Черный дракон - Виктор Милан

Нет, жалеть себя ничуть не лучше, чем предаваться грусти.

Какое-то время Координатор пытался думать о чем угодно, только не о кошмарном сне: об оборонительном кольце орбитальных спутников, завершение строительства которого вокруг Люсьена позволит защитить планету, прозванную «черной жемчужиной» Синдиката, от набегов Кланов; о предстоящем празднестве по случаю своего дня рождения, в котором он видел не приятное событие, а возможность выполнить жизненно важные государственные дела… Но жуткие картины, увиденные во сне, были сильнее.

«Ты теперь тот, кем я был раньше…»

Отец Теодора буквально обезумел от одолевавших его страхов, что в конце концов и привело прежнего Координатора к смерти. Такаши Курита ненавидел наемников. Особенно Волчьих Драгун. Сколько Теодор себя помнил, отец был одержим этой ненавистью. Больше того, со временем она превратилась прямо-таки в вендетту, отнимавшую крайне необходимые военные ресурсы и ослаблявшую Синдикат Дракона. А у Координатора нет более важной задачи, чем хранить Дракона, душу, сердце и дух империи…

Отец Такаши, Хохиро, тоже страдал сумасшествием. Его мания величия не раз приводила к беспрецедентным всеобщим забастовкам, порождала брожение в вооруженных силах и даже однажды вызвала открытый протест со стороны КВБ. Железное правление Хохиро рано или поздно переломило бы хребет Синдикату, если бы Координатора не убил его собственный телохранитель.

До Теодора доходили слухи, что сам Такаши приложил руку к смерти Хохиро. В одном он был твердо уверен: его отец знал о предстоящем заговоре. Со своей стороны Теодор за это чтил память своего отца. Гири, честь воина, превыше ниндзё, проявлений гуманности. Процветание Синдиката стоит выше кровных уз рода Куриты.

Порой Теодору казалось, что все вожди Внутренней Сферы страдают психическими расстройствами. Сун-Цу Ляо, нынешний правитель Конфедерации Капеллы, стал проявлять ту капризность, которой были отмечены правления его матери Романо и деда Максимилиана. Сун-Цу и Томас Марик, его будущий тесть, совместно организовали вторжение в пространство Дэвиона, отвоевав окраинные миры, уступленные Дэвиону много лет назад. Но для Теодора Куриты это было лишь бессмысленным позерством. Неужели никто не помнит о том, что истекает срок действия Токкайдского договора — да еще нет никакой уверенности, что Кланы будут и дальше соблюдать его?

А Томас Марик, считающийся многими самым способным правителем, когда-либо стоявшим у руля Лиги Свободных Миров, позволил фанатикам Мира Блейка сделать из него мессианскую фигуру. Разве можно считать такого человека совершенно нормальным? Ну а Виктор Штайнер-Дэвион — человек, которого Теодор с гордостью называет своим собратом по оружию и готов считать своим другом, и его сестра Катерина, Катарина или как там она себя сейчас именует, разрывают на части, словно лакомый кусок, могущественное Федеративное Содружество, единственную обладающую реальной силой структуру во Внутренней Сфере — это ли не безумство?

«Неужели я единственный психически нормальный правитель во всех Правящих Домах? Или я такой же, как все?

Действительно ли судьба человечества находится в руках безумных детей?..»

— Директор, мы получили подтверждение, — произнес облаченный во все черное высокий рыжеволосый человек, еще не отвесив до конца ритуальный поклон. — Клан Нефритового Сокола почтил своим согласием перемирие на Ковентри. Все вооруженные силы Клана выведены оттуда.

На ветке сливового дерева заливался трелью угуису Саб-хаш Индрахар обратил взор к звездам, смутно видневшимся сквозь светорассеивающие своды имперской столицы. Вздохнув, он привел в движение механическое кресло-каталку и повернулся лицом к своему приемному сыну и ближайшему помощнику Нинью Кераи. Тот стоял сбоку у открытой двери, за которой начинался ярко освещенный коридор того крыла дворца Единства, что было сооружено над огромным подземным зданием штаб-квартиры КВБ на Люсьене. Это стало такой же неотъемлемой чертой Нинью, как и его огненно-рыжие волосы: он никогда не становился напротив источника света.

Четверо остальных присутствовавших в саду людей продолжали хранить молчание, что, впрочем, было им совсем не свойственно. Доклад вместо Нинью Кераи могла представить и Оми Дашани, чьи мецуке также поставляли первоклассные разведданные. Но Оми, начальник отдела сбора информации Корпуса Внутренней Безопасности, предпочитала держаться в тени: невысокая, обладающая непримечательной внешностью, она, как и ее подчиненные, не любила привлекать к себе излишнее внимание. Сабхаш высоко ценил сдержанность Оми Дашани, но кое-кто из руководства КВБ видел в этом признак слабости.

