Майенн - Эдвин Табб

Из-за спины Эрл услышал шепот Харга:

— Эрл?

— Подожди немного.

Бросаться прямо в пасть зверя, не зная, где он прячется, было глупо; необходимо было попытаться определить место его укрытия. Эрл напряженно вглядывался в полумрак трюма, пытаясь уловить хоть малейшее движение или дыхание; зверь наверняка почуял их присутствие или увидел свет из приоткрытой двери и мгновенно затаился.

— Возьми что-нибудь тяжелое и брось в проход, — прошептал он Харгу, — быстро!

Что-то прошелестело у него над головой и упало, разбившись, немного впереди. И мгновенно в ответ взвилась в воздух тень огромного, гибкого, ужасного зверя: оскал открытой пасти, выпущенные когти и фосфорически горящие глаза на огромной голове.

Эрл бросился навстречу зверю, Харг и остальные — за ним.

Хищник, освещенный светом, был виден слишком хорошо. Он был воистину огромен: ростом выше человека, голова приподнята на сильной, мускулистой шее, в верхней ее части — массивный, словно каменный, клюв. Тело по форме напоминало грушу — чуть более тонкое в центре и расширяющееся в нижней части, опиравшейся на сильные когтистые лапы. На уровне пояса у твари шевелились огромные щупальца, оканчивающиеся пальцевидными отростками с острыми когтями; щупальца опоясывали все тело чудовища. Глаза располагались на выростах черепа и вращались во все стороны.

— Боже! — Харг не смог сдержать вскрик ужаса и отвращения, — что это за монстр!

Результат странной эволюции, бесконтрольной случайной мутации — сейчас это было не столь важно. Эрл увидел, как зверь напрягся и бросился в атаку, и крикнул, предупреждая других, а сам стремительно отпрыгнул в сторону. Один из офицеров, поскользнувшись на металлическом полу, упал — и поплатился жизнью: зверь буквально пронзил его насквозь своим огромным клювом.

— Сети, скорее! — Эрл набросил свою и увидел, как щупальца зверя рвут ее в клочья. А другие атакующие просто не успевают…

Зверь снова бросился на людей. Врач вскрикнул и предсмертно захрипел…

— Скорее! Сюда! — закричал Эрл Карну и второму офицеру, — натяните свою сеть через проход! Харг, лови конец веревки! — Он перебросил второй конец товарищу. — Теперь беги в сторону, огибай его!

Эрл бросился к двери, Харг — тоже, на расстоянии около двенадцати футов от него, веревка натянулась между ними и зверь оказался подсеченным веревочный петлей. Двое мужчин пытались стянуть его лапы, лишив его возможности свободно перемещаться. Дюмарест уже огибал зверя с другой стороны, чтобы вторично закрепить петлю, когда Харг поскользнулся в луже крови на полу.

— Сеть! Скорей! — закричал Эрл офицерам, но снова они опоздали: зверь уже доставал своими щупальцами потерявшего равновесие Харга: острые когти рвали его рукав, мышцы, обвивали плечо, подбираясь к шее… Харг выпустил свой конец веревки. Эрл, оттолкнувшись от пола, взлетел на один из контейнеров и оказался рядом с извергающей зловоние пастью. Он вдруг почувствовал, как острый спазм сжал легкие, горло, стало трудно дышать, глаза, разъедаемые ядовитым дыханием чудовища, залили слезы, ноги словно парализовало… Эрл увидел, как острый клюв дернулся в сторону металлического ящика, на котором он стоял, и из последних сил, почти бессознательно, бросил тело в сторону. Эрл покатился по полу и вскочил на ноги в тот самый момент, когда голова хищника угрожающе приблизилась.

Его рука автоматически потянулась к правому голенищу, доставая нож; острое лезвие сверкнуло в мерцающем свете ламп…

Селим, стоя в дверном проеме, закричал:

— Не убивай его!

Дюмарест не обратил внимание на его крик: он боролся за свою жизнь. Инстинкт выживания и опыта, накопленного годами, направлял его движения. Левой рукой он блокировал нападавшие, стремящиеся сразить его щупальца твари, а правой — резал, кромсал, рвал раздирающие его когти, стараясь поразить глаза и мозг ослепленного болью и яростью зверя. Липкая, зеленоватая жидкость брызнула ему в лицо, заливая глаза, когда он, наконец, добрался до чувствительной точки на голове… Дюмарест отскочил в сторону, опасаясь за свои глаза и чувствуя, что его легкие больше не в силах выносить ядовито-удушливый смрад, исходящий от монстра.

— Господи, не надо его убивать! — Селим уже буквально стонал. — Карн, Грог, сделайте хоть что-нибудь!

