Королевский инженер - Алексей Бессонов

Хадден покачал головой.

– Отличное у тебя мясо, – сообщил он хозяину. – И знаешь что? Это даже неплохо, что ты прихворнул. И что дождей в ближайшее время не будет – это просто отлично…

– Утром ты сходишь на рынок, – сказал Арвел Дали. – Рано утром, еще до большого солнца. Оденешься поскромнее, пусть тебя примут за служанку из богатого дома. В углу за мясниками найдешь закуток, где торгуют аптекарские ученики. Купишь у них вот что… – с этими словами он протянул ей маленький листок бумаги, – причем не у одного все сразу, а у нескольких.

– Ты что-то задумал? – подняла бровь девушка. – Ты же говорил, мы здесь не задержимся.

– Мы здесь не задержимся, – кивнул Арвел. – Это я обещаю. А все остальное ты узнаешь потом.

Наскоро перекусив и отправив Дали на рынок, Хадден распаковал один из своих вьючных мешков. Из мешка он вытащил сложенный в несколько раз свинцовый прут толщиной с мизинец и кусачки. Потом достал кусок грубой кожи со следами порезов, а кое-где и огня. Кожу Арвел разложил на большом столе возле окна – придвинув стул, он сел и принялся ловко откусывать от прута небольшие кусочки свинца. Когда их набралось с три десятка, Хадден спрятал остатки прута во вьюк и, порывшись в нем снова, выдернул небольшой мешочек, из которого на стол посыпались мелкие ржавые гвозди.

– Этого вам хватит, – прошептал Арвел.

Он аккуратно высыпал свинцовые обрезки вместе с гвоздями на лист бумаги и сложил его треугольным свертком, наподобие тех, что делают для упаковки гороховых пирожков на храмовый праздник.

Когда Дали вернулась с рынка, она застала его у окна жизнерадостно насвистывающим какую-то песенку.

– Как твой поход?

– Я купила все, о чем ты попросил, у трех разных аптекарей. Вряд ли они обратили на меня хоть какое-то внимание… народу там уже было полным-полно. Такое ощущение, что весь этот город только и делает, что лечится от чего-то.

– Сейчас много больных. Весна пришла слишком поздно.

Арвел взял из рук девушки холщовую сумку и осторожно достал из нее несколько пузырьков с какими-то темными жидкостями, две стеклянные колбочки – одна побольше, другая поменьше – и заклеенный бумажный пакет. Затем, осмотрев покупки, он сложил их обратно.

– Ты решил что-то взорвать, – зевнув, усмехнулась девушка.

– Я всегда найду, где что грохнуть, – отозвался инженер. – Ты не выспалась? Иди в постель. Сегодня мы ляжем поздно, так что лучше отоспаться впрок.

– А ты?

– О, я!.. У меня еще полно дел.

Дали, последовав его совету, разделась и легла в постель. Арвел немного посидел еще за столом, щурясь и думая о чем-то, а потом набросил на плечи потрепанную куртку, сунул ноги в ботинки и вышел прочь. Утро было солнечным и заметно более теплым, чем вчера: припозднившаяся весна вдруг ворвалась на остров со всей своей веселой яростью. В кронах деревьев оглушительно вопили птицы, возле подворотен хитро поблескивали глазами жирные городские коты.

По улицам спешили служанки, отправленные господами по разным хозяйственным надобностям, толкали свои ярко размалеванные тележки торговцы, таскавшие по городу всякую мелочь на заказ, у раскрытых дверей лавок стояли, улыбаясь теплому солнцу, хозяева в коротких плащах с эмблемами своих цехов.

Арвел смотрел на весенний Юлих с легкой грустью; ему хотелось хоть ненадолго вернуться в свою юность, в ту далекую теперь эпоху, когда старый город был весел и никто не думал ни о какой войне. Он отчаянно пытался вспомнить, каким здесь все было раньше, но получалось у него отчего-то паршиво. Дело было даже не в том, что народу в городе стало заметно меньше, зато появились заколоченные досками лавки и обезлюдели шумные рынки, нет – просто многолетняя война, в которой Юлих старался держать некий достаточно условный нейтралитет, сейчас ощущалась Арвелом с необыкновенной силой.

Самому ему это казалось немного странным, ведь в городе не было видно ни разрушений, ни следов пожарищ, неизбежных в тех местах, где шли бои, – и все же война нависала над старинным Юлихом, как черное крыло, закрывая собой и солнце, и звезды.

Появление в качестве королевского наместника князя Тренка, давно прославившегося своей немыслимой и беспричинной жестокостью, было прямым следствием этой войны. Два десятилетия подряд пеллийцы убивали друг друга, и сейчас уже мало кто мог толком объяснить, с чего все началось. Ближе к Югу, там, где грохот войны, то затихающий, то начинающийся снова, ощущался со всей остротой, лишенная всякого смысла жестокость давно стала нормой. Благородные владетели штурмовали древние крепости, их конница вытаптывала поля, их пехота разносила вдребезги хутора и целые городки. На этой войне инженер Арвел Хадден провел много лет. Он прекрасно понимал, что рано или поздно все это закончится. Города постепенно отстроят заново, и станут они лучше прежних, поля снова засеют рисом и пшеницей – но на целые поколения вперед сохранится в Пеллии вражда и ненависть.

Та ненависть, семена которой щедро разбрасывает сейчас в Юлихе королевский наместник.

Несколько часов Арвел бесцельно болтался по городу, и в конце концов ноги вынесли его на ратушную площадь. Здесь он вдруг почувствовал, что крепко проголодался. Грустно улыбаясь, Хадден зашел в таверну «Старый мельник», находящуюся в трехэтажном кирпичном доме прямо напротив ратушной башни с часами: солнце стояло в зените, и ему хотелось оказаться в тени.

– Овощной рулет с жареной курицей, – приказал он молодому разносчику в ослепительно белом фартуке, – и чашку бульона с кореньями.

Через несколько мгновений круглый дубовый стол был застелен скатертью, а на ней появилось блюдо с зелеными колбасками, начиненными кусочками курятины, и эмалевая чаша парящего бульона. Хадден вздохнул: в прежние времена «Мельник» был обиталищем судейских крючков, а эта публика имела привычку требовать особого к себе отношения. Впрочем, драли с них тоже нещадно.

К бульону ему подали свежайшие пшеничные лепешки и чашечку рыбного соуса. Урча от наслаждения, Арвел принялся за еду. В окно, возле которого он уселся, ему были прекрасно видны огромные ратушные часы.

Выпив бульон, Хадден принялся за рулет. Когда до полудня осталась ровно минута, он перестал жевать и, зевнув, глянул в окно, а потом стал рыться в карманах, будто бы отыскивая что-то.

– Бо-бомм! – грохнули часы, и от удара, казалось, затряслась вся площадь. Минутная стрелка при ударе прыгнула на пол-локтя вправо, а потом вернулась на свое законное место.

– Вот так я и думал, – прошептал Хадден и снова взялся за вилку.

– Мы вернемся за полночь. Не хотелось бы перебудить весь дом…