Вытянутая куполообразная голова, совершенно лысая, за исключением пучка седых волос на макушке, медленно склонилась вперед.

— По-видимому, группировка Крестоносцев все еще признает ограничения, наложенные на их требования, — промолвил Сабхаш, откладывая древний свиток, который он перед тем долго и внимательно изучал. — Пока признает.

— Воины Кланов, — заметил таи-шо Хохиро Кигури, командир ЭУОД, Элитных ударных отрядов Дракона, одноглазый исполин, — придерживаются собственного кодекса чести.

— Кому-кому, а нам-то должно быть хорошо известно, как растяжимо понятие чести, если это соответствует корыстным интересам, — добавила Констанция Ходжира, вставляя сигарету в длинный мундштук из черного дерева и слоновой кости.

Не в пример скромной и непритязательной Дашани глава отдела тайных операций держалась с томным изяществом. Казалось, она забрала себе все честолюбие, которого не было у невзрачной руководительницы разведки.

— Поступили ли новые сведения из оккупированных Кланами миров? — спросил Директор.

— До сих пор не было замечено ничего сколько-нибудь значительного, — негромко промолвила Дашани, словно извиняясь. — Но, разумеется, Ягуары не будут в восторге от неожиданного появления Горцев на Периферии. И тем не менее нам надо сохранять бдительность. Празднование дня рождения Координатора станет слишком соблазнительной мишенью.

— Вынужден согласиться, — добавил Дэниел Рамака, произнеся фразу так резко, что даже Директору стало не по себе.

Рамака зловеще присвистнул сквозь выступающие вперед верхние резцы, из-за которых в отделе за ним закрепилось прозвище Крыса:

— Кланы считают Координатора своим самым заклятым врагом. Его устранение является делом чести каждого Клана.

Сабхаш тяжело вздохнул. Уронив голову, он на мгновение снова вкусил всю горечь от того, что его боевой дух заключен в бесполезном беспомощном теле. В последнее время Директора не покидало чувство усталости. Однако спал он мало, так как это вроде бы шло ему на пользу.

Индрахар догадывался, какой отдых ему необходим. Но он не имел права шагнуть в объятия смерти до тех пор, пока стоящий рядом с ним и несколько в стороне от остальных Нинью Кераи, давно уже не мальчик, не подтвердит, что готов принять у него эту нелегкую должность.

— Есть еще кое-что, возможно представляющее интерес, — заметил Рамака. — Шаттл с Франклином Сакамото на борту только что вошел в пределы системы. Через восемь дней Сакамото ступит на землю Люсьена.

— Я считаю, что было непростительной ошибкой позволить ему появиться здесь, — сказал Кигури. Ходжира медленно выпустила дым:

— Мы всегда можем дать Нинью довести до конца дело, начатое им много лет назад.

Старческие глаза Сабхаша замечали гораздо больше, чем глаза многих молодых. Никто из присутствующих не обратил внимания на то, как внутренне напрягся при этих словах его приемный сын. В 3033 году Нинью Кераи убил мальчика — как он считал, незаконнорожденного сына Теодора Куриты, — чтобы рассеять потенциальную тучу над престолонаследием. И сделал он это без ведома Теодора, тогда еще наследника. Но Кэтлин Палмер, сама оперативный агент КВБ, смогла вывезти своего сына с планеты: убитый мальчик был двойником. Настоящий сын Теодора Куриты вырос под именем Франклин Сакамото.

Обыкновенно Дэниел Рамака злорадно напоминал другим об их былых неудачах, но он боялся Нинью Кераи. Констанция Ходжира, обладавшая прямо-таки даром всаживать иглы в старые раны, не испытывала страха ни перед кем. Нинью же она ненавидела за то, что тот похоронил ее надежды стать первой женщиной-директором КВБ.

«Констанция-сан, ты ходишь по краю пропасти», — подумал Сабхаш.

Слова Ходжиры вызвали в памяти не только неудачу Нинью Кераи. В 3050 году Сакамото вместе с войсками Федеративного Содружества сражался на Сомерсете против Нефритового Сокола. С ним связалась группа мятежников, которые, открыв тайну его рождения, попытались вовлечь его в заговор с целью захвата престола Дракона у его деда Такаши. Мятежники были из числа Кокурю-кай, общества Черного Дракона.

Тогда я недооценил Черных Драконов; и вообще, до нападения на Таун я не рассматривал их как серьезных противников. Если подобное повторится еще раз, настанет мой час отправляться к предкам, независимо от того, во что верит мой приемный сын.