Они растянули свою сеть, стараясь перекрыть путь зверю, бросившемуся к двери. Его, похоже, привлекли крики капитана, свет коридорных ламп и возможность исчезнуть из этой опасной зоны. Карн поднял обе руки, стараясь ослепить зверя, накинуть сеть на глаза и грудь…

Селим опоздал, пытаясь закрыть дверь перед несущимся на него животным. Тварь толкнула створку, буквально приклеив капитана ударом к стене. Эрл рванулся за ней в рубку управления, где находились приборы и машины. Зверь уже крушил все внутри: его клюв ходил, словно сокрушающий молот, лапы мяли, ломали, топтали металл, казавшийся хрупким стеклом под тяжестью колоссальной туши.

— Господи, генератор! Остановите его! — Селим был словно в забытьи. Дюмарест поднял нож. Его лезвие описало четкий круг и вонзилось прямо в голову зверя точно между вращающихся зрачков. Зверь заревел, тряся головой в предсмертной агонии, захрипел, зашатался; туша повалилась прямо на пульт, круша и ломая приборы. Вспыхнуло пламя. Горела проводка, пластик, металл, мясо…

— Генератор… — прошептал капитан, — что мы сможем сделать…

Генератор умирал, умирал зверь, сраженный метким ударом; смерть грозила и всем, кто оставался на борту теряющего управление корабля…

Глава 3

Карн, пошатываясь, вошел в рубку; за ним, словно тень, Харг. Они молча смотрели, как Дюмарест вытаскивает свой нож из черепа мертвой уже твари. Сочившаяся кровь была теплой и пахла чем-то ядовитым. Эрл обтер лезвие о тунику и вернул нож на место: за голенище правого сапога.

— Помогите мне убрать эту тушу с генератора, — сказал он. — Наверняка, подача энергии прервана.

Все вместе они сдвинули мертвого зверя с машины и бросили тело к стене; оно было тяжелым и покрыто мокрой слизью.

— Зверь мертв, — произнес Селим. Казалось, что потеря шокировала его. — Мне должны были заплатить за него по прибытии; его смерть окончательно разорит меня.

Ранение и шок сильно подействовали на его мозг, и он, казалось, не мог сопоставить тривиальных вещей.

— Ведь я просил вас не убивать его, — он гневно смотрел на Эрла, — и предупредил, что это — очень ценный живой груз. Теперь я разорен. Двадцать лет я летал капитаном корабля, потом еще пять — уже как владелец. Целая жизнь в космосе. Но теперь все кончено. Вы не должны были убивать его.

— Да, не должен, — согласился Эрл.

— Вы не могли не сделать этого, — произнес Карн. Кровь на его лице делала его странно асимметричным. — Вы сделали все великолепно. Мне никогда прежде не доводилось видеть, чтобы кто-то перемещался так стремительно, как вы. Мне даже сначала показалось, что это Харг, а не вы появились из темноты прохода, бросив веревку. А как мощно вы метнули свой клинок! — он качнул головой, словно все еще не веря в увиденное.

Харг произнес медленно, глядя на Эрла виноватым взглядом:

— Эрл, что касается веревки. Я не смог помочь вам. Эти чертовы клешни сжали мне руку так сильно, что боль была просто невыносимой. Одной рукой я не смог удержать конец. Простите меня, но это так; вы должны верить мне.

— Он верит вам, — сказал Карн, — и если бы это было не так, вы были бы уже мертвы. — Он пнул ногой тело мертвого хищника. — Чертова тварь! Три прекрасных человека погибли из-за тупости и прихоти какой-то пустой самки! Наверное, в ее набитую соломой голову взбрела идея открыть клетку и посмотреть, что из этого выйдет!

— Нет, — вдруг сказал Эрл, — она не открывала клетки.

— Ну, тогда ее друг. Это уже неважно.

Но это было важно и имело еще и другую сторону. Эрл взглянул на Селима, дрожащего и бледного, затем на поврежденный генератор. Сейчас ремонт был на втором плане: если его нельзя починить за несколько часов, то отсрочка уже не имеет значения.

— Давайте вернемся в трюм, — твердо сказал Эрл. — Мне необходимо проверить одну догадку.

Разгром внизу, представший их взглядам, показался еще более ужасным, чем раньше. Дюмарест стоял молча, цепко высматривая мелочи, ища подтверждения своим подозрениям. Тела мертвых офицеров и врача лежали там же, где их настигла смерть. Сопровождающий был настигнут своим «подопечным» у самого входа в клетку: его тело было чем-то бесформенным, грудой мяса, крови и тряпья, узнаваемой разве что по его одежде. Битола лежал ближе к выходу; амазонка распростерлась чуть дальше и в стороне. Ее лицо было страшно изуродовано, клюв зверя пронзил насквозь ее грудь. Преданность. Она наверняка выполнила свой долг по защите хозяйки до конца, встретив нападение зверя лицом, сражаясь до последнего вдоха, чтобы дать возможность Лолис уйти живой и невредимой. Впрочем, ее хозяйка могла вполне умудриться закрыть дверь сама, гонимая страхом. Теперь это уже было не столь важно.