Выжившая из Ходо. Наследница некромантов - Ольга Дмитриева

с Тьеном вышли из трактира. Несмотря на ночной бой и тревожные вести, на меня снизошло умиротворения. Мне нравилось шагать по улицам с домами привычной постройки, слушать родную речь, дышать воздухом родного края. Интересно, что чувствовал Тьен? Он не видел Рибен гораздо дольше.

Мы бродили по городу до вечера. После ужина, в котором мои товарищи вяло ковырялись, я отправилась к себе в комнату и засела за книгу, присланную отцом. Тьен пристроился рядом и помогал мне выискивать в словаре нужные слова. Через текст приходилось продираться – я совершенно не читала на эльфийском. Демон, как оказалось, знал некоторые простые слова, и его помощь оказалась кстати.

Около полуночи моя рана снова разболелась, а глаза начали закрываться. Тьен подал мне лекарство и спросил:

— Ты думаешь, книга поможет тебе вылечиться скорее? Эта рана ограничивает тебя.

Я залпом выпила эльфийскую микстуру и ответила:

— Надеюсь. Пока я не понимаю, как лечить себя. И совсем плохо управляю эльфийской магией.

— Собираешься пользоваться ей в Рибене? Здесь ты можешь быть собой и пользоваться некромантией не скрываясь. Уно, Ода или Тайджу могут ненавидеть вас, но простой люд знает, кто хранит их покой по ночам ,и чья сила сдерживает злобных духов.

— Сдерживала, – с горечью поправила я.

— Тем больше вероятности, что твоему возвращению будут рады.

Я отложила книгу, заглянула в глаза сидящему рядом демону и спросила:

— Зачем ты остался, Тьен? Я потратила последние силы на то, чтобы освободить тебя.

— Ты бы умерла, если бы я ушел.

И лицо, и голос его оставались совершенно бесстрастными.

— Верно. Я благодарна тебе за спасение. Но ты снова в плену у Стэндиша.

— За спасение ты уже отблагодарила меня возможностью остаться в истинном обличье.

Какое-то время я смотрела в его зеленые глаза, а затем негромко пообещала:

— Я освобожу тебя от магии амулета.

Тьен с грустью покачал головой:

— Рэйман не допустит этого. Он очень недоволен тем, что ты сделала.

Я привалилась к стене и накрыла ладонями ноющую рану. Демон молча поднялся и расстелил мне постель. Наконец-то мне предстоит ночь на нормальном матрасе на полу, а не на кровати.

— Я буду сторожить снаружи, – пообещал он и ушел.

Я загасила магическую лампу и с наслаждением вытянулась на постели. Только после этого я окончательно поверила, что вернулась в Рибен. Осталось вернуть свой дом. Но для этого мне понадобится помощь. И я надеялась, что на горе Оро я ее обрету.

 

Путь к святилищу занял два дня. Я хорошо знала эти места. Когда-то именно здесь шли жаркие бои с эльфами и нуамьеннцами, которые им помогали. Селений мы старались избегать. Стэндиша с приметным крестообразным шрамом на подбородке могли узнать, несмотря на отсутствие пса. Разговаривали мало. Я злилась на Святого за упоминание о муже, Шон – на то, что я не его сестра. Самими спокойными в нашей компании были Винсент и демон.

Каждую свободную минуту я старалась заглянуть в книгу, которую дал мне Дэ-Хой. Шон косился на мои потуги чтения на эльфийском, но ничего не говорил. Мне казалось, что ему было интересно, но сам он в этом не признавался. Эльфийские лекарства, которые дал Ян-Лин, подошли к концу. Рана все меньше беспокоила меня, но слабость окончательно не прошла. И эту слабость я не могла себе позволить.

Вечером третьего дня мы вышли к горе. Стэндиш оглядел поросший лесом склон и едва различимую тропу, которая по спирали огибала гору, и негромко спросил:

— Уверена, что хочешь туда идти? У тебя всего лишь пятый ранг, эльфийская искра и раны. Если ты не совладаешь с эльфийской  магией там, сюда сбежится половина Рибена.

Я уверенно ответила:

— Совладаю.

Внезапно его поддержал Тьен:

— Это сильное место. Сильные духи. Злые. Будет сложно.

Я коротко улыбнулась:

— Мне не придется никого укрощать. Он или согласится или нет.

С этими словами первой начала подниматься на гору.

Сначала мы увидели ворота. Я оглядела два красных столба, и вскинула голову, чтобы рассмотреть две такие же алые поперечные перекладины над своей головой. Священная веревка давно истлела, а храм за воротами – обветшал. Дверей в нем не было, стены и крыша зияли прорехами.

Я обернулась к своим друзьям и попросила:

— Останьтесь здесь и, что бы ни случилось, не заходите за ворота.

Шон смерил взглядом красные столбы и спросил:

— Это – ворота? А где створки?

— Это рибенское святилище. На входе всегда подобные ворота, - снисходительно пояснила я. - Они так и должны выглядеть. Вы меня поняли? Ни шагу за них!

— Что бы не случилось... – задумчиво сказал Винсент. – Ты не уверена в успехе?

Я с досадой ответила:

— Сказала же, он или согласится, или нет. А может, и не откликнется на мой зов. В любом случае для вас ступать на священную землю во время ритуала опасно. Особенно для тебя, Рэйман.

Святой равнодушно пожал плечами:

— Я не боюсь рибенских духов.

Пришлось сказать ему правду:

— Если дух откликнется, и ты ступишь на эту землю... Он попытается тебя убить.

Охотник нахмурился. Несколько мгновений он изучал мое лицо, а затем в его взгляде мелькнуло недоверие:

— Убить... Ты...

— Почему именно его? – прозорливо спросил Ястер.

Я резко отвернулась и сказала:

— Не важно. Для вас там тоже опасно. Оставайтесь здесь.

Я шагнула к воротам, и Святой бросил мне в спину:

— Потому что это я оборвал его жизнь, верно? Ты хочешь призвать дух Соджи Мисуто.

Охотник  схватил меня за плечо и развернул к себе. В серых глазах полыхала ярость:

— Это безумие! У тебя не хватит силы. И он не простит. Мы с тобой сейчас заодно, и у тебя договор с моим псом...

— Он уже не пес, – холодно ответила я. – Вот именно – договор. Если не хватит силы, призову другого. Я знаю, что делаю.

— Эльфийская искра может помешать тебе.

— Вот и проверим.

Стряхнув его руку с плеча, я поспешно шагнула за ворота. Охотник заковыристо выругался на трех языках сразу. Я усмехнулась и вытащила из ножен катану духа. На вытянутых руках я пронесла ее по тропинке мимо останков каменных лисиц. Ступени заскрипели, опасно прогибаясь под ногами, и я поспешно шагнула под дырявую крышу. Затем я осторожно опустила свое оружие на покрытый трухой пол и отступила на шаг.

Закатав рукав рубашки, я чиркнула кинжалом по предплечью. Мир окрасился в