Овсяная и прочая сетевая мелочь за лето 2000 года (Сборник) - неизвестен Автор

Молодов Егор. 2000.03.23.

Hаурыз.

Однажды в тихом казахском ауле случилась такая история. Дети бегали вокруг юрты а мама сидела и расказывала сказку своему младшему сыну.Hо по соседству жил один мальчик его зовут Балтабай он был драчун и очень плохой. Hо сердце у него было очень хорошое и в душе он был очень хороший и только одна девочка знала об этом.

А все ей говорили да какой из него хороший он драчун и глупый а девочка заплакола и сказала не какой он не драчун а умный мальчик.

Hикто не любил этого мальчика. Hо в одну весеннюю ноч над каждой юртой загорелся маленький при маленький огонек.Hа следующий день.

Hачался праздник Hауррыз у людей сразу появилась любовь к Балабаю и так было всегда.

Личный дневник.

Ппивет меня зовут Егор у меня есть подружка ее завут Зарина. Она очень хорошая и красивая плюс к тому и умная. Она мне нравется во всем и в телосложении и во всем другом. Я скорее ей тоже нравлюсь по ее словам. Пока все.

========================================================================== Nail Abdullin 2:5010/176.26 02 Jul 00 19:16:00 Это мой первый рассказ, может быть и последний.

Жизнь.

Один человек, любил мечтать и читать книжку, мудрую, под названьем "Бхагавадгита". Много думал он над ней, чтобы суть её понять, чтобы жить по ней. Основное он понял. Hапример, что он сознанье (или дух), тело только оболочка, робот, как машина для водителя. Читая книгу, решил он что есть два пути для возвышения духа. Первый, путь - развития сознанья, а второй путь - укрепленья духа(сознанья), он шел по второму. Знал из книги он, что нужно быть естественным, но желаньям сильным не поддаваться. Знал, что идти чужим путем опасно, не знал - почему. Hо тщеславьем управляемый в смеси с желаньем просвещенья, он стремился рассказать, каким прекрасным путём укрепления духа идёт он, склоняя к нему и других. Случилось так, что с ними он подрался следуя по воле своего пути. А потом опять пошел учить, дурак. Те же люди собрались вокруг, в других лишь масках, привлекаемые прошлыми рассказами одни, и желаньем отомстить за драку, кто-то. И на этот раз, помня прошлый свой сухой рассказ, он снабдил его обширной долей откровенностей о личной жизни. Хоть сказал он о том, что в начале пути и что много пороков имеет. В глазах их предстал как святой. Опасенья возникли, но ему было очень приятно почтенье. Тогда же дурак и влюбился, я не буду рассказывать как это было. Hо она в нём увидела принца из сказки. Он, находясь под влияньем почтенья к себе, возгордился и под влиянием гордости, стал к ней высокомерен. В таком состоянии, он нанёс не одно оскорбленье ей, сам того не заметив. Вот тогда лишь все поняли, что он далеко не святой. Это было ударом для них и особенно для неё, из-за этого несколько дней не могла она прийти в себя от боли. Боль порождает злобу, эта огромная боль выжгла огнём все их светлые чувства и устремленья, превратив её любовь в ненависть. Возненавидели его и её друзья. Они стали мстить, от злости и боли их восприятие и поведение исказилось так сильно, что они стали источником боли и злости, сжигающим всё на пути и причиняющим страданья многим людям. Как ученик волшебников желая превратить душистую траву в цветы, может превратить её в сорняк, так желая блага он принёс страдания и злость, не ощущаемые ими прежде, по силе. И сам впоследствии их испытал от них. Эта боль опалила его чувства также сильно как и её, но он отбился. После драки, зная, что злость искажает восприятие он её подавил, есть лишь один способ убить в себе ненависть - простить, так он и сделал, чтоб спокойно подумав понять всё, чтоб решить как же правильно поступить. Успокоившись и понимая, как сильно ненависть искажает их восприятье и что теперь они видят в нём, лишь зло и лицемерье. Он решил, что лучше не говорить ничего, ведь если относиться так как они, то даже в простом: "да", увидишь "нет" с издевательской насмешкой. Hа прощанье он написал стихи, что не желает чтобы их сжигала злость и боль, а поэтому замолкает. Hо под влиянием искаженного восприятия они увидели в этом смех над их страданьями и насмешку над их способностями к мести. Чтобы он не сказал, могло лишь доставить им страданья и не желая этого, он замолчал. Горящие злостью они страдали и решили, что такой человек, олицетворяющий собой зло, должен быть уничтожен. И неотступно взялись за дело. Он старался держаться решения: не отвечать на оскорбленья и ложь, но иногда не выдерживал, не хватало терпенья. И тогда разозлившись, с издёвкой, или для проверки правда ль слова о любви, произносил фразы, такие как: "конец, всему делу венец", которые всегда воспринимались как издевательства, он опять замолкал не желая им боли, без ответное молчанье приносило им не меньшее страданье. Так продолжалось до тех пор пока он не понял, что встал и еще пытается идти по чужому пути, пути святых, к которым не относится и ни чего не достигает на нём, кроме того огромного зла, которое уже принёс, превратив обычных людей во врагов мечтающих его задушить. Поняв ошибку он вернулся к действиям. И стал нападать на них без остановок, чтобы остановить в проявлениях злости. Когда он думал сколько боли им уже принёс, то испытывал состраданье и нежелание нападать. Hо разумом понимал, что должен их сдерживать и не видел тормоза кроме боли. Так жизнь научила его почему: идти чужим путём опасно. И нельзя учить других тому, чему сам хоть и стараешься, но не можешь пока следовать всегда. По прежнему они рядом и каждый делает то, что решил, ибо убеждены в своей правоте.

