Аннстис. Прекрасный новый мир - Алексей Чтец

То, что надвигалось на меня, было ужасно: ссутуленная фигура, драные, полуистлевшие фиолетовые одежды беспомощно свисавшие на худой усохшей фигуре, черные провалы глаз смотрели, казалось в самую глубину души, жаждя поживы, ужасающего вида игольчатые зубы, будто созданы, чтобы разрывать и поглощать плоть. Тонкие иссохшие руки с большими загнутыми когтями, попадешь под удар такой лапы, и не спасут никакие доспехи, одна из них опиралась на тонкий резной посох, скорее всего, магического происхождения, а вторая волочила здоровый ржавый меч, таким не разрезать плоть, зато можно ее попросту разорвать, каждым ударом дробя кости. А самое страшное, что ЭТО было разумно и могло, не прикасаясь ко мне просто добить мечом.

Не соображая, что творю, на одних рефлексах, абсолютно без бьющегося в конвульсиях разума, кинул в эту тварь ударом холода. Потом с боевым кличем «Умри мертвец» добавил парой огненных шаров.

Умертвие неспеша и, я бы сказал с некоторой ленцой, отмахнулось от моих потуг посохом и скрипучим, укоризненным тоном произнесло:

— Молодой человек…, хм, пусть будет человек, вы абсолютно не правы, я не какое не уметртвие, и, не смотря на преклонный возраст, в четыреста пятьдесят три года, вполне себе живой человек. И не нужно оскорблять меня и пытаться убить, у вас все равно не получится. — обвинительно произнесло это…, этот старик?…

Я сидел с переломанными ногами, с мозгами, размазанными по лицу в попытке утереться, и выпученными глазами смотрел на это чудо старческого маразма, которое меня еще и отчитывать пытается. Грешным делом я едва не рассмеялся, прикинув всю картину целиком, и только перспектива накликать большую беду задавила начинавшуюся истерику. Подумать только иссохший старик, непонятно в чем душа держится, еле плетется, опираясь на свой тонкий посох, волочит явно здесь же, невесть зачем, подобранную ржавую железяку, который и поднять то толком не может, и все это меня чуть до смерти не перепугало, хотя и умереть то я толком уже не могу. За всю жизнь не припомню такого позора, даже в детстве темноты не боялся, а тут напридумал себе не весть что…

— Простите, а Вы, собственно, кто? — осторожным, чуть подрагивающим голосом задал я столь волнующий вопрос.

— Что? Говори яснее, я тебя не понимаю, — прочавкало это чудо.

Ага не понимает он, вроде правильно все сказал, глуховат ты, старче, — Я говорю, ты кто? — чуть громче повторил я.

— Гайус Фердинанд Аластор, урожденный Аластор, отшельник, что живет на самом краю этих земель — с достоинством ответил старец, — а пришел я почтить память своих предков, что погибли, защищая этот город.

Похоже, старик вообще меня не боится, хотя видок у меня, прямо скажем, не ахти. И не сказать, что не понимает что я такое, вот как на молодом человеке споткнулся, ой чует моя попа, что не простой старикан мне попался, ой не простой.

— Простите, а не могли бы вы помочь мне подняться? И еще, у меня такое ощущение, что лучше бы нам отсюда уйти поскорее, — с глупой надеждой на сострадание спросил я.

— Хм…, я уже не совсем в том возрасте, чтобы скакать по камням как…, хм…, вот лет триста назад…, тогда да, это я запросто, тогда я многое мог… Молодой был…, сильный, не то, что сейчас, да… А сейчас даже не уговаривайте, я не стану с вами скакать по камням. — Уже куда-то в сторону брюзжал старик, — а на счет поскорее, так мне здесь ничего не угрожает, не стоит беспокоиться.

Да он просто издевается, ему, что десять шагов сделать трудно, что вообще происходит, что за непонятный старикан, да еще в таком месте? Я же его не на камнях прыгать зову, а о помощи прошу. Сказал какую-то хрень и почапал куда-то в сторону, обалдеть можно. Не угрожает ему ничего, а как же я? Вот гадство, ситуация из разряда достиг дна а снизу постучали, причем я как бы снизу стучусь…. Опираясь на камни, сумел кое-как подняться, сделал шаг и грохнулся обратно из-за подломившейся ноги.

— Демоны побери этого триклятого старика, вылез, как чертик из табакерки напугал до икоты, натворил дел и поминай, как звали… Аластор, блин, касторки тебе в одно место, да побольше, чтобы знал, как людей до седых волос пугать, сидел бы у себя, там, отшельничал понемногу, так нет же в проклятый лес полез. Старый маразматик, зомби до сердечного приступа своим видом умудрился довести, я за свой облик переживаю, да тут вполне себе живые пострашнее меня будут… — Так тихонечко распекая старика, я накладывал на ноги шины из подручных средств, три берцовые кости как основа и полосы из одежды в качестве обмотки. Вместо костыля присмотрел ростовое копье с обломанным наконечником и как можно осторожнее поковылял в ту сторону, куда ушел старик.

