Запорожцы — русские рыцари. История запорожского войска - Александр Широкорад

Французский посол в Константинополе сообщал своему правительству, что в начале 1561 г. русские и черкесы с «капитаном Дмитрашку спустились вниз по Дону мимо Тары [Азова] и дошли до Кафы [Феодосии]».

Нетрудно догадаться, что «капитан Дмитрашка» — это князь Дмитрий Вишневецкий. Он изрядно пограбил Кафу — крупнейший невольничий рынок на Черном море, при этом рабы-христиане были освобождены.

После этого набега Вишневецкий уходит на Днепр и устраивает лагерь на острове Монастырском (Монастырище). Старая Сечь на острове Хортица была разрушена три года назад Девлет Гиреем. Название острова происходит от монастыря, основанного в конце IX века византийским монахом и разрушенного в XIII веке татаро-монголами. Сейчас остров Монастырский находится в центре Днепропетровска, там расположен «Гидропарк», а также любимые места купания натуристов.

К этому времени отношение Дмитрия Вишневецкого к русскому царю изменилось к худшему. О причинах этого источники умалчивают, а я, в отличие от иных историков, не хочу фантазировать.

Так или иначе, но летом 1561 г. Вишневецкий отправил с Монастырского острова письмо королю Сигизмунду-Августу с просьбой прислать ему глейтовый (охранный) лист для свободного проезда из Монастырища в Краков. Король охотно согласился принять Вишневецкого к себе на службу и 5 сентября того же года прислал ему глейтовый лист: «Памятуя верныя службы предков князя Димитрия Ивановича Вишневецкаго, мы приймаем его в нашу господарскую ласку и дозволяем ему ехать в государство нашей отчизны и во двор наш господарский».

Получив охранную грамоту, Вишневецкий вместе с польским магнатом Альбрехтом Ласким приехал в Краков, где был с восторгом встречен горожанами. Король очень ласково принял князя и простил ему его вину. Вскоре после этого Вишневецкий сильно заболел.

Однако теперь Дмитрий Вишневецкий остался не у дел. Должность старосты черкасского и каневского занимал его двоюродный брат Михаил Александрович Вишневецкий, дед будущего кровавого гетмана Иеремии.

С 1563 г. Вишневецкий числился на службе у польского короля, но Сигизмунд-Август не давал ему ни земель, ни ответственных поручений и не преминул при случае справиться у русского царя о причинах отъезда его из Москвы, на что получил ответ Ивана IV: «Пришел он как собака и потек как собака; а мне, государю, и земле моей убытку никакого не причинил».

Годы и болезни сделали Дмитрия Вишневецкого столь дряхлым, что он уже с трудом садился на коня, но князя по-прежнему тянуло на авантюры. Он по совету своего приятеля Альбрехта Лаского решил овладеть Молдавией и стать ее господарем. Обстоятельства благоприятствовали князю. Дело в том, что в ноябре 1563 г. молдавские бояре во главе со Стефаном Томшей убили господаря Якоба Депота (Василида). Томша объявил себя господарем Стефаном V. Партия волохов, не желавшая избрания Томши, узнав о планах Вишневецкого, отправила к нему посольство и пообещала ему господарство, если только он вместе с казаками принесет присягу этой партии. Вишневецкий согласился и в 1564 г. с 4 тысячами казаков[33] отправился в Молдавию.

Однако фортуна на сей раз отвернулась от нашего героя, и он был схвачен Томшей. «Тогда Вишневецкого, вместе с его спутником Пясецким и некоторыми поляками, схватили и отправили в столицу Молдавии. Поляки после жестоких пыток, во время которых сам Томжа отрезал им носы и уши, отпущены были в Польшу, а Вишневецкий и Пясецкий тем же Томжей отправлены были в Царьград к турецкому султану Селиму II. Получив пленников и пылая местью на них за разорение Крыма и южных городов, турки решили предать их жесточайшей казни: бросить живыми с высокой башни на один из железных крюков („гак“), которые вделаны были в стену у морского залива, по дороге от Константинополя в Галату. Брошенный с башни вниз Пясецкий скоро скончался, а Вишневецкий, при падении с такой же высоты, зацепился ребром за железный крюк и в таком виде висел несколько времени, оставаясь живым, понося имя султана и хуля его мусульманскую веру, пока не был убит турками, не стерпевшими злословий. Народ сохранил в своей памяти величественный образ князя и воспел его трагическую кончину в готовой уже песне о казаке Байде. По словам песни, Байда так был славен, что сам султан предлагал ему свою дочь в жены с условием, чтобы только он принял веру Магомета; но Байда настолько был предан православной вере, что с презрением отверг это предложение и стал плевать на все, что было дорого как простому магометанину, так и самому султану, а под конец ухитрился даже убить стрелой, поданной ему его слугой, самого султана с его женой и дочерью. Тогда турки, остервеневшись на Вишневецкого, вынули у него, еще живого, из груди сердце, изрезали на части и, разделив между собою, съели его в надежде, так сказать, заразиться таким же мужеством, каким отличался во всю жизнь неустрашимый Вишневецкий».[34]

