоции выполняют роль внутренних сигналов, с помощью которых сознанию впервые презентируется непосредственная ценность неосознанных образований (с точки зрения мотивов выполняемой деятельности). Эмоция выполняет роль одного из механизмов, с помощью которых осуществляется «перевод» неосознанного в осознанное, осуществляется связь между различными уровнями психического отражения. Таким образом, интеллектуальные эмоции, порождаемые познавательным мотивом, выполняют функции предвосхищения по отношению к познавательным целям и результатам действий, ориентировки и направления поиска «зоны» личностного смысла для субъекта, внутренних сигналов в мыслительной деятельности о формировании смысловых образований (эмоции удивления сигнализируют о противоречии между «старыми» и «новыми» знаниями, а эмоции-догадки – о формировании положения, в чем-то соответствующего цели мыслительной деятельности) [40].

В процессе поиска решения и развития мысли эмоциональная активация выполняет регулирующую функцию, проявляющуюся и в разной субъективной оценке действий [265].

Вопрос оценки в творческой деятельности занимает одно из важных мест. По сути дела, вся психологическая структура человека направлена на оценивание окружающей действительности, других людей и себя. Под влиянием окружающих у человека складывается самооценка того, на что он способен, и соответствующий уровень притязаний. Знание и жизненный опыт корректируют самооценку и приводят ее в соответствие с возможностями. Ответом на высокий уровень притязаний может стать всплеск напряжения сил и интенсивное скачкообразное развитие способностей человека. Самооценка – один из факторов регуляции творческой деятельности.

Одним из источников и важным компонентом творческого процесса является, по мнению В. Р. Ириной и А. А. Новикова [109], интуиция. Они считают интуицию специфической формой познавательного процесса. «Посредством ее различных форм осуществляется взаимодействие чувственного и логического познания. Гносеологические функции интуиции заключаются в своеобразной комбинаторике наличных знаний с данными криптогнозы».

Интуитивное познание тесно связано с эвристическими процессами. Обычно эвристический процесс поиска способа решения творческой задачи протекает так, что некоторая, а часто и значительная часть этого процесса не осознается человеком, и лишь тогда, когда решение найдено, оно как бы «всплывает» из подсознания и осознается как нечто неожиданное.

Э. Нойман видит особенность творческого процесса в трансформации бессознательного в «непроницаемое» сознание и их взаимодействии с новыми плодами труда. Индивидуум не властен над миром с коллективным бессознательным, в котором он живет. Самое большее, что он может, – это ощущать и интегрировать все новые и новые составные части. Неинтегрированные факторы и являются источником трансформации и творчества.

Разница между творческим и нетворческим человеком заключается в интенсивном психическом напряжении, проявляющемся в обостренном творческом восприятии и оживлении бессознательного. «Творческий процесс – синтетичен, а именно: надличностное, то есть вечное, то есть мимолетное, сливаются, и происходит нечто уникальное…» [193]. Творчество осуществляется в условиях напряженности между бессознательным и сознанием. Только при таком условии может родиться третий элемент, превосходящий противоположности и соединяющий их [72; 77].

А. В. Гулыга считает, что в основе эвристической деятельности лежит игровой принцип [80]. В любой игре заданы определенные правила, суть игры – в их виртуозном исполнении. Играющий свободно по собственной воле принимает заданную программу и отдает свои силы лучшему ее осуществлению. Специфическое удовольствие от игры состоит в напряжении воли и в развитии воображения. Эвристическая ситуация аналогична игровой. С одной стороны, старая теория, с другой – факты, которые в нее не укладываются. Нетворческая личность пройдет мимо них, отбросит их, постарается забыть, свято веря в безошибочность существующей теории. Творческая личность начинает чувствовать реальность еще не существующего, еще не созданного, находясь одновременно в двух сферах – личной, которая все время напоминает о себе, и искомой, которая воспринимается с должной мерой реальности. При воспитании игрового поведения и стимулировании творческого мышления А. В. Гулыга рекомендует использовать: 1) широко известную связь творчества с художественной культурой; 2) культуру юмора, построенного на неожиданных ассоциациях; 3) саму игру как лучшую школу игрового поведения.