Внезапное вторжение - Ник Поллотта

По всему земному шару страна за страной включались в расширяющуюся компьютерную сеть. Одним из последних присоединился Китай, причиной этого было неверное подключение в Бейджанге, но в конце концов соединение было достигнуто.

Неожиданно для всех самым трудным ребенком оказалась Греция. Греческий компьютерный оператор, в задачу которого входило выводить на экран и контролировать все сообщения чрезвычайной важности, включая информацию, касающуюся безопасности не только его страны, но и всего мира, отсыпался в подсобном помещении после утреннего свидания с несколькими секретаршами и бутылкой крепкого оузо.

После того как Группа Контроля начала свою деятельность, многие политические деятели очень скоро пришли в большое расстройство и откалывали такие номера, которые только из вежливости можно было назвать вспышками раздражения. Однако, несмотря на все усилия, вожделенная власть, ради которой они лгали, мошенничали, крали и (в зависимости от страны) убивали, выскальзывала из их рук, просачиваясь между пальцами как песок. Приняв по бокалу бренди и торопливо ознакомившись с полномочиями ГПК, большинство политиков смирилось с неизбежностью сделать все, что было в их силах, чтобы помочь работе группы.

Многие, но не все.

Через пять минут после того, как была нажата кнопка, на пульте Раджавура замигала зеленая лампочка, и он простым поворотом переключателя бесповоротно передал объединенную военную мощь всего мира товарищу генералу Николаеву.

Тут же в наушниках зазвучали далекие голоса, ожили контрольные приборы, сообщая русскому генералу о готовности к запуску НАТОвских ракет, о готовности боевых соединений и частей, о текущем расположении ударных группировок флота и ВВС. Николаев что-то прошептал в свой укрепленный на горле микрофон, приказывая передислоцировать в нью-йоркскую гавань еще пять натовских подводных лодок и потребовав увеличить количество самолетовылетов штурмовиков класса “Дельта”. На остров Манхэттен уже было нацелено достаточно ядерного оружия, чтобы навсегда вычеркнуть его из анналов истории, однако генерал приказал американским частям ведения бактериологической войны и химзащиты быть наготове. Одновременно на родину генерала полетела шифровка, в которой приказывалось немедленно приступить к монтажу собственного прототипа установки Адского Огня.

В одиночестве своего загерметизированного отсека генерал горько проклял тот день, когда он выучился играть в покер.

— Давай послушаем сообщение с чужого корабля, Мохад, — предложил профессор Раджавур, откладывая в сторону трубку телефона прямой связи с Белым Домом.

На разговоры с президентом не было времени. Да, он высоко ценил предложение президента о помощи, но в настоящее время сам Раджавур обладал неизмеримо большими возможностями, нежели мелкий политический деятель местного масштаба.

Лингвист кивнул и нажал кнопку воспроизведения встроенного в его консоль видеомагнитофона.

— … ДИ ГРУНТА, ВНИМАНИЕ!.. ЛЮДИ ГРУНТА, ВНИМАНИЕ…

— “Грунт”? — переспросил Бронсон, вложив в единственное слово все свое недоумение.

— Семантически правильно, — объяснил Малавади несколько назидательно. — Хотя едва ли это нам может польстить. Тут я с вами согласен.

— МЫ — РАЗВЕДЧИКИ ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ЛИГИ, — продолжал между тем странный реверберирующий голос, — МЫ ЕСТЬ ЗДЕСЬ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОПРЕДЕЛИТЬ, ДОСТАТОЧНО ЛИ РАЗВИТА ВАША ПЛАНЕТА — ГРУНТ, ЧТОБЫ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К КОАЛИЦИИ СОСЕДНИХ ЗВЕЗДНЫХ СИСТЕМ.

Пульсирующий экран внезапно расцветился вихрем ярких красок, которые превратились в изображение синего гуманоида в серовато-белой униформе милитаристского покроя. Он (она? оно?) угрожающе хмурил густые брови; другими его выдающимися особенностями были блюдечные глаза и два рта, одним из которых он как раз произносил речь.

Доктор By прижала к горлу ларингофон, торопливо комментируя странность и малую вероятность существования медно-сульфатных форм жизни. Сэр Джон отметил про себя военный покрой мундира и запросил наиподробнейшую информацию обо всем, что от природы было голубым: топазах, райских птичках и музыке Блайнд Лемон Джефферсон.

— ИЗ ТОЛПЫ, ОКРУЖАЮЩЕЙ НАШ КОРАБЛЬ…

Мимика существа и его артикуляция нисколько не совпадали с доносящимися из динамиков словами, и доктор Малавади прошептал в свой микрофон что-то о переводящих устройствах.

— … МЫ ТЕЛЕПОРТИРОВАЛИ НА БОРТ НЕСКОЛЬКИХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ВАШЕЙ РАСЫ. ОНИ НЕВРЕДИМЫ. Я ПОВТОРЯЮ — ОНИ НЕВРЕДИМЫ И НАХОДЯТСЯ С НАМИ ПРОСТО ЗАТЕМ, ЧТОБЫ ПОДТВЕРДИТЬ НАМ ВАШУ ДОСТАТОЧНУЮ ПОДГОТОВЛЕННОСТЬ К ЧЛЕНСТВУ В ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ЛИГЕ.

