Моя запретная - Виктория Победа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сшшсш.
Морщусь от боли и выпускаю Александровну из объятий. Не предусмотрел, сам дурак виноват. Она незамедлительно пользуется предоставленным ей шансом, выскальзывает из моих рук, как рыбка из сетей, и отскакивает на достаточное от меня расстояние.
Нужно отдать ей должное, Александровна не пытается сбежать, стоит, смотрит на меня своими невозможно синими омутами. Да, черт возьми, ее глаз сведут меня с ума.
— Если ты сейчас же не покинешь класс, я буду вынуждена поставить вопрос о твоем неподобающем поведении перед директором.
— Злючка, — усмехаюсь. — А на свидание мы с тобой все равно сходим, Александровна, — просто констатирую факт и прохожу мимо нее, лишь на секунду остановившись, чтобы щелкнуть по милому носику.
Она, конечно, практически задыхается от возмущения, но я оставляю ее и выхожу из класса. Хватит с нее на сегодня. И с меня тоже.
Глава 4
Ксюша
Мальчишка! Несносный мальчишка!
Едва за ним захлопывается дверь, я шатающейся походкой подхожу к своему стулу и падаю на него обессилено.
Это что такое было вообще?
И с каких пор школьники выглядят так, словно стероидов объелись?
Нужно успокоиться, он всего лишь ученик. Наглый, самоуверенный, наверняка необделанный женским вниманием, мой ученик.
«Пошли на свидание?» — так и звучат в голове его слова, а перед глазами улыбка нахальная. С первой сказанной им фразы я поняла, что с ним просто не будет. Я видела его заинтересованный взгляд, взгляд хищника, заприметившего добычу.
Такие не отступают, пока не получат свое. Я знаю. Один такой уже был в моей жизни и оставил неизгладимый след и напоминание о себе в виде одной маленькой, светловолосой девчушки, с ярко голубыми глазами.
А потому я знаю, как это бывает. Знаю такой типаж людей. Самоуверенные, далеко не глупые, добивающиеся цели.
Подумать только. Есенин. Он взял и прочитал Есенина. А ведь это мое любимое.
Соберись, Ксюша, ты справишься. Со всем справишься. Не зря ведь Валентина Павловна меня на работу взяла. Я просто не могу себе позволить ее разочаровать. Она поверила в меня, в сопливую девчонку, вчерашнюю выпускницу.
И не важно, что у меня диплом красный, никому он нафиг не нужен в таких заведениях, не тот уровень. И это место заслужить нужно, а я пока ничего не заслужила. По блату, можно сказать, попала. Спасибо старой подруге матери и моей крестной.
И как-то немного иначе я представляла себе детишек-ботаников, учеников физико-математического лицея.
Стереотипное мышление во всей красе.
А потом получается разрыв шаблона, и ты не знаешь, что с этим делать. Впрочем, соглашаясь на эту должность, я понимала, что просто не будет и, если уж говорить объективно, пусть и не слишком скромно, с первым в своей жизни уроком я справилась и справилась, если не на пятерку, то на твердую четверку точно.
— Ну как твое первое занятие?
Я настолько глубоко погружаюсь в свои размышления и переживания, что не замечаю, как в классе появляется тетя Валя — директор школы и моя крестная. Да-да, кумовство и все дела. Но тут нужно понимать две вещи: меня бы не взяли будь я дурой и раз я здесь, значит чего-то стою.
Потому что тетя Валя меня, конечно, любит, но и свой лицей она тоже любит, и его она любит больше, чем меня, ибо отдала ему больше двадцати пяти лет своей жизни. Вот как пришла когда-то сопливой девчонкой, кстати, таким же преподавателем русского языка литературы, так и работает, теперь уже занимая почетную должность директора физико-математического лицея номер семь.
— Все хорошо, теть Валь, лучше, чем я себе представляла.
Улыбаюсь, правда, улыбка получается какая-то вымученная. Я все еще не могу отойти от случившегося, от наглости и самоуверенности Волкова. Надо же, как быстро я его запомнила.
— А так и не скажешь, — зрит в корень крестная. — Волков? — спрашивает, словно мысли мои читает. Она всегда так делает, всегда все знает, даже говорить ничего не нужно. Какая-то сверхъестественная у нее способность. — Сильно доставал?
— Да нет, — пожимаю плечами, ну не рассказывать же ей, что он меня у доски зажал, откровенно проявляя ко мне интерес. И что я на какое-то время потеряла возможность соображать, стояла как дура последняя и чего-то мямлила. Просто он так похож на другого… Слишком похож. И дело даже не во внешности, тут другое. — Он Есенина наизусть читает, и не только Есенина, — говорю зачем-то и улыбаюсь.
— Ох Ксенька, девчонка ты еще совсем, смотри не… в общем головой думай, Ксюш, головой, ты учитель.
— Да вы что такое… да я не думала даже… да он…
— Ну все-все, я знаю, что ты у меня девочка умная, но Волков и дружок его те еще…
— Все так плохо?
— Парни они умные, даже слишком, один — информатик, второй — математик, здесь у меня к ним претензий нет.
— А к чему есть?
— Ох, Ксюша, ты же глазами на них смотрела, не делай вид, что не понимаешь. В общем, я тебя предупредила, у Волкова отец — очень серьезная шишка, и ему точно не…
— Валентина Павловна, — я включаю режим «строгая училка». — Я взрослая женщина, у меня в конце концов куча забот и маленькая дочь, и я уж точно не собираюсь крутить хвостом перед сопливым мальчишкой! — произношу слишком резко.
Обидно и неприятно, что она хотя бы на секундочку допускает нечто подобное.
— Чего ты ершишься, — качает она головой. — Взрослая женщина, соплячка двадцатидвухлетняя, один уже голову вскружил, я же о тебе беспокоюсь, глупая.
— Тогда может не стоило принимать меня на работу?
Она права с одной стороны. Но и мне тогда
