Избранное - Алексей Николаевич Апухтин

предо мнойТакие светлые, сияющие тени…То вдруг какой-то страх и чувство пустотыСжимали грудь мою… Сменяя призрак ложный,Другие чередой являлися мечты,Другой носился бред, и странный и тревожный.Пустыней белою тот пир казался мне, –Тоска моя росла, росла, как стон разлуки…И как-то жалобно дрожали в тишинеНапева бального отрывочные звуки.4 января 1857

В альбом («В воспоминанье о поэте…»)

В воспоминанье о поэтеМне для стихов листочки этиПодарены в былые дни;Но бредом юным и невиннымДоныне в тлении пустынномНе наполняются они.Так перед Вами в умиленьеЯ сердце, чуждое сомненья,Навек доверчиво открыл;Вы б только призраком участьяМогли исполнить бредом счастьяЕго волнующийся пыл.Вы не хотели… Грустно тлея,Оно то билося слабее,То, задрожав, пылало вновь…О, переполните ж сторицейИ эти белые страницы,И эту бедную любовь.Зима 1857Санкт-Петербург

«Напрасно в час печали непонятной…»

Напрасно в час печали непонятной   Я говорю порой,Что разлюбил навек и безвозвратно   Несчастный призрак твой,Что скоро всё пройдет, как сновиденье…   Но отчего ж покаМеня томят и прежнее волненье,   И робость, и тоска?Зачем везде, одной мечтой томимый,   Я слышу в шуме дня,Как тот же он, живой, неотразимый,   Преследует меня?Настанет ночь. Едва в мечтаньях странных   Начну я засыпать,Над миром грез и образов туманных   Он носится опять.Проснусь ли я, припомню ль сон мятежный,   Он тут – глаза блестят;Таким огнем, такою лаской нежной   Горит могучий взгляд…Он шепчет мне: «Забудь твои сомненья!»   Я слышу звуки слов…И весь дрожу, и снова все мученья   Переносить готов.18 марта 1857

22 марта 1857 года

Н. И. М…ву

О Боже мой! Зачем средь шума и движенья,  Среди толпы веселой и живойЯ вдруг почувствовал невольное смущенье,  Исполнился внезапною тоской?При звуках музыки, под звуки жизни шумной,  При возгласах ликующих друзейКартины грустные любви моей безумной  Предстали мне полнее и живей.Я бодро вновь терплю, что в страсти безнадежной  Уж выстрадал, чего уж больше нет,Я снова лепечу слова молитвы нежной,  Я слышу вопль – и слышу смех в ответ.Я вижу в темноте сверкающие очи,  Я чувствую, как снова жгут они…Я вижу все в слезах проплаканные ночи,  Все в праздности утраченные дни!И в будущее я смотрю мечтой несмелой…  Как страшно мне, как всё печально в нем!Вот пир окончится… и в зале опустелой  Потухнет свет… И ночь пройдет. Потом,Смеясь, разъедутся, как в праздники, бывало,  Товарищи досугов годовых, –Останется у всех в душе о нас так мало,  Забудется так много у иных…Но я… забуду ли прожитые печали,  То, что уж мной оплакано давно?Нет, в сердце любящем, как в этой полной зале,  Всё станет вновь и пусто и темно.И этих тайных слез, и этой горькой муки,  И этой страшной мертвой пустотыНе заглушат вовек ни шумной жизни звуки,  Ни юных лет веселые мечты.22 марта 1857

«О, удались навек, тяжелый дух сомненья…»

О, удались навек, тяжелый дух сомненья,О, не тревожь меня печалью старины,Когда так пламенно природы обновленьеИ так свежительно дыхание весны;Когда так радостно над душными стенами,Над снегом тающим, над пестрою толпойСверкают небеса горячими лучами,Пророчат ласточки свободу и покой;Когда во мне самом, тоски моей сильнее,Теснят ее гурьбой веселые мечты,Когда я чувствую, дрожа и пламенея,Присутствие во всем знакомой красоты;Когда мои глаза, объятые дремотой.Навстречу тянутся к мелькнувшему лучу…Когда мне хочется прижать к груди кого-то,Когда не знаю я, кого обнять хочу;Когда весь этот мир любви и наслажденьяС природой заодно так молод и хорош…О, удались навек, тяжелый дух сомненья,Печалью старою мне сердца не тревожь!20 апреля 1857

«Опять я очнулся с природой!..»