— Они живы! — воскликнул сэр Джон, чьи ночные кошмары об инопланетных захватчиках, питающихся человеческим мясом, порабощающих человеческих детей и становящихся причиной кризиса на рынке ценных бумаг рассеялись как дым.

— Живы!

Раджавур потянулся к телефону прямой связи с Николаевым, но опустил руку, заметив, что генерал вздыхает, а огоньки на его консоли перемигиваются оранжевым и красным цветами. Ситуация по-прежнему оставалась опасной, зато теперь они, по крайней мере, знали, что не сидят на крышке ядерного погреба.

— НАСЕЛЕНИЮ ВАШЕЙ ПЛАНЕТЫ ПОЗВОЛЯТ НАБЛЮДАТЬ ЗА ИСПЫТАНИЯМИ, И, ЕСЛИ ОНИ УСПЕШНО ПРОЙДУТ ЭТИ ИСПЫТАНИЯ, ГРУНТ БУДЕТ ПРИНЯТ В ГАЛАКТИЧЕСКУЮ ЛИГУ В КАЧЕСТВЕ НОВОГО, НО РАВНОПРАВНОГО ЧЛЕНА…

По всему земному шару человечество разразилось радостными воплями и бросилось танцевать вокруг своих теле— и радиоприемников. Космические корабли! Пришельцы! Звезды! Урраа!!! Это было похоже на киносеанс в субботу вечером.

Тем временем Раджавур и его группа терпеливо сидели в своем бункере, вдыхая хорошо кондиционированный воздух, и терпеливо ждали, пока опустится второй башмак.

— ОДНАКО… — продолжило голубоватое существо.

“Хлобысь!” — одновременно подумали все члены ГПК.

— В СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ВАШИ ПРЕДСТАВИТЕЛИ НЕ ВЫДЕРЖАТ ИСПЫТАНИЙ, МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ ПРЕВРАТИТЬ ВАШУ ПЛАНЕТУ В РАДИОАКТИВНЫЙ ШЛАК. НИЧЕГО ЛИЧНО ПРОТИВ ВАС МЫ НЕ ИМЕЕМ, НО У НАС ЕСТЬ ПРИКАЗ… ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ЛИГИ АЙДОУ… КОНЕЦ СЕАНСА.

Картинка на экране монитора снова расплылась и завертелась, пока снова не показался раблезианский белый шар, с драматическим спокойствием расположившийся на самой середине Центрального Парка. Характерные для Нью-Йорка конструкции из стекла и стали образовывали превосходный фон, напоминающий почтовую открытку. Всю панораму обрамляла янтарно-желтая рамка, которая на глазах уменьшалась с каждой прошедшей секундой.

— Шкала времени, доктор By? — предположил Раджавур, со знанием дела рассматривая рамку. Его догадка, касающаяся природы желтой рамки, казалась не лишенной оснований.

— Пятьдесят две секунды с отсчетом, — отвечала доктор By, в то время как ее тонкие пальцы перебирали по клавишам карманного калькулятора. — Если только это действительно шкала времени, а не украшение.

Бронсон вынул изо рта сигару и критически осмотрел ее размокший конец.

— На какой частоте шла передача? — поинтересовался он у Малавади.

— На всех, — ответил лингвист. — Настолько я могу судить, эту передачу слышали все на планете.

Генерал задумчиво вернул сигару на прежнее место. Пожалуй, от мыслей о мистификации придется отказаться. Ни один народ на Земле не смог бы этого проделать. Ведь только для того, чтобы выработать достаточно электроэнергии, потребовалась бы мощность сотни — нет, тысячи! — гидроэлектростанций, подобных станции на Ниагаре. Или контролируемое расщепление ядра. Ни того ни другого человечество пока не могло.

— Любопытно, как мы не приняли передачу при посредстве собственных зубов, — снова заговорил Бронсон, припоминая однажды вычитанное в газете сообщение о довольно странной студенческой шалости.

— Многие люди приняли, — согласился сэр Джон, делая старательные пометки в блокноте. — Единственное, что могло уберечь нас от такой же участи — это шестьдесят два фута железобетона.

Уэйн фыркнул. Стены его бункера были гораздо толще, но Кортни никогда особенно не интересовался бетонными конструкциями, несмотря на превосходные лекции по современному искусству фортификации, которые генерал не раз заставлял его выслушивать.

“Оранный парень, — подумал генерал. — Должно быть, это богатство свело его с ума. Но он неплохо играет в покер. Только это и существенно”.

— Нет, — заявил в трубку телефона прямой связи с ООН Раджавур. — Прошу прощения, господин Генеральный Секретарь, но… Да, я понимаю, что эта проблема вас очень интересует, однако… Я очень занят сейчас, сэр… Посмотрим. Я поговорю с тобой позже, Эмиль, до свиданья, — он твердо опустил золотую трубку телефона ООН между красной (Россия) и голубой (США) трубками телефонов прямой связи.

“Проклятье, — подумал он. — Я совершенно не нуждаюсь в том, чтобы мне надоедал какой-то испуганный политикан”.