Сталин Экономическая революция - Д. Верхотуров

Нас интересует экономический анализ, а не резолюции и стенограммы съездов. Если же Лацис считает, что они неизвестны народу, то нужно было добиться их переиздания, а не заполонять цитатами свою статью.

Экономического анализа в статье нет. Нельзя назвать анализом то, что занимает всего 10 % статьи по объему. Это, по всем признакам, вступление к изучению Лацисом партийных резолюций и съездов. Так, напомнил цифры и вперед — изучать политику партии. Это подход историка партии, а не экономиста.

С другой стороны, мы выяснили, что в той части, в какой он говорит об экономике, Лацис пользуется фальшивыми данными и дает неверное объяснение экономическим процессам в стране в 30-е годы.

Вопрос: можно ли, руководствуясь негодной логикой, продемонстрированной нам в начале статьи, и негодными данными по экономике, получить правильные и надежные выводы по анализу политики партии? Нет, нельзя. Потому что неправильная постановка вопроса и фальшивые данные не позволят доктору экономических наук Лацису прийти к правильному выводу.

Это значит, что степень доктора экономических наук Лацису дали зря, что он годами проедал государственные средства и тратил бумагу с типографской краской на свою негодную работу.

А также значит и то, что доводы и аргументы Лациса не могут приниматься во внимание по причине вывода их из концепции автора, страдающей противоречиями, и из фальсифицированных данных.

Что же делать с Лацисом, который показал свою профнепригодность? Есть и для него путь к отступлению. Он должен признать, что носит степень доктора не по праву и вернуть в Высшую аттестационную комиссию документы на присвоение этой степени.

На разбор больших и малых ошибок ниспровергателей Сталина можно потратить много места и времени. У всех ниспровергателей есть крупные ошибки, нестыковки в логике изложения, а то и просто фальшивые аргументы. Оказывается, что ниспровергатели, на поверку, просто не знают истории сталинской индустриализации и сталинской политики соответственно.

По-моему, вершиной этого творчества нужно считать книгу Дмитрия Волкогонова «Сталин: политический портрет». Он написал два толстых тома о Сталине, ни разу не употребив слово «индустриализация». Он тщательно разобрал всевозможные слухи и мнения, но обошел вниманием эпохальные и по-настоящему исторические события советской истории. Волкогонов как-то сумел написать столь большую книгу, ни единым словом не упомянув о том, чем Сталин занимался пятнадцать лет своей жизни, то есть индустриализацией.

Вывод четкий и однозначный. Концепция советской истории, созданная ниспровергателями — несостоятельна.

Мы сейчас не имеем четкого представления о том, что же творилось в Советском Союзе в 20-е и 30-е годы XX века.

Не имеем четкого представления о сущности и направлении сталинской политики. Это-то при том, что именно в то время сформировались основы современной промышленности, нашей экономики.

Можно утверждать, что провал экономических реформ обусловлен тем, что реформаторы ничего не знали о советской промышленности и экономической системе, не знали, как она сформировалась, как она развивалась, какие имела особенности. И, соответственно, из-за этого незнания проводили меры, совершенно неподходящие к российским условиям.

Можно также утверждать, что реформы политической системы России провалились по той же причине: незнанию процесса возникновения и развития советской политической системы.

Именно это обстоятельство подвигло меня на написание этой книги. Мне бы хотелось показать читателю сложный, но крайне интересный процесс формирования Советского государства и советской экономической политики. Показать ту большую роль, которую в этом деле сыграл Сталин. Надеюсь, что этой цели я вполне достиг.

Мне бы хотелось выразить большую благодарность сотрудникам Красноярской краевой научной библиотеки им. Ленина, в которой я работал над материалами к этой книге.

Мне хотелось бы выразить большую благодарность моим первым читателям и критикам, Андрею Михайловичу Буровскому, который дал этой книге путевку в жизнь.

Мне бы хотелось вспомнить об Анатолии Михайловиче Табакове, старом большевике, члене ВКП(б) с 1943 года, который снабжал меня литературой по различным вопросам марксизма-ленинизма, делился своими воспоминаниями о 30-х годах, горячо желал выхода в свет этой книги, но, к сожалению, не дожил до этого момента.