Спросите, зачем пошел за столь странным субъектом? Отвечу вопросом на вопрос: А с кем в ближайшее время я смогу поговорить? По-моему трудно найти второго такого оригинального старикана, он в своем роде уникален и неповторим, к тому же, я не забыл его фразы, что в проклятом лесу ему безопасно. Значит, знает куда идет и может вывести меня из этого негостеприимного места и то хорошо, а если получится задержаться у его жилища вообще прекрасно. Мне надо многое узнать о здешних реалиях, попрактиковаться в языке, в этом плане отшельник просто идеальный кандидат. Сам род его, так скажем, деятельности не предусматривает общения с людьми, что мне, в общем-то, только на руку, а преклонный возраст означает обширные знания, может еще и научит чему. Да и в себе разобраться не помешает, что магическое ядро Зака осталось при мне и исправно тянет силу, я уже понял, осталось узнать, на что же я с ним способен. И ноги…, необходимо что-то сделать с ногами, далеко такими темпами мне не уйти.

Старика Аластора я догнал только спустя сорок минут, потому как ковыляли мы примерно с одной скоростью. Спустя пару часов сделали привал, на котором, наконец, разобрался с магией и всем с ней связанным. Мне хватило пяти минут, чтобы понять: все довольно прозаично, есть ядро, которое собирает манну и распределяет в теле, излишки сливаются в ауру или душу, формируя резерв. В качестве резерва выступал я сам, чем больше энергии во мне собирается, тем плотнее становится кристалл моего вместилища. И чтобы не было с ним проблем, решительно вдавил его в грудную клетку, к которой с внутренней стороны он и прилип, там сохраннее будет и не потеряется, если что. Вторым по важности пунктом встали повреждения в ходе моего бегства…, в смысле, тактического отступления. А если быть точным, то функциональность ног.

Ничего лучше, чем срезать с ноги плоть не придумал, благо после медицинского эмоционально это не столь трудно и на моем теперешнем теле почти не ощущается. Ну, так вот, очистил я голень от кожи и мышц и начал методично собирать кость и плотно обматывать готовый участок полосками ткани, надеясь закрепить эту конструкцию. Критический осмотр показал ненадежность моего изобретения, поэтому начал соединять кости уже магическим путем, закачивая конечность силой. Идея оказалась непродуманной и абсолютно не рабочей, голень разогрелась, и пошел пар от закипевшей крови. Закончив эксперимент с костью в целом, перешел к месту перелома и повторил операцию. Что же, вместо того чтобы спаять воедино осколки я их немного обуглил, и с этого мгновения возможность дальнейшего движения стала под вопрос. В качестве последнего аргумента решил не ускорять движение молекул, разогревая кость, а увеличить расстояние между ними, и как бы размягчить ее. Видимого успеха идея не принесла, зато ткнув пальцем, получил вмятину в кости, дальше уже лепил как из пластилина. Закончив с соединением осколков, укрепил кость и проделал тоже самое со второй ногой.

— Теперь хоть на танцы, только кто меня пустит, — грустно пробурчал я, глядя на голые кости обеих ног, на скелет правой руки, которой я отрывал ту едкую тварь от головы, — сначала убьют, а потом отпустят.

Хмыкнув своей нелепой шутке, встал на ноги и попрыгал, ничего так, правда стал ниже на пару сантиметров, зато все работает. Кинул взгляд на тоже вставшего старика и пошел вслед за ним.

Через час мы остановились у небольшой, потрепанной временем хижины, а я все не решался начать разговор. Привыкнув, что за любые услуги надо платить, будь то врач, адвокат, или элементарное электричество, я все думал, что могу предложить Аластору за его помощь. Ведь кроме пары свитков, принадлежностей для письма у меня, считай, и нет больше ничего, хотя, есть гость портальных перстней, но сомневаюсь, что что-то из этого может его заинтересовать. Когда старик уже начал отворять дверь, я понял что нет смысла гадать и просто задал вопрос:

— Аластор, примите мою благодарность за то, что вывели меня из этого леса. Могу я остаться здесь на несколько дней? Мне почти нечем вам отплатить за помощь, но можете располагать всеми моими вещами, — с этими словами я вынул перстни и набор для письма.

— А я-то все думал, когда же ты, наконец, заговоришь, — тихо задумчиво сказал старец, — пожалуй, если принесешь клятву на посохе, что не причинишь мне вреда, я позволю тебе остаться. Но взамен ты расскажешь мне кто ты и откуда, твой акцент не характерен для этих мест, — с этими словами он протянул ко мне навершие посоха.