Опять я очнулся с природой!И кажется, вновь надо мнойВсё радостно грезит свободой,Всё веет и дышит весной.Опять в безотчетном томленье,Усталый, предавшись труду,Я дней без труда и волненьяС каким-то волнением жду.И слышу, как жизнь молодаяЖелания будит в крови,Как сердце дрожит, изнываяТоской беспредметной любви…Опять эти звуки былого,И счастья ребяческий бред…И всё, что понятно без слова,И всё, чему имени нет.15 мая 1857

Подражание древним («В грезах сладострастных видел я тебя…»)

В грезах сладострастных видел я тебя,Грез таких не знал я никогда, любя.Мне во сне казалось: к морю я пришел –Полдень был так зноен, воздух так тяжел!На скале горячей в ярком свете дняТы одна стояла и звала меня.Но, тебя увидя, я не чуял ногИ, прикован взором, двинуться не мог.Волосы, сверкая блеском золотым,Падали кудрями по плечам твоим;Голова горела, солнцем облита,Поцелуя ждали сжатые уста.Тайные желанья, силясь ускользнуть,Тяжко колебали поднятую грудь,Белые одежды, легки как туман,Слабо закрывали твой цветущий стан,Так что я под ними каждый страсти пыл,Каждый жизни трепет трепетно ловил…И я ждал, смятенный: миг еще, и вот –Эта ткань, сорвавшись, в волны упадет…Но волненьем страшным был я пробужден.Медленно и грустно уходил мой сон.К ложу приникая, я не мог вздохнуть,Тщетные желанья колебали грудь,Слезы, вырываясь с ропотом глухим,Падали ручьями по щекам моим,И, всю ночь рыдая, я молил богов:Не тебя хотел я, а таких же снов!..2 июня 1857Мценск

Русские песни

Как сроднились вы со мною,Песни родины моей,Как внемлю я вам порою,Если вечером с полейВы доноситесь, живые,И в безмолвии ночномМне созвучья дорогиеДолго слышатся потом.Не могучий дар свободы,Не монахи-мудрецы –Создавали вас невзгодыДа безвестные певцы.Но в тяжелые годиныВесь народ, до траты сил,Весь – певец своей кручины –Вас в крови своей носил.И как много в этих звукахНепонятного слилось!Что за удаль в самых муках,Сколько в смехе тайных слез!Вечным рабством бедной девы,Вечной бедностью мужейДышат грустные напевыНедосказанных речей…Что за речи, за герои!То – Бог весть какой поры –Молодецкие разбои,Богатырские пиры,То Москва, татарин злобный,Володимир, князь святой…То, журчанью вод подобный,Плач княгини молодой.Годы идут чередою…Песни нашей стариныТем же рабством и тоскою,Той же жалобой полны,А подчас всё так же вольноСлавят солнышко-царя,Да свой Киев богомольный,Да Илью-богатыря.1 июля 1857Павлодар

Первая любовь

О, помнишь ли, давно – еще детьми мы были –На шумном вечере мы встретились с тобой.Но этот шум и блеск нас нехотя томили,Мы вышли на балкон. Мы мало говорили,Нас ночь объяла вдруг отрадной тишиной.Сквозь стекла виделось нам бледных свеч мерцанье,Из комнат слышался нестройный гул речей,А в небе виделось горячих звезд сверканье,Из сада слышалось деревьев колыханье,Над ближней рощей пел влюбленный соловей.Я на тебя смотрел. Я чувство молодоеЛюбовию тогда назвать еще не смел…Но я взволнован был в торжественном покое,Но я дышавшее безмолвие ночноеПрервать ни голосом, ни вздохом не хотел.Чему-то тайному разгадки неизбежнойЯ с первым звуком ждал… Мгновение прошло.И вдруг я зарыдал, проникнут грустью нежной,А в глубине души светло и безмятежноТакое полное веселие цвело.8 июля 1857Старое

Успокоение

Я видел труп ее безгласный!..Я на темневшие черты –Следы минувшей красоты –Смотрел и долго и напрасно!А с поля говор долетал,Народ толпился в длинной зале,Дьячок, крестясь, псалтырь читал,У гроба женщины рыдали,И, с бледным отблеском свечиВ окне сливаясь незаметно,Кругом вечерние лучиЛожились мягко и приветно.И я, смущенный, в сад пошел…(Тоска и страх меня томили.)Но сад всё так же мирно цвел,Густые липы те же были,Всё так же синего прудаСтруи блестели в синей дали,Всё так же птицы иногдаНад темной рощей распевали.И ветер, тихо пролетев,Скользил по елям заостренным,Звенящий иволги напевСливая с плачем отдаленным.23 июля 1857

«Я знал его, любви прекрасный сон…»

Я знал его, любви прекрасный сон,С неясными мечтами вдохновенья…Как плеск струи, был