Автор

Глава первая. КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ…

Или иначе: социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа, и постольку переставшая быть капиталистической монополией.

Большинство людских действий имеют пробный, экспериментальный характер, направляются не знанием того, к чему они приведут, а скорее желанием узнать, что из этого получится.

Взявши власть, большевики очень долго совсем не думали о хозяйстве. На повестке дня стояли вопросы захвата правительственных зданий, коммуникаций, упрочения и узаконивания своей власти. Большевики с увлечением делали революцию, захватывали здания и грабили сокровища царской России.

Как и у всякого государства, скоро у новорожденного ленинского правительства обозначилась нужда в деньгах, нужных для текущих расходов. Ленин основал государственный бюджет РСФСР весьма своеобразным методом. Он назначил своим декретом молодого большевика Валерьяна Осинского (Оболенского) главным комиссаром в Государственном банке и поручил ему быстро раздобыть денег.

Осинский поехал в Госбанк, предъявил его служащим свои документы, декрет, подписанный Лениным, и потребовал выдать ему немедленно 10 миллионов рублей. Анналы истории не сохранили того, что сказали по поводу документов Осинского служащие банка. Но сейфы банка были открыты, и Оболенскому была затребованная сумма выдана.

Дальше произошла история несколько анекдотического свойства. Осинский, отсчитав 10 миллионов рублей, столкнулся с непростой задачей перевозки этих денег в Смольный. Деньги ему выдали наличностью, самыми крупными купюрами, «катеньками», достоинством в 100 рублей, тысячу толстых пачек. Огромную гору пачек по карманам не разложишь, и Осинскому ничего не оставалось делать, кроме как обратиться к служащим банка с просьбой выдать ему еще и мешки для денег.

История тоже не сохранила реакции банковских служащих на столь необычную просьбу. С их точки зрения, Осин-ский был обыкновенным грабителем, который явился в банк, даже не взяв с собой мешков для денег. Однако мешки Осинскому были выданы.

Главный комиссар в Госбанке сложил в них наличность и на себе перенес несколько объемных мешков с деньгами в машину. В Смольном ему снова пришлось проделать ту же операцию и на себе тащить мешки с деньгами в кабинет Ленина. Ленинский кабинет состоял из двух комнат, в одной из которых работал сам Ильич, а во второй находилась приемная. Вот в этой приемной Осинский свалил деньги в шкаф, рядом с которым поставили часового-красноармейца.

О хозяйстве большевикам напомнили достаточно скоро. В первые же дни после переворота, 28 или 29 октября 1917 года, к Ленину пришли делегаты от Петроградского совета фабрично-заводских комитетов, в составе которой были председатель и товарищ председателя этого совета. Эта организация управляла фабрично-заводскими комитетами, созданными в августе-сентябре 1917 года рабочими заводов для контроля над действиями заводской администрации.

По воспоминаниям товарища председателя М. Н. Живо-това, делегация предложила Ленину идею организации нового хозяйственного органа, Высшего экономического совета (ВЭС), который бы принял на себя управление всей крупной промышленностью. Делегаты показали Ленину схему этого органа, на что вождь ответил, что эту схему в декрет не вставишь, и попросил составить проект декрета об организации ВЭС.

Идея создания Высшего экономического совета Ленину пришлась по душе. Она находилась вполне в рамках его собственных идей насчет организации дальнейшего похода в коммунизм, уже после того, как власть в России будет захвачена.

А что же было в ленинском идейном багаже? В 1923 году группа бывших меньшевиков составила небольшой документ с разбором ленинских идей, заявленных им в 1917 году, и с разбором того, как они были выполнены. Об этом документе пишет член этой группы Николай Валентинов.

Ленин в 1917 году, перед самой революцией, выдвинул девять основных идей, которые он впоследствии попытался воплотить на практике.

Идея первая — «революция на всех парах должна понестись к социализму». Ленин утверждал, что в России капитализм достаточно уже созрел для революции, что он уже находится в полшаге от социализма, и нужен всего лишь переворот. Даже книжку об этом написал: «Об империализме, как о новейшей стадии капитализма», где этот тезис доказывал. Вышла она как раз перед революцией, в июне-июле 1917 года.[2]