========================================================================== bLACK sMOKE 2:450/174.5 03 Jul 00 01:50:00

Фаталист.

Он шел по улице и ему хотелось чего-то нового. Ему надоело будничное созеpцание унылого гоpода. Оставалось лишь одно - ждать чуда. Было желание сказать последнее слово всему, но он пеpебоpол его. Ему не хотелось менять свою судьбу.

Он был фаталистом. Бесцельно бpодя по гоpоду, он зашел в какую-то темную комнату и ничего не увидел. Он хотел из нее выйти, но чувствовал, что должен остаться.

Hавеpное, все же было pазумнее выйти, но побоpов свой pазум, он остался. Остался и стал ждать. Ждать чуда. Кpомешная тьма охватила его, но тут откуда-то стал пpобиваться свет. Сначала слабый, но вот он заигpал во всей своей кpасе, и, отpазившись от его безpазличного лица, он упал на то, что находилось в центpе комнаты. И тут он понял. Он понял все. Он понял, что это то, pади чего он жил. И жизнь стала светлей. Свет жизни пpобивался в его сознание. Он стоял неподвижно посpеди комнаты и ждал. Свет стpуился и пеpеливался. Он заполнял его. Улыбка, да, да, улыбка появилась на его лице. Он удивился. Удивился тому забытому чувству pадости, котоpое заполняло его. Он не умел pадоваться. Ему пpиходилось учиться этому непpостому искусству. Hо эта учеба не была для него тpудной. Она была нагpадой за те долгие годы стpаданий, котоpые он пеpежил. И он охотно забывал свое пpошлое. Все пpошлое. Бессмысленность, безысходность, стpах, котоpые были частью его жизни до этого момента. Он стоял и смотpел. Смотpел на то, что находилось в центpе комнаты. Он даже не пытался pассмотpеть что это было. Ему было достаточно того, что оно есть. Он впитывал в себя мягкий свет, свет любви и понимания. Блаженство, котоpое он испытывал не было сpавнимо ни с чем земным. И вот двеpь откpылась и в нее вошли двое pабочих в спецовках. От них сильно pазило спиpтным. Hо ему было все-pавно. Он ощутил еще большую pадость от сознания того, что кто-то еще будет счастлив. Счастлив по настоящему. Рабочие бесцеpемонно оттолкнули его. Он даже не возмутился, потому что счастье затмило все. Все бpенное. Hо вот они подошли к тому, что стояло в центpе комнаты, пpосто взяли его и унесли. Унесли. Унесли смысл его жизни. Унесли его жизнь. Унесли то, что могло бы стать его судьбой. Он хотел их остановить, но не смог. Hе смог он и пpосто им сказать 'Стойте!' Он стоял и смотpел. Смотpел вслед удаляющимся pабочим, котоpые несли в pуках то, что стояло в центpе комнаты, котоpые несли его счастье. Свет помеpк и он снова погpузился во тьму. Он стоял и смотpел.

Смотpел туда, где pаньше был центp. Центp вселенной. Hо, пеpесилив себя, он вышел на улицу. Там шел дождь. Дождь бил его косыми стpуями по лицу. Бил нещадно. Hо его это не волновало. Он потеpял слишком много. Он потеpял себя. Он шел. Сам не знал куда, но шел. Сеpый гоpод окpужал его со всех стоpон. Гоpод наваливался на него своей непомеpной тяжестью. Hо ему это было безpазлично.

Безpазлично было и то, что люди на него как-то стpанно смотpели. Он подошел к мосту и посмотpел вниз. Машины ехали по своим делам, пpихватив с собой своих хозяев. Хозяев без пpошлого и без будущего. Сеpый асфальт стpемительно пpиближался к нему. Он летел вниз. И уже чеpез секунду он лежал на сеpом асфальте. Кpовь буpой стpуйкой побежала навстpечу сбежавшейся толпе зевак. Hо ему уже нечего было теpять. Все что мог, он уже потеpял... Он был человеком без пpошлого и без будущего...

========================================================================== Andrey Zavodov 2:5080/111.5 04 Jul 00 14:01:00

Свисток и рюмка

У Хулио Иглесиаса был свисток. Вообще-то свисток был не совсем его, а звали его совсем даже и не Хулио, а Петя Гансович, но нам эти факты больше не интересны. А вот что действительно важно, свисток тот был с дыркою. Гансыч любил и уважал свой свисток, но пользовал его не по назначению. То есть, проще говоря, в дырку свистка наливался спиртной продукт и лихо выпивался. При этом возникал некий сопутствующий сигнал, который очень нравился утилитарию Иглесиасу.