Юность длиною в сто лет. Читаем про себя. Моледежь в литературе XX-XXI вв. - Валерий Бондаренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 2000 году 20-серийный телевизионный фильм «Как закалялась сталь», снятый китайскими кинематографистами на Украине, был признан в Китае лучшим сериалом года. В роли Корчагина снялся украинский актер А. Саминин.
«Павел Корчагин», 1957 г.
«Как закалялась сталь», 1973 г.
О великой утопии – сквозь слезы и смех
А. П. Платонов «Чевенгур»
«Талантливый писатель, но – сволочь!» – начертал Сталин на полях одной из повестей Платонова. «Сволочь» – потому что вроде как в доску свой, созидатель социализма, а смотрит на жизнь новой, советской России жестче, чем враг смертельный. Точен, смачен в своей насмешке, и не поймешь, сатира ли перед тобой на Советскую власть, на ее идеологию, на ее политику, на ее деятелей и делателей – или стон и плач (сквозь смех) по утраченной, извратившейся великой вере.
«Чевенгур» – важнейшее произведение Андрея Платонова и единственный его законченный роман (1926-28 гг.) Главный герой молодой парень Саша Дванов рано остался сиротой: отец его добровольно утопился, желая изведать лучшую жизнь после смерти. На этом нерве – поисках лучшей жизни на грани смерти – выдержан весь роман. Собственно, погибнут почти все герои этого гротескного и замечательно поэтичного, энергетически перенасыщенного текста – возможно, самого сильного на русском языке в 20 веке.
На полях гражданской войны Саша Дванов встретит рыцаря революции Копенкина, платонически влюбленного в далекую немецкую революционерку Розу Люксембург, фанатика идеи Чепурного, некоего активиста Мошонкина, переименовавшего себя в Федора Достоевского (для пущей представительности), мужика, который всерьез считает себя Богом, и других необыкновенно колоритных персонажей. Кроме постоянной тени смерти и безудержного сарказма есть в романе особое свойство свежести, мечты о земном советском рае, которая осеняет все гротескные поступки героев, недаром первоначально роман назывался «Строители весны».
Чевенгур – городок, в котором группа энтузиастов строит коммунистический заповедник. Жители города уверены: вот-вот наступит коммунистический рай. Они отказываются трудиться, предоставляя это исключительно Солнцу, питаются подножным кормом, обобществляют жен, жестоко расправляются с «буржуазными элементами». Вся эта то уморительная, то кровавая социальная абракадабра слеплена сообразно идеям некоторых русских мыслителей=мечтателей того времени. Впрочем, дай волю Сашке Дванову, он бы и их переплюнул. «Он в душе любил неведение больше культуры: невежество – чистое поле, где еще может вырасти растение всякого знания, но культура – уже заросшее поле…»
Дремучее невежество и одержимость мечтой – основа не только «Чевенгурского эксперимента». Так или иначе эти свойства революционных масс проявились роковым для великих идей образом во всех странах мира, вдруг решивших в чистом поле бескультурья и вековой нищеты вырастить райский сад социальной справедливости. Еще сорок лет назад в этом эксперименте участвовало около миллиарда людей только в Китае! Платонов одним из первых расставил точки над возможными страшными «i» здесь – но тогда никого не переубедил, лишь разозлил.
Пересказывать сюжет бессмысленно. Чем кончится эксперимент Чепурного и его соратников – читайте сами.
И еще. «Чевенгур» чем-то очень похож на щедринскую «Историю одного города». Но Салтыков-Щедрин ТОЛЬКО ненавидел и презирал своих героев, а Платонов кроме сатиры слагает про них разом элегию, оду и эпитафию, пиша и о себе, об идеалах своей юности. Максим Горький назвал «Чевенгур» «лирической сатирой» и прозорливо предрек невозможность напечатать роман в советских условиях.
Цитаты«На трубе последней хаты сидела ласточка, которая от вида Захара Павловича влезла внутрь трубы и там, в тьме дымохода, обняла крыльями своих потомков».
«Подушки заменяли бандитам седла; оттого в бандитских отрядах была команда: по перинам! Отвечая этому, красноармейские командиры кричали на лету коней, мчавшихся вслед бандам: – Даешь подушки бабам!»
«Да что ты за гнида такая: сказано тебе от губисполкома – закончи к лету социализм! Вынь меч коммунизма, раз у нас железная дисциплина. Какой же ты Ленин тут, ты советский сторож: темп разрухи только задерживаешь, пагубная душа!»
«В ту же ночь он со страстью изрубил кулака, по наущению которого месяц назад мужики распороли агенту по продразверстке живот и набили туда проса. Агент потом долго валялся на площади у церкви, пока куры не выклевали из его живота просо по зернышку».