Походы Вишневецкого создали ему ореол героя-мученика по всей Малороссии. Кобзари слагали о нем песни. Князь — потомок Гедемина, а на 90 процентов Рюрикович, стал в песнях «казаком Байдой».

Не забывают Дмитрия Вишневецкого и сейчас. Но, увы, никому не нужен реальный князь Вишневецкий, а нужен некий мифический персонаж. Полбеды, когда это связано с исторической безграмотностью. Так, к примеру, Александр Смирнов в весьма тенденциозной книге «Морская история казачества» называет православного князя, всегда считавшего себя русским, «польским аристократом» и «польским магнатом», а затем делает вывод: «Антагонизм между польским дворянством и запорожским казачеством, похоже, сильно преувеличен сторонниками мифа о „присоединении Украины к России“».[35]

Ни о каких земельных владения «магната» Вишневецкого, кроме староств в Черкасске и Каневе, историкам не известно. А если Дмитрия Ивановича считать ляхом, то с таким же успехом А. Смирнова можно считать зулусом или эфиопом.

Ну, сей пример, явно, несерьезен. Гораздо хуже, когда мифологизация Дмитрия Вишневецкого делается умышленно в политических целях. Так, уже Грушевский пишет: «Вишневецкий погиб, не осуществив своих планов. Но деятельность его не прошла бесследно. Не только осуществляется его мысль о создании прочной точки опоры за порогами в позднейшей Запорожской Сечи, которой он был как бы духовным отцом, но и в позднейшей казацкой политике заметны отзвуки смелых мыслей Байды о возможности для казачества, опираясь на Литву, Москву, Молдавию и даже самую Турцию, играть самостоятельную политическую роль и развивать свои силы, пользуясь совпадением своих интересов с интересами то одного, то другого государства».[36]

Нынешние «незалежные» историки идут дальше и объявляют Вишневецкого создателем запорожского войска, первым из плеяды героических гетманов Украины — борцов с московитами.

В 1992 г. самостийники переименовали сторожевой корабль «Лацис», строившийся в Керчи по проекту 1135.1, в «Гетман Байда-Вишневецкий». Замечу, что ни гетманом, ни казаком, ни литовцем Дмитрий Иванович никогда не был, и само название сторожевого корабля более чем анекдотично, как например «Император Невский Александр». Этот корабль должен был стать самым мощным и современным кораблем украинских ВМС. Но, увы, денег не хватило, и в 1994 г. недостроенный «Гетман…» был сдан на металлолом. Миф же о казаке Байде попрежнему интенсивно эксплуатируется украинскими историками.

Глава 3

Турки и крымские татары

Мы уже знаем, какую роль сыграли географические условия на создание Запорожской Сечи в нижнем течении Днепра. Но еще большее значение в создании казацкого рыцарского братства имели его соседи — турки, татары и ляхи. Не представляя себе ситуацию вокруг Приднепровья, невозможно понять истории запорожского казачества.

Начну с южных соседей казаков. К началу XIII века население Крыма представляло собой коктейль из потомков десятков народов, в разное время появлявшихся на полуострове. Это были скифы, киммерийцы, готы, сарматы, греки, римляне, хазары и др.

Были среди этих народов и русские. В 939 г. киевский князь Игорь взял хазарский город Самкеру, расположенный на Таманском полуострове. Вскоре хазарам удалось его отбить. В 964–965 гг. киевский князь Святослав Игоревич разгромил Хазарский каганатат и какое-то время контролировал Северный Крым.

В конце Х века было основано Тмутараканьское княжество Киевской Руси на Таманском и части Керченского полуостров. Столицей княжества был город Корчев (современная Керчь). С этого времени славяне из Киевской Руси начали расселяться по всему Крыму. В Старом Крыму, Судаке, Мангупе, Херсонесе славяне составляли наиболее значительную часть населения.

Тмутаракань вскоре стал вторым по значению после Константинополя портом, через который в XI–XII веках проходили почти все морские и степные торговые пути. Мстислав Владимирович, правивший княжеством до 1036 г., расширил и укрепил его границы.