«Великорусское скромное небо светило над советской землей с такой привычкой и однообразием, как будто Советы существовали исстари, и небо совершенно соответствовало им. В Дванове уже сложилось беспорочное убеждение, что до революции и небо и все пространства были иными – не такими милыми».
Надежда умирает? – Последней!..
М. А. Булгаков «Белая гвардия»
Расхоже мнение, что самый мистический роман в нашей литературе – «Мастер и Маргарита». Однако его персонажи кажутся загримированными актерами рядом с героями «Белой гвардии», да и жизнь накрутила куда больше мистики вокруг именно этой книги – и мистики не сочиненной, а «жизненной»! Булгаков плотно работал над романом в 1923 –24 гг. Он писал о недавних событиях – 1918 годе, когда его родной Киев в течение месяца переходил из рук в руки. Сперва его оккупировали немцы и их марионетка гетман Скоропадский. Потом явились войска украинских националистов Симона Петлюры. Затем Киев оказался в руках красных.
Там, над Городом, повисли мрачные тучи декабря 18-го года, а здесь, в уютном доме Турбиных, еще сохраняется островок когдатошних отношений, староинтеллигентского быта. Тающий островок обреченного, но дорогого сердцу Булгакова прошлого. Они все молоды здесь: и Елена Турбина (24 года), и ее братья Алексей (28 лет) и Николка (17 лет), и муж Елены г-н Тальберг (около 30-ти). Их друзьям тоже не больше 30-ти, но все они понимают: прежняя жизнь, беззаботная и человечная, кончилась – «А сейчас ждут нас всех испытания, коих мы еще не видали… И наступят они очень скоро».
Автор основывался на личных воспоминаниях. Дом семьи Турбиных – его родной дом; в прототипах героев угадываются близкие Булгакова. Вот почему персонажи здесь так полнокровны и подлинны. Но только не торопитесь с выводами! Перед нами вовсе не фото на память. Писательская фантазия перелицевала судьбы реальных людей. Прототип милого и не слишком еще мудрого, порой лопушистого юнкера Николки – младший брат писателя, который сделается в эмиграции ведущим французским бактериологом. Прототип бравого артиллериста Мышлаевского станет балетным танцовщиком. А прототип хитрейшего Тальберга, который в романе бросает на произвол судьбы жену, спасая свою шкуру, будет пытан в застенках НКВД и получит биографию настоящей жертвы сталинизма, дожив, впрочем, до 1968 года.
Симпатии автора безоговорочно на стороне «белых». Он и сам настаивал: «…в романе «Белая гвардия»: упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране». Советские критики обвиняли Булгакова в контрреволюционных настроениях. Белоэмигранты осудили за то, что писатель – в соответствии с исторической правдой – увидел силу на стороне большевиков. За Булгакова вступился сам Сталин: «если даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, признав свое дело окончательно проигранным, – значит, большевики непобедимы, с ними, большевиками, ничего не поделаешь». Кстати, пьесу «Дни Турбиных» по роману «Белая гвардия» Сталин посмотрел 28 раз!
Чем же привлекла вождя и его подданных история семьи Турбиных? Рискну предположить: обещанием того, что «все будет хорошо», что мир, уют, человечность в отношениях между людьми возможны по-прежнему и когда-нибудь возвратятся в перепаханную революцией русскую жизнь. И что этих приятных и в общем-то беззащитных людей – семью Турбиных – история помилует, пожалеет и пощадит…
Впрочем, мы говорим здесь о пьесе. Роман «Белая гвардия» в полном объеме стал доступен советским читателям лишь в 60-е гг.
Но главная тайна, главная «мистика» «Белой гвардии» в том состоит, что почти все прототипы ее героев вопреки даже и тексту романа… спаслись и нашли свое место в жизни!
Цитаты«– Может, кончится все это когда-нибудь? Дальше-то лучше будет? – неизвестно у кого спросил Турбин.
Священник шевельнулся в кресле.
– Тяжкое, тяжкое время, что говорить, – пробормотал он, – но унывать-то не следует…»
«Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте – пусть воет вьюга, – ждите, пока к вам придут».
«Город разбухал, ширился, лез, как опара из горшка. До самого рассвета шелестели игорные клубы, и в них играли личности петербургские и личности городские, играли важные и гордые немецкие лейтенанты и майоры, которых русские боялись и уважали… В окнах магазинов мохнатились цветочные леса, бревнами золотистого жира висели балыки, орлами и печатями томно сверкали бутылки прекрасного шампанского вина «